— «Спарту» верни, учитель. — В голосе Мелковой звучало презрение. — Это все.
И ушла. Лапиков остался сидеть, закрыв лицо руками. Услышал, как дверь снова открылась, и резко сказал:
— Пошла отсюда, дрянь!
И в ответ неожиданно раздался мужской голос:
— Ну уж нет!
Учитель информатики в ужасе открыл глаза и увидел, что в дверях стоит капитан Крюков. Хуже и быть не могло!
— Я не… это не… — залепетал Лапиков.
Крюков пришел ему на помощь:
— Не то, что я подумал? Да я так и подумал. Поговорим?
…Спустя некоторое время оба сидели перед экранами соседних компьютеров, на которых был открыт интерфейс игры «Спарта». Лапиков заканчивал оцифровку принесенной Крюковым фотографии. Вот она завершилась, и на экране начал двигаться аватар Крюкова в полицейской форме.
— Круто, как живой! — одобрил капитан.
— В любой игре подобного рода вы можете выбрать себе аватар, — лекторским тоном произнес Лапиков. — Но особенность «Спарты» в том, что вы можете ввести в игру трехмерную модель любого реального человека. Себя, кого-то из знакомых. С этими оппонентами можно потом взаимодействовать.
— Как?
— Сейчас я вам покажу. Идите вперед. Если зажмете «Shift», пойдете быстрее. Вот так, направо. Вот в этот бар.
На экране аватар Крюкова зашел в дверь бара.
— Столик справа… — скомандовал Лапиков.
Аватар повернул направо. И тут другой, реальный Крюков ахнул:
— Вот черт!
Там, на экране, за столиком сидел человек, очень похожий на погибшую Истомину.
— Ваша работа? — спросил Крюков.
— Моя, — признался Лапиков. — Это мой оппонент.
— И как с ним можно взаимодействовать?
Лапиков дал команду, и на экране появился его собственный аватар — человек с его лицом, но с развитой мускулатурой и длинными волосами. Этот «улучшенный» Лапиков вошел в бар, подошел к Истоминой и поцеловал ее.
— Ага, а что еще можно? — поинтересовался Крюков. — Кроме поцелуев?
— Да все, — ответил Лапиков. — Абсолютно все. Это и страшно.
Крюков на секунду задумался, потом попросил:
— Вот что. Мне нужен список всех оппонентов, оцифрованных школьниками. С картинками.
Лапиков запротестовал:
— У меня нет допуска. Нет прав администратора, если вы понимаете, о чем я.
Крюков понимал. Но он знал и кое-что еще.
— А как же ваше бурное хакерское прошлое? — спросил он учителя. — Little bastard, кажется? «Маленький мерзавец»?
При упоминании его логина Лапиков вздрогнул и поспешно сказал:
— Хорошо. Я сделаю для вас такой список.
…Шорина и Барковский подошли к подъезду его дома. Барковский обнял девушку и сказал:
— Ну вот видишь! Твой отец — нормальный мужик. А ты боялась.
— Если бы не ты, я бы к нему никогда не обратилась, — призналась Ира. — Миш, а почему ты никогда про своих родителей не говоришь?
— Не знаю… — неохотно произнес Барковский. — Что о них говорить? Они слабые люди. И они… далеко.
— А ты… хочешь ребенка?
На лице Барковского появилось странное выражение: удивление и еще что-то, кроме удивления.
— Почему ты спросила? — произнес он.
— Потому что я хочу. От тебя. Ребенка, — раздельно и твердо сказала Ирина.
— Ты с ума сошла? — мягко спросил Барковский. — Тебе семнадцать. Нам по семнадцать…
— Ну и что? — спросила она. — Какая разница, сколько мне лет, если я точно знаю, чего хочу? Ты просто не знаешь, что я чувствовала раньше, как жила… Пока ты не появился…
— Расскажи, — попросил он.
— Представь, что есть кто-то, кто родился в темноте. И живет в темноте. И думает, что слепой, потому что вокруг темнота. И вдруг… кто-то просто включает свет. И оказывается, что можно видеть. И что мир не такой черный. Ты — мой свет. Можешь меня поцеловать?
Барковский взял ее лицо в ладони и поцеловал.
— Ты всегда будешь со мной? — спросила она.
Он ответил не то, что она ожидала услышать:
— Ну уж нет.
— Нет?
— Вот сейчас, например, мне надо по делу, — объяснил он. — А ты пойдешь домой и будешь меня там ждать. Хорошо?
— Иди, — с улыбкой сказала Ирина и ушла в подъезд. А Барковский направился в другую сторону. На ходу он достал телефон Юрова и начал изучать содержание полученных сообщений…
…Аня Мелкова вошла в свою квартиру, словно армия врага в завоеванный город — шумно и не стесняясь. Включила свет в коридоре, сбросила сапоги. На шум из кухни выглянула ее мать — худенькая боязливая женщина.
— Что так поздно? — спросила она. — Не шуми, отец разозлится. Он прилег, чувствует себя не очень…
— Бедный! — издевательски произнесла Аня. И громко позвала: — Пап! Я пришла! Ты дома? Все в порядке?
Ее мать замерла от ужаса, боясь того, что сейчас может случиться. Однако ничего не случилось. Послышался слабый голос отца:
— Да, все нормально… Иди спать…
— Ладно! — проорала Аня еще громче. — Поужинаю и спать! Спокойной ночи, папа!
Мать смотрела на нее в изумлении.
— Мам, я голодная, как зверь, — сообщила ей Аня. — Подогрей мне что-нибудь, а?
И прошла в свою комнату. Включила ноутбук, подождала, пока загрузится «Спарта». Вывела на экран эту же квартиру с собственным аватаром в ней. И снова ее аватар подошел к открытому окну. Постоял… и резко закрыл его. Ему больше не хотелось бросаться вниз…
…В этот поздний час капитан Крюков, как ни странно, был у себя дома. Он сидел у стола и читал дневник Насти Истоминой. Там были такие строки: «Интернет-лексикон иногда очень выпуклый. Слова привязываются и застревают в памяти надолго. Вот, например, чудесное слово «троллинг». Теперь я знаю, что делает Алина. Она меня троллит. Последовательно и очень остроумно, отдаю ей должное. Но от этого совсем не легче…»
Крюков взял карандаш и написал у себя в блокноте: «Алина Русанова». И поставил три вопросительных знака.
Внезапно раздался звонок в дверь. Крюков пошел открывать. На пороге стоял Барковский. Крюков выразительно посмотрел на часы.
— Извините, это срочно, — объяснил школьник. — Во-первых, вот таблицы. Ребята
