– А что, это идея, – согласился Чемоданов и задумался.
– Да кто бы спорил. Кстати, Парфенов и Крутсу – можете собрать трофеи. Осмотрите гитлеровских покойников, вдруг какие-нибудь важные документы найдутся. А экипаж сержанта Крутсу может осмотреть вон тот «Мардер». Он вроде без повреждений, и если горючка в нем есть, можете отогнать его в расположение своей бригады. Вам за это потом точно спасибо скажут. Только ты, товарищ лейтенант, доложи о нашем решении в штаб по рации. А то обвинят в само-управстве и еще бог знает в чем…
Насчет «важных документов» я, положим, сильно преувеличил, а вот насчет доложить начальству мысль была дельная – если товарищ старший лейтенант Махняеева переживет этот наш рейд, она вполне может наклепать командованию на Чемоданова и остальных танкистов – мол, хотели силой отстранить ее от командования и в санбат отправить.
Чемоданов с этим предложением согласился и, кликнув Мантурова, полез к радиостанции. Через несколько минут он вылез из танка вполне удовлетворенный, сказав что «Волхов» (это был позывной штаба корпуса) принятое им (а точнее – мной) решение одобрил.
– Значит, раненые остаются с тобой, – приказал лейтенант Парфеньеву. – Как починишься – немедленно возвращайся. И доложишь там о том, что мы вполне успешно продвигаемся к замку, сопротивление встречаем очаговое.
– Есть, товарищ лейтенант! – отрапортовал Парфеньев, который, по-моему, был вполне доволен таким «поворотом сюжета».
– По машинам! – крикнул Чемоданов вполне себе твердым командным голосом. Экипажи полезли в люки.
Таким образом «в активе» у нас остались шедший головным чемодановский «Т-34–85» и замыкающий «Т-34–76» со старомодной низкопрофильной башней-«пирожком» (такие машины с одним большим башенным люком на заводе № 112, он же «Красное Сормово», клепали по практически довоенным чертежам вплоть до лета 1944-го), которым командовал низкорослый старшина со смешной фамилией Топорок. Десант начал размещаться на танковой броне.
Заняв привычное место в командирской башенке головного танка, я видел, как два бойца и санинструктор помогают старлейтше Махняеевой лечь на крышу МТО топорковского танка на расстеленную шинель. Лицо у нее было более чем страдальческое, но при этом она была в сознании, что-то говорила (явно продолжая командовать вверенным ей подразделением), и автомат из рук не выпускала.
Оба танковых «В-2» с грохотом завелись, выбросив из выхлопных труб искры и струи дыма, после чего мы двинулись в прежнем направлении.
Примерно через километр впереди, за росшими на обочинах дороги деревьями, показалась развилка и справа, явно со стороны города «Нордлингбурга», прямо перед нами выскочил камуфлированный в песочно-зелено-коричневые тона «Опель-Блиц» с наливной цистерной, явно вознамерившийся двигаться в одном направлении с нами. Увидев чужие, да еще и явно русские (на башне «Т-34–85» лейтенанта Чемоданова, кроме номера 299, присутствовала размашистая надпись «За Родину!») танки, водила «Опеля» попытался прибавить скорость и оторваться от нас, но заработали оба пулемета чемодановской «тридцатьчетверки» и автоматы десантников – и все заняло какие-то секунды.
Автоцистерна потеряла скорость, вильнула в сторону и через мгновение взорвалась, лопнув огненным шаром на обочине дороги (правильно, не молоко же в ней везли, в конце концов?), поравнявшийся через какие-то секунды с этим местом наш танк обдало жаром и специфическим ароматом горящего синтетического бензина.
Останавливаться мы не стали – смотреть там было все равно не на что.
Между тем дорога ушла несколько влево, деревья на обочине стали реже и впереди наконец открылся во всей красе тот самый пресловутый замок. Я поднял к глазам бинокль и присмотрелся, насколько это позволял идущий на большой скорости изрядно трясущийся при этом (меня швыряло внутри командирской башенки как некий предмет в унитазном водовороте) «Т-34».
Ну, положим, назвать это строение «замком» было некоторым преувеличением. Ни стен, ни рва вокруг, ни подъемного моста тут не имелось и в помине. Это было просто четырехэтажное краснокирпичное здание, выстроенное квадратом на вершине невысокого холма. На глаз построено оно было где-то не ранее XVIII века, поскольку имели место большие окна и всякие пошлые элементы украшательства вроде лепнины и разных там фальшивых башенок на фасаде.
В нескольких сотнях метров за замком, с западной стороны, смутно просматривались какие-то здания поменьше, в одном из которых, низком и длинном, я почти безошибочно определил нечто похожее на животноводческую ферму или конюшню (в конце концов, я за последние годы кое-что повидал в этой самой Европе) – видимо, в более спокойные времена там размещалось замковое подсобное хозяйство.
Въезд во внутренний двор замка, похоже, был через единственную, хотя и достаточно широкую арку. А вот ворот как таковых (даже решетчатых, в стиле какого-нибудь Зимнего дворца) не было и в помине.
К самому въезду в замок тянулась дорога, по обочинам которой стояла довольно длинная колонна из полутора десятков автомашин в вермахтовской раскраске – тут были небольшие грузовики-полуторки с тентованными кузовами и несколько разнотипных легковушек.
Обороны как таковой вокруг не было, поскольку нас тут не ждали. Но, едва увидев наши танки (подозреваю, что застрявшие здесь фрицы могли и видеть, и слышать наш подход благодаря эффектному взрыву цистерны на дороге и сопровождающей сей процесс стрельбе) от машин в сторону замка, суматошно стреляя на бегу (в основном бахали одиночными – из винтовок и пистолетов), побежали человеческие фигурки в форме цвета фельдграу, а из одного замкового окна на третьем этаже в нашу сторону запоздало ударил пулемет.
Чемоданов немедленно вогнал в эту стихийно возникшую огневую точку фугасный снаряд, вместо окна вспухло серое облако поднятой взрывом пыли от кирпича и штукатурки. Второй танк старшины Топорка ушел резко влево от дороги. Десант быстро и грамотно спешился во время движения и развернулся в недлинную цепь позади наших «Т-34». Ударили автоматы и пулеметы, и бежавшие к замку немцы начали один за другим падать замертво.
– Близко к замку не подходи! – крикнул я Чемоданову, опустив голову в люк. – А то, чего доброго, из какого-нибудь окна фаустом долбанут!
– Учи ученого, – отмахнулся он.
Раздавив мимоходом попавшиеся под гусеницы грузовик и легковушку, в конце колонны мы миновали цепочку брошенных автомашин и выскочили на расстояние метров триста от замка. По нам беспорядочно палила убегавшая в замок пехота и отдельные стрелки из окон. Танк Топорка за это время выстрелил три раза из своей «Ф-34», слегка поубавив число вражеских стрелков.
С такого расстояния через въездную арку уже были видны еще
