— Не интересуется «Спартой»? — голос Сотникова был полон иронии. — А что же он тогда тут, по-твоему, делал? Я скажу тебе. Он интересовался «Спартой» и тобой.
— Тем более сейчас уходить из школы глупо. Он что-то заподозрит, станет копать. Да и куда я уйду, Алексей Петрович? Экзамены на носу…
— По-моему, ты сошел с ума, — заключил Сотников.
— А по-моему, ты мне должен денег, — возразил Барковский.
— Не наглей.
— Нет, ну правда. Если ты рискуешь жизнью, то не должен жадничать. И потом, сегодня вечером я приглашен на ужин. Господином участковым. В «Пельмешку». Не хочу оставаться у него в долгу.
— Что ты задумал?
— Моя задача — искренне помочь ему в расследовании самоубийства Анастасии Николаевны, — объяснил Барковский. — И при этом постараться отвести его внимание от тебя и «Спарты». Ведь так?
Сотников кивнул. Тогда Барковский характерным жестом нищего, просящего денег, протянул к нему руку. Сотников покачал головой, подошел к стене, открыл фальшивую панель. За ней обнаружился сейф. Он набрал шифр на замке, открыл сейф, достал оттуда несколько купюр и снова закрыл дверцу и задвинул панель. А деньги протянул Барковскому. Тот с сомнением посмотрел на сумму, сказал:
— Этого мало.
— На «Пельмешку» хватит, — заявил Сотников.
…Майор Липатова сидела за столом в своем кабинете и что-то изучала в компьютере. Над ней стоял Крюков и принюхивался к запаху духов.
— Не надо так близко, — попросила Липатова. — И не сопи.
— Издалека мне не видно, — объяснил капитан.
— Тебе и не должно быть ничего видно в моем компьютере.
— Меня твой компьютер интересует в тысячу раз меньше, чем твое декольте.
Липатова возмущенно обернулась и отпихнула его в сторону. Скомандовала:
— А ну сядь вон туда!
Крюков со смиренным лицом сел, куда указали.
— Игорь, это идиотизм, понимаешь? — заявила советник юстиции. Она уже не могла думать о работе. — Ты же не думаешь, что у нас опять… что-то может быть.
— Как раз думаю, — возразил Крюков. — И да, это идиотизм. Или все дело в том, что я тебе уже не ровня?
— Дурак. Дело в том, что наши отношения однажды закончились бедой. И я не хочу, чтобы что-нибудь еще случилось.
— Снаряд в одну воронку два раза не падает, — напомнил капитан.
— Игорь! — возмущенно воскликнула Анна.
— Что? — в тон ей ответил Крюков.
Тут она взглянула на экран и уже другим, спокойным тоном сказала:
— Ничего. Пришел ответ на запрос. Давай почитаем про твою Алину Русанову.
…Мать Наташи Белодедовой, Галина, и Марат сидели в ее машине.
— Не ожидала, что ты ко мне придешь, — призналась Галина. — Ты прости, что я тебя тогда так назвала. Не люблю я ваших, если честно, не люблю…
— Я пришел, чтобы вы мне объяснили, — сказал Марат. — Наташа мне ничего не рассказывает.
— Ну, давай объясню, — согласилась Галина. — Два года назад она вечером шла из бассейна мимо стройки. А тут какой-то гастарбайтер… Наркот проклятый, на дозу ему не хватало… Накинулся на нее, сразу стал по голове бить. Мало того, что лыка не вязал, так еще и по-русски почти не понимал. Хорошо, кто-то мимо шел… У Наташки тяжелая черепно-мозговая… Две операции, трепанация черепа… Восстанавливалась полгода в общей сложности. Могла бы и не выжить… Как волосы отросли, перевелась в вашу школу. А тут оказалось, что образовалось уплотнение. Давит на зрительный нерв. Прогрессирующая атрофия. Нужна еще одна операция. Но квоту на нее больше года можно прождать. Или в Германию ехать. Там в Мюнстере, под Дюссельдорфом, есть клиника, там такие операции делают. Но денег на нее у меня пока нет. Все.
— Это стоит двадцать тысяч евро? — уточнил он.
— Да. Это же нейрохирургия. Но ничего. Продадим что-нибудь. Займем. Помоги мне ее уговорить. Можешь?
Но Марат собирался сделать больше этого.
— Я найду деньги, — сказал он.
— Ты?
— Да. Я найду деньги. Я ее люблю, понимаете?
— Понимаю, — кивнула Галина. — Много раз слыхала. От разных мужчин. «Люблю, люблю…» Сначала веришь, а потом… Потом тебя крючит от этого, и ты, словно манекен, деревенеешь…
— Почему? — Марат не мог понять.
— Ни разу не слышала, чтобы это «люблю» кому-то помогало. Не обижайся. Просто… Знаешь, ты, наверное, пока еще хороший мальчик. Но не начинай жизнь с пустых обещаний. А лучше вообще ничего никому не обещай. Просто делай, что можешь. Будь мужиком.
Марат кивнул и вышел…
…Липатова и Крюков ходили по обочине дороги под виадуком, осматривали место гибели Алины Русановой.
— Тело Алины нашли вон там, у колонны, — объясняла Липатова. — Тут углубление, поэтому нашли не сразу. Видимо, после удара ее отбросило вниз. С дороги не видно, прохожих тут мало… Эксперты сказали, что она пролежала несколько часов. Время смерти — около шести утра.
— Что она тут делала в шесть утра? — удивился Крюков.
Липатова пожала плечами.
Крюков прошелся взад и вперед, внимательно все оглядывая.
— Спасибо, что привезла меня сюда, Ань, — заметил он. — Честно говоря, не ожидал такого участия. Стоп! Тут же камера висит!
Он указал на камеру наружного наблюдения, висящую на виадуке.
— Ты говоришь, водитель скрылся, машину не удалось установить, а камера на что? — возбужденно говорил он.
Липатова вздохнула:
— Думаю, ты должен кое-что знать. Вообще-то водителя нашли. И того, кто был с ним в кабине, тоже. Но до суда дело довести не удалось.
— Почему?
— Потому что основной уликой была видеозапись. Но в результате аппаратного сбоя она стерлась. По ошибке.
— А машина? Следы, вмятины?
— Это была здоровенная «мусорка», Игорь, там три слоя всякого дерьма на бампере, и на нем никакие следы не фиксировались, особенно после мойки…
Однако ее доводы Крюкова не убедили.
— Бред какой! — воскликнул он. — Их нельзя было привлечь? Они же девочку убили!
— Нельзя. Кто-то не позволил этого сделать.
— Чего?! — возмутился капитан. — «Кто-то не позволил»? Этот водила, он что — сын министра?
Липатова
