КМ87—533.49 поравнялся с джипом и продолжил двигаться вперёд. Охранник прекратил огонь в направлении этого киборга, как только заметил, что он стремительно отдаляется. Он не понимал истинной причины. Преодолев ещё некоторое расстояние КМ87—533.49 резко изменил курс движения, свернул влево и зацепил за собой белый фургон, тут же выкатив его на пути джипа, который к тому моменту уже набрал 98км/ч. Заметив внезапно нарисованное препятствие водитель в последний момент изменил угол движения, в результате чего бо́льшая часть удара пришлась на левую сторону.
Спрессованный бампер, разбитые передние фары, смятые капот и передние крылья – всё то, что пострадало от джипа. Даже то, что фургон был пустым, не смягчило последствий от столкновения. Голова впереди сидящего телохранителя проделала отверстие в лобовом окне. Перед тем как застрять в переднем стекле, лицо охранника лишилось носа, мозг – сознания, а монотонный цвет лба приукрасили несколько тёмно-багровых трещин, извергавшие кровавые потёки. Находившийся за водителем пассажир с выпавшем из рук пистолетом Макарова ощутил удар, нанесённый его затылком о боковое окно двери. На затылке остался небольшой кровавый узор… на долгую память. Министр, скрючившись как младенец, спрятался за спинкой переднего пассажирского сидения. КМ69—571.11 не заметил этого, и его целью стал водитель. Он пробил кистью руки стекло у водительского сидения. Крюгер вырвал дверь, которая ещё долгое расстояние протирала асфальт пока не достигла заднего колеса ближайшего автомобиля. Вытаскивая тело полуживого охранника с водительского сидения, андроид зафиксировал лапами его левые руку и ногу, после чего вышвырнул цель прочь от себя как запускают молот на олимпийских играх. Он пролетел несколько метров над крышей красного пикапа, а после его спина и череп были вынуждены остановится из-за преградившей путь железобетонной колонной.
Курт Стронберг не просто так занимал высший пост в министерстве обороны, а вполне заслуженно. Он доказал это, когда подхватил с пола пистолет Макарова, прицелился через отверстие, где раньше находилась дверь, и с диким возгласом и стекавшими по виску каплями холодного пота загнал две пули девятого калибра в заднюю часть корпуса крюгера. Влетевшие пули с громким звоном повредили камеру и вывели из строя систему приёма видеосигнала. На этом магазин был опустошён, а обезвредив КМ69—571.11 министр выдал себя для КМ87—533.49. Тот проломил тонированное стекло у заднего сидения, в темпе приложил руку к затылку министра и не затягивая опустил её, прижимая горло к торчащим осколкам, оставшихся от выбитого окна. Обильные ручьи крови из артерий вскрытого горла неторопливо покрывали дверную часть кузова, теряя свой оттенок на фоне черной краски джипа.
Уволенный с телевидения когда-то ведущий скандально известного шоу, и теперь ведущий новой программы с кучей пошлости в словесном и визуальном смысле, Сэм Вон в тот день за семейным столом готовился поздравлять свою старшую дочку с предстоящей поездкой в Германию. Она была в числе тридцати студентов, которые получили право отправится в заграничный институт учиться по обмену. На каждое место претендовали девяносто четыре учащихся Международного университета Лондона. Этот день многое значил для Терезы, так как она уже два с половиной года билась над своей студенческой репутацией, чтобы заполучить место среди студентов по обмену. С момента окончания школы она стремилась к получению заграничного образовательного опыта. Оставалось шесть часов до рейса Лондон-Берлин, поэтому времени для семейной трапезы было более, чем достаточно. В качестве поздравительного подарка родители вручили ей ключи от классического Shelby Mustang GT-500, которым дочка так восхищалась, когда всякий раз пересматривала фильм «Угнать за 60 секунд» с любимым актёром в главной роли. Финальная погоня её не переставала впечатлять из года в год, и это служило вескими основаниями полагать, что подарок заставит её прыгать от радости. Мустанг, припаркованный в гараже, был точно такой же окраски с чёрными спортивными полосками как на том, на котором так эффектно на экране рассекал Николас Кейдж.
Когда родители и две дочери закончили с основными блюдами, к столу подошёл андроид, которого дома все иронично называли «Герцог». Герцог держал в руках поднос с праздничным тортом. Он аккуратно положил его в центре стола и потопал обратно на кухню за приборами для десерта.
