Его злило, что она имеет над ним такую большую власть. Что она делает его слабым и заставляет отдать ей право распоряжаться ее собственным будущим.
Элени издала нервный смешок:
– Габриель, у тебя все в порядке?
– Элени… ты еще виделась со Спиросом?
Она часто заморгала:
– Я… Габриель…
– Просто ответь на вопрос, принцесса.
Его резкий тон заставил ее содрогнуться, но она кивнула. После встречи со Спиросом она решила признаться Габриелю в своих чувствах, но сейчас боялась просто посмотреть в его глаза. Боялась увидеть в них отчужденность и безразличие.
– Да, я с ним виделась. Всего час назад. Он… Габриель, нам обоим нужен был этот разговор. Мне было необходимо увидеть его в последний раз. – Ее охватил гнев, и это чувство определенно было лучше, нежели страх. – Неужели ты думаешь, что я кручу роман со Спиросом прямо у тебя под носом? Если это так, то…
– Нет, принцесса, я так не думаю. Я верю тебе. Я просто хочу знать, рассказал ли он тебе о том, что сделал твой отец.
– Да, рассказал, – ответила Элени, и на ее глаза навернулись слезы. На этот раз ей было жаль своего отца, который вместо того, чтобы любить своих детей, манипулировал ими. Еще ей было очень жаль Спироса, который стал пешкой в его жестокой игре. – Но ты меня уже подготовил к этому. Ты открыл мне глаза на то, каким был мой отец.
– Значит, у вас со Спиросом все кончено?
– Да, наши отношения в прошлом, Габриель. Я поклялась быть тебе верной женой и хорошей матерью Анджелине. Я никогда не нарушала своих обещаний. И что бы ни случилось, я не собираюсь нарушать обещания, которые дала тебе и Анджелине.
Габриель больше не мог слышать об этих обещаниях. Он не мог жить вместе с ней, зная, что она хочет быть с другим мужчиной.
– В этом браке для тебя нет больше ничего, кроме клятв и обещаний?
– Что? О чем ты говоришь?
– Мы с Анджелиной понимаем друг друга, но я бы попросил тебя не расторгать так скоро наш брак. Завтра я покину Дракос. Анджелина пока останется здесь с тобой.
Если бы Элени заплакала или ее взгляд наполнился болью, он заключил бы ее в объятия и взял свои слова назад. Но бледная, непроницаемая маска, в которую превратилось ее лицо, сказала ему, что он только что положил конец их браку.
– Почему ты это делаешь? – спросила она. – Габриель, я даже не понимаю, что ты делаешь.
– Я освобождаю тебя, принцесса. Я отпускаю тебя. – Он взял ее лицо в ладони. – Мне с самого начала не следовало тебе угрожать. Также не следовало принимать твое встречное предложение. Ты и так уже достаточно сделала для нас с Анджелиной. Теперь ты свободна, принцесса, и можешь делать со своей дальнейшей жизнью все, что захочешь.
– Если тебя подтолкнул к этому решению Андреас, я разорву его на части собственными руками. Не делай этого, Габриель. Это неправильно.
– Это единственный правильный выход, принцесса. Чем дольше мы будем продолжать этот фарс, тем больнее тебе будет в конце. Я лишь попрошу тебя постепенно подготовить Анджелину к нашему разрыву, чтобы ей не было больно. Видишь, принцесса, я тебе доверяю. Я доверяю тебе так, как никогда никому не доверял.
Не дожидаясь ее ответа, он навсегда ушел из ее жизни.
Глава 12
Недели, последовавшие за отъездом Габриеля, были худшими в жизни Элени. Даже те дни, когда она имела дело со вспышками отцовского гнева, были намного лучше, чем эти дни беспросветного отчаяния.
Для внешнего мира и, к счастью, для Анджелины ничего не изменилось. Каким-то образом Элени удалось убедить девочку в том, что ее отцу пришлось срочно уехать по делам и он будет отсутствовать несколько месяцев, но она сможет навещать его, когда захочет.
Элени, очевидно, не имела столь завидного самообладания. Она ворвалась в кабинет Андреаса и накричала на него, обвинив его в том, что он играет ее жизнью. Результатом этого стала ссора Андреаса и Ника.
Миа удалось всех помирить, но Элени не стало от этого легче. Она по-прежнему чувствовала себя так, словно ее сердце было вырвано, и на его месте образовалась зияющая пустота.
Она была на шестой неделе беременности, но скрывала это от всех, надевая мешковатые туники. Габриель имел право первым узнать о ребенке, и, хотя она была очень на него зла, она не могла отобрать у него это право.
Каждый вечер он звонил Анджелине по телефону, и они разговаривали. Элени всякий раз находилась неподалеку, втайне ожидая, что Габриель попросит позвать ее к телефону. Анджелине она говорила, что ей он уже звонил.
Когда Спирос попытался ее утешить, она попросила его уехать и больше никогда ее не беспокоить.
Рассказать Габриелю о ребенке было большим соблазном. Она не сомневалась, что новость о ее беременности заставит его вернуться к ней. Если он узнает, что снова станет отцом, это привяжет его к ней.
Но она не хотела, чтобы он вернулся к ней только из-за ребенка. Не хотела, чтобы он был с ней из жалости или чувства долга. Ей нужна только любовь. Она слишком долго без нее жила.
Габриель вышел на луг за конюшней в поисках своей жены.
Ошеломленный, он застыл на месте.
Элени ехала верхом на чистокровном жеребце, которого он ей подарил всего несколько недель назад. Неужели она укротила его за такое короткое время?
Сердце Габриеля бешено забилось, когда она направила лошадь в сторону полосы высоких барьеров.
Его беспокойство было напрасным. Она с легкостью профессиональной наездницы преодолела все барьеры, сохранив уверенную посадку в седле, и продолжила мастерски управлять жеребцом. Наклоняясь вперед, она давала ему команды, и большое гордое животное слушалось ее.
Когда его пульс стал нормальным, он подумал, перестанет ли его жена когда-нибудь его
