И Крюков услышал в телефоне голос Липатовой.
— Крюков, тут такое дело… — говорила она. — Когда мусорка сбила Алину Русанову, она была не одна. Понимаешь? Возможно, это не несчастный случай. С ней была еще одна девочка. Ты слышишь?
— Как не одна? Какая «еще одна девочка»? — спросил Крюков, сразу осознав важность этого сообщения.
Разговор по телефону он вел, отвернувшись от «упавшего в обморок» Барковского. И не видел, каким тяжелым взглядом тот вперился ему в спину.
Тут стукнула входная дверь, и голос Иры Шориной произнес:
— Барк, ты дома? Ты живой?
— Живой, все в порядке… — отозвался Барковский.
— Слушай, Миш, мне деньги нужны, — продолжала говорить Ирина из прихожей. — Можешь дать? У моих ветрянка, им лекарств навыписывали, а все, что ты мне дал, я на планшет для Севки…
Тут она вошла наконец в кухню — и застыла: увидела Крюкова, который, продолжая слушать Липатову, смотрел на нее в упор…
Глава 13
— Значит, с Алиной в то утро была еще одна девочка? — спросил Крюков в телефон. При этом он не отрывал взгляда от Шориной. — Кажется, я знаю, кто эта девочка… Приезжайте сюда, Ань. Отбой.
Он спрятал телефон в карман, сказал Шориной:
— Пройди и сядь.
Шорина вопросительно взглянула на Барковского. Тот едва заметно покачал головой. Она поняла.
— Мне домой надо, — заявила. — Младшие заболели.
— Очень трогательно, — ответил Крюков.
И неожиданно резко скомандовал:
— Сядь, сказал!
Внезапно Шорина сорвалась с места и выскочила в коридор, захлопнув дверь перед носом у капитана. То же самое она повторила и с входной дверью, только при этом еще и замок щелкнул, и Крюкову потребовались дополнительные секунды, чтобы его открыть.
— Стой, идиотка! — крикнул капитан. — Мне бегать нельзя!
Но Ирина уже мчалась вниз по лестнице. На ходу достала телефон, набрала номер отца. Тут Крюков почти настиг ее, но она уронила ему под ноги оставленную кем-то на площадке коробку из-под холодильника. Капитан споткнулся, упал. А Ирина выскочила на улицу и побежала через сквер, на ходу наговаривая сообщение:
— Папа! Возьми трубку! Он за мной гонится! Он все знает!
Она была уже на детской площадке; дальше виднелась улица. Но тут перед ней как из-под земли возник Крюков и сбил ее с ног. Поднял, жестко сказал:
— Наручники надеть тебе, дура?
Она покачала головой. Тогда он поднял ее и потащил назад, к подъезду.
…Барковский не терял времени, пока капитан бегал за его девушкой. Только он не стал пользоваться телефоном. Вместо этого он поспешил к компьютеру и включил заставку «Спарты»…
…В кабинете информатики шел обыкновенный урок. Игнат Лапиков, как обычно, сидел в своей каморке за стеклом и просматривал материалы с камеры наблюдения — искал то, что просил Крюков. Нашел, собрал в папку.
А за стеклом сидел одиннадцатый класс — правда, в неполном составе. Не было не только Барковского и Шориной, но еще и Белодедовой. Каждый делал, что хотел. Юров решал тест по математике, Марат сидел, уставившись в черный экран, остальные резались в «Спарту», но как-то вяло, без энтузиазма. Суворова тихо шепнула Мелковой:
— А куда Натаха-то смылась?
— А фиг ее знает. Вроде за ней мать заехала.
— Маратик-то наш черный совсем, — констатировала Кристина.
— Может, это из-за болезни? Плохо ему?
— Ты чё, дура? Нет у него никакой болезни. Он для Натахи старался.
— А Натаха что, больная? Ты откуда знаешь?
— Барк сказал, — поведала Кристина. — Он их сразу вычислил. Я было у родаков денег для Марата попросить собиралась. Решила с Барком посоветоваться. Тут он и сказал: не суйся, пусть сам решает.
Тут экран Марата вдруг осветился, на нем появилась надпись: «Мама все решила. Едем в аэропорт. Через два часа вылет. Хочу тебя увидеть».
Марат вскочил, схватил сумку:
— Игнат Антонович, мне уйти надо!
И выскочил из класса, не дожидаясь ответа.
Остальные только переглянулись, кое-кто пожал плечами. Прошло несколько минут. Неожиданно на экранах у Довженко и Худякова появилась одна и та же надпись. Они прочитали, переглянулись.
— Ты тоже это видишь? — спросил Довженко.
— Вижу, — ответил Худяков.
Взглянул на Лапикова, сидящего у себя в преподавательской, и вдруг громко воскликнул, как кричал накануне:
— Спарта, алале!
И все, кроме Юрова, вскочили и кинулись туда, за перегородку…
Крюков затащил Шорину в квартиру, усадил на стул на кухне, приказал: «Сидеть!» После чего достал из кармана флакончик, бросил в рот пару таблеток, запил водой.
— Вы пожалеете… Вы сильно пожалеете… — заявила Шорина.
— На папу намекаешь? — спросил участковый.
Ирина покачала головой:
— Папа далеко. А Миша рядом…
— Точно! — воскликнул Крюков. — Барковский! «Напарник»!
После чего и сам Барковский решил подать голос:
— Что вы на нее набросились?
— Заткнись и сядь! — скомандовал ему Крюков.
Барковский покрутил головой, но сел. Спросил:
— Так в чем нас обвиняют?
— Заткнись, я сказал, — повторил капитан. — Итак, пятого апреля около шести утра погибла Алина Русанова. Незадолго до смерти у нее был половой контакт. А когда ее сбил мусоровоз, она была не одна. С ней была какая-то девочка. С кем был контакт и что за девочка?
Барковский пожал плечами:
— При чем тут мы?
Крюков достал блокнот, открыл страницу, исчерченную схемами.
— Шесть утра, брат. Что может делать одиннадцатиклассница в шесть утра у каких-то гаражей между двумя кварталами? Есть мысли? Показываю: в одном квартале живешь ты, а в другом ее дом.
И он показал две точки на схеме.
— Если идти коротким путем, напрямик, то эта чертова эстакада как раз по дороге! Ни на что не наводит?