– Карла, включи седьмой канал – обратился Сэм к младшей дочери, около которой лежал пульт от телевизора. – Уже 11:58. Сейчас начнётся матч.
– Твоя дочь скоро уедет, и мы её месяц не увидим, а у тебя на уме один футбол – с мягким негодованием возмутилась жена.
– Линда подожди – притормаживая жену Сэм выставил в её сторону ладонь. – Наши должны наконец обойти Ливерпуль. Этот матч не будет проходить без моего присутствия… хотя бы перед домашним экраном.
– То есть мы должны быть тебе ещё и благодарны за то, что ты в этот день не уехал на стадион. Какая честь – шутливым тоном добавила Линда.
Однако несмотря на нездоровый футбольный фанатизм, Сэм оценил сарказм Жены:
– Всё ради вас. Дороже чем вы, у меня никого нет.
– Разве что одиннадцать парней в форме – младшая дочурка решила не отбиваться от семейной идиллии.
– Ты совершенно права. – Указав пальцем на отца Линда добавила чуть убавленным тоном – Надеюсь твой муж не будет таким же зависящим от футбола наркобесом.
Сэм оторвался от экрана, чтобы всё-таки ответить на слова жены. Он должен был. Ведь речь шла ни о каком-нибудь сопливом сериале в стиле сопливой мелодрамы.
– Запомни, детка, если твой муж не будет переживать за нашу команду, то я его перевоспитаю. В противном случае грош цена такому зятю.
Герцог опустил на стол поднос, на котором лежали нож для разрезания торта, лопатка для снятия кусочков, а также чистые вилки с тарелками. Герцог продолжал стоять перед подносом, ожидая следующей команды, а Линда тем временем собиралась отправиться в подвал, а перед этим попыталась принизить смысл очередных слов главы семейства:
– Так значит зятя теперь оценивают по тому, как сильно он психует, сидя перед телевизором? Тогда наш будущий зять наверняка сейчас сидит в полицейском участке за очередной послематчевый мордобой.
От неожиданности Сэм громко закричал. Его веки расширились до предела, чтобы глаза поверили в то, что видели.
– КАКОГО!…
Нецензурная лексика начала вылетать изо рта телевизионного скандалиста, когда на экране его мобильника высветился номер его телепродюсера. Он отключил телефон и продолжил смотреть на экран, а через несколько секунд он резко задрал палец вверх, прерывая жену в тот момент, когда на экране появилось изображение футбольного стадиона и восторженный голос спортивного комментатора за кадром:
– Добрый день дорогие любители футбола. Ровно полдень на Туманном Альбионе и сегодня, здесь – на Стэмфорд Бридж мы начинаем…
Идеально наточенный клинок кухонного ножа лежал в стальной руке крюгера, когда лезвие пронзало горло Сэма Вона. Кончик ножа показался с обратной стороны шеи главы семейства. Его сверкающий металл окрасился в тёмно-красный оттенок. Праздничная белоснежная рубашка начинала утопать в обилии фонтанирующей крови, пропитывающей ткань до последней нитки. Сидевшие по разные стороны стола Тереза и Карла, охваченные шоковой истерией, вопили на весь дом. Крики Карлы оказались громче. И поэтому она оказалась следующей в очереди на приём к Герцогу. Определив отсутствие дыхания у отца, Герцог выдернул нож, совершил резкий размах в сторону. Кончик клинка произвёл небольшой надрез на шее Карлы. Струя густой крови из горла подростка брызнула на светло-коричневый паркет. Тело Сэма откинулось на стол и остатки супа в тарелке стали приобретать новый ингредиент с человеческим привкусом. Истекающая кровью Карла не удержалась на стуле, безуспешно пытаясь прикрыть вскрытое горло обеими руками. Она упала на пол, и покидающая её артерии кровь просачивалась через щели между пальцами, увеличивая диаметр нарастающей лужи. Это была гарантированная скорая смерть. Но система на жёстком диске требовала завершённой, доведённой до логического конца операции. Киборг опустил стальную ступню на голову девушки. После столкновения ступня андроида застыла в пяти сантиметрах от паркета. Продолжая лицезреть ужас, разворачивающийся перед глазами, Тереза оторвала ладонь от губ, извлекая панические вопли. Она опрокинула стул, в страхе помчалась к входной двери и ухватилась за ручку своей коченеющей от истерии ладонью. Пока виновница торжества летела к выходу, пропитанные страхом
