– Ты мне угрожаешь?! – изумленно воскликнула Зоя.
В некотором смысле она была довольна.
– Это вас забавляет? – спросил Анастасий, и на его лице появилось отвращение. – А не должно бы. Люди наиболее опасны, когда им нечего терять. Если вы ненавидите Арсения, то должны были оставить ему хоть что-то, что ему нужно было бы защищать. Вы допустили ошибку.
Анастасий повернулся и вышел, прихрамывая, но с достоинством.
Конечно, вопрос со слухами, которые станет распускать о ней Арсений, был решен. Нельзя ему это позволить. С ним нужно разобраться. Вот только как?
И снова Зоя подумала о яде. Она была в этом непревзойденным мастером. Конечно, Арсений никогда не примет еды и питья из ее рук, даже в общественном месте. Ей придется найти другой способ его отравить.
Еще сто свечей перед ликом Девы Марии.
Зоя тщательно подбирала яд, к которому нет противоядия. Он не имел цвета и запаха и действовал достаточно быстро – у Арсения не было шанса позвать на помощь или напасть на нее, прежде чем с ним будет покончено. Идеально. Все будет выглядеть как кровоизлияние. Никто не свяжет это с ней. Яд хранился у Зои уже много лет, и никогда прежде она его не применяла.
Зажжена еще сотня свечей. Священник улыбнулся Зое, узнав ее.
Она приехала к дому Арсения, захватив с собой самую ценную и красивую из своих икон: закутанная в темно-синие одеяния фигура со скорбным взглядом, в раме, украшенной дымчатым цитрином и речным жемчугом. Зоя завернула икону сначала в отрез тонкого шелка, потом в еще один – промасленный, чтобы защитить от непогоды, если вдруг пойдет дождь. Небо было обложено тучами, дул легкий западный ветер, но даже теперь, с наступлением сумерек, Зоя не чувствовала прохлады. Арсений согласился встретиться с ней только потому, что она пообещала привезти икону. Он чувствовал, что Зоя боится, поскольку находится в невыгодном положении, и его жажда мести разгорелась еще сильнее. На это Зоя и рассчитывала, затевая столь опасную игру.
Сабасу запретили входить внутрь и велели ждать снаружи. Зою же провели к хозяину дома. Она предвидела такой вариант. Она доверяла Сабасу, но не хотела, чтобы он видел, как она убивает Арсения. Это может пошатнуть его доверие хозяйке. Сабас хороший человек, но едва ли готов закрывать глаза на то, что она делает.
Арсений отпустил слуг, сказав им, что им с Зоей нужно поговорить наедине. Он улыбнулся, когда дверь закрылась. Они остались вдвоем в этой богато отделанной комнате с мозаичным полом и выложенными порфиром стенами. Казалось, Аресению, так же как и Зое, не хотелось, чтобы слуги стали свидетелями их разговора. Ее пульс участился.
– Икона? – спросил он, глядя, как она кладет сверток на стол. – Богатейшая, как я понимаю?
Зоя едва заметно вздрогнула, подтверждая эту догадку. Арсений не должен думать, что она контролирует ситуацию, что она притворяется.
– Икона из моей личной коллекции, – ответила она хрипло. Потом опустила глаза. – Но ты с легкостью отличишь реликвию от подделки.
Пора было дать ему понять: она понимает его гнев, и он вполне оправдан. Она должна выглядеть так, словно боится разозлить его еще больше.
– Зачем ты принесла мне эту икону, Зоя Хрисафес? Чего ты ожидаешь взамен? Ты никогда не продаешь себе в ущерб.
– Продаю? – Зоя позволила себе выдать свое напряжение тем, как дрогнула рука, как неуверенно прозвучали слова. – Да, конечно, я хочу кое-что за нее получить. Но не деньги.
Арсений не ответил ей, но вытащил пару перчаток из тонкой мягкой кожи, а потом осторожно развернул шелк.
Зоя внимательно наблюдала за ним. Арсений восторженно вдохнул, когда последний слой шелка скользнул с иконы и перед ним открылась сияющая красота Богородицы. Он ощупал тяжелую золотую раму. Зоя заметила жадный блеск в его глазах и осторожные движения пальцев. Арсений развернул икону так, чтобы свет упал на драгоценные камни.
Он стоял неподвижно, наблюдая.
Затем повернулся и посмотрел на Зою, изучая ее лицо, застывшее тело, мощный шквал эмоций, бушующих в ней. Казалось, что Арсений смакует их. Это было именно то, чего он хотел: страх.
Зоя открыла рот, чтобы что-то сказать, но не произнесла ни звука.
Губы Арсения медленно растянулись в улыбке, и он снова повернулся к иконе.
– Она восхитительна, – сказал он. В его голосе невольно прозвучало благоговение. – Но очень похожа на ту, что у меня уже есть.
Это не имело значения. Зоя не собиралась отдавать ему икону. Но сделала вид, будто огорчена – даже напугана. Она снова открыла рот, чтобы что-то сказать, – и опять не обронила ни звука. Зоя смотрела на Арсения, представляя на его месте его двоюродного брата, Григория, наверное, единственного человека, которого она когда-то, много лет назад любила по-настоящему, и изобразила во взоре мольбу, обращенную к прежнему возлюбленному.
Арсений провел пальцами по иконе, взял ее в руки и исследовал тыльную поверхность, время от времени поглядывая на Зою. Он увидел небольшой гвоздь, который она намеренно оставила торчащим из рамы, и широко улыбнулся.
Зоя вздрогнула. Она бы с удовольствием побледнела, если бы это было в ее власти.
– Небрежность, – прошептал Арсений. – Это на тебя не похоже, Зоя. – Его голос был словно шипение, глаза сверкнули злостью.
– П-п-прошу прощения, – заикаясь, пролепетала она, сунула руку в складки туники и извлекла кинжал в украшенных драгоценными камнями ножнах.
Кристаллы сверкнули. Зоя вытащила оружие так, чтобы Арсений успел это заметить.
Увидев кинжал, он бросился вперед. Его пальцы крепко сомкнулись на ее запястье. Зоя вскрикнула от боли. Ей даже не пришлось притворяться. Она была довольно высокой, примерно одного роста с Арсением, но не могла тягаться с ним в силе. Он легко выхватил у нее ножны, оставив синяки на нежных запястьях, и заломил ей руку назад, выкручивая ее до тех пор, пока у Зои не брызнули из глаз слезы.
Арсений стоял вплотную к ней, и она слышала запах его пота, видела мельчайшие поры на его коже.
– Всего лишь мелкая царапина о выступающий гвоздь, – пробормотал он сквозь зубы. – Случайная травма – и я был бы мертв. За что, Зоя? За то, что Григорий не женился на тебе? Ты глупа! Ирина происходит из рода Дукасов! Неужели ты думаешь, что он отказался бы от нее ради тебя? Ради чего? Ты и
