– Но с какой стати? Ведь вы же можете поступить с ним так, как сочтете нужным: как с беглецом, мятежником?
– Тут вы опять выказываете несообразительность. Толстый у вас череп, теньенте, и плохой из вас советчик в деле, требующем тонкого подхода. А это как раз такое, тут нужно действовать в высшей степени аккуратно.
– Почему это?
– По нескольким причинам. Припомните, Роблес, что на этот раз мы идем на дело не с Рогатой Ящерицей и его размалеванными грабителями. У наших парней есть глаза на лице и языки за зубами. Если мы позволим первым увидеть что-то лишнее, вторые способны принести нам немало вреда. Если мы застрелим или зарубим Миранду, не оказавшего сопротивления, может разразиться скандал, который мне нелегко будет замять. Волны разойдутся по всей стране и достигнут центрального правительства, а оттуда вернутся в Нью-Мексико с силой, которая сметет меня. Кстати, амиго мио, эта промашка способна нарушить мой замысел сразу в нескольких аспектах, особенно в том, что касается ниньи и остальных, коих слишком много, чтобы перечислять. Разумеется, я убью его, если получу хоть малейший повод. Но если Миранда не станет драться, нам придется взять его живым, как и его гостей. Поэтому я и надеюсь на сопротивление.
– Думаю, ваши надежды оправдаются. Те двое американос – не из тех, кто покорно поднимает руки. Вспомните, как они сражались во время нападения на их караван, и как улизнули от нас позже. Это лихая парочка, которая едва ли окажет нам ласковый прием.
– И чем грубее будет прием, тем лучше. Именно этого я и хочу – все наши проблемы решатся разом. В противном случае, мне придется вносить в план поправки.
– Какие, полковник?
– Не сейчас. Я все расскажу тебе в свое время. Сначала давайте займемся тем, что ждет нас в ближайшем будущем. Если все получится, мы вернемся этой же дорогой вместе с женщинами в качестве пленниц. Если не повезет, с нами будут и мужчины, четверо. Большего пока вам знать не следует. Ни один из этих четверых не должен доехать до тюрьмы в Альбукерке.
– Вы собираетесь переправить их в другую тюрьму?
– Вот именно.
– Какую же?
– Темницу, из которой не существует способа сбежать. Стоит мне говорить, как она называется?
– Нет. Под ваше описание подходит только одна тюрьма – могила.
На этой произнесенной вполголоса фразе диалог подходит к концу. Негодяи скачут во главе своего отряда, далеко растянувшегося на марше. Звенья его напоминают позвоночник какой-то сверкающей змеи, подползающей к жертве, а двое впереди вполне способны сойти за пару торчащих ядовитых клыков.
Глава 47. Приближающееся облако
Расставание влюбленных, чувство которых глубоко искренне, всегда болезненно. Фрэнк Хэмерсли, прощаясь с Аделой Мирандой, ощущает то же, что Уолт Уайлдер, покидающий Кончиту. Возможно, существует некоторая разница в степени, градусе обуревающей соответствующую пару страсти, быть может, и в ее характере. Но суть одна. Обе страдают при мысли о расставании. Чувство это острое, и становится все острее при мысли о будущем, обещающем что угодно, кроме радости. Облака затянули небо – велик шанс, что влюбленным никогда не свидеться снова. Неудивительно, что они оборачиваются к Дель-Норте с полным печали взором и тяжестью на душе. Люди не с таким преданным сердцем, менее отзывчивые к зову гуманности, могли дрогнуть и остаться, снова предавшись столь милым пустякам, столь приятным удовольствиям. Но молодой кентуккиец и его старший товарищ из Техаса не из таких. Хотя в их сердцах поселилась любовь, у каждого остался уголок для чувств почти столь же сильных, и наверное, более чистых. Кровь убиенных товарищей взывает из могилы, из песка, в который она впиталась. Живые не обретут мира, если не откликнутся на этот зов, и по сравнению с ним даже любовь обязана подождать. Чтобы найти правосудие, им следует отправиться в поселения на Дель-Норте – визит, не обещающий успеха, сулящий скорее неудачу, а вероятно, даже заточение. Последнее никого не удивит: то будут не первые американцы, которых без вины упрячут в нью-мексиканскую calabozo[76] и на многие годы оставят гнить в ней без суда.
В очередной раз Миранда расписывает им опасности предприятия, которое они затеяли. Американцев это не останавливает.
– Не важно, – звучит безрассудный ответ. – Что бы нам ни грозило, мы едем. Это наш долг.
Время выступать, осталось обменяться нежными словами прощания с теми, кто остается – и двое из последних в слезах.
Верный своему слову, Миранда выделяет странникам двух мулов, на которых они и садятся. Помимо этого, полковник обеспечивает их одеждой из своего гардероба – это национальные костюмы, в которых американцы смогут ехать, не привлекая к себе внимания.
Они трогаются на рассвете, и еще ранним утром выбираются через впадину между холмами-близнецами на верхнюю равнину. Полковник Миранда, как и дон Просперо, сопровождают их. В этом месте происходит расставание: изгнанники возвращаются на ранчо, а путешественники пускаются в путь по безлесной шири, уходящей вперед, насколько хватает глаз.
В их распоряжении нет ни единого ориентира, ни скалы, ни деревца – только небо без облаков, и солнце, пылающее, как огненная сфера. Опытным обитателям прерий этого достаточно, чтобы определить любую сторону света, а их интересует лишь одна. Им предстоит следовать строго на запад до реки Пекос. Затем они пойдут вдоль берега до ближайшего брода, а потом снова повернут к западу, и через Сьерру доберутся до Санта-Фе.
Оставляя солнце с левой стороны, американцы едут почти до полудня, и тут их внимание привлекает какой-то темный объект, расположенный справа. Удивления он не вызывает, потому как им прекрасно известно, что это – роща. Они знают, что состоит она из дуба, называемого мэрилендским. Вопреки невысокому росту, мэрилендский дуб раскидист и дает хорошую тень. Хотя солнце и не достигло еще зенита, лучи его уже раскалены и обрушиваются на поверхность иссушенной равнины с испепеляющей силой.
Это обстоятельство побуждает путников искать прибежища в дубраве на время полуденного привала. До рощи придется сделать небольшой крюк, но насколько они могут судить, никакого другого места, способного предложить укрытие от палящих лучей, не наблюдается.
Перед ними не роща, а скорее рощица, занимающая едва ли пол-акра, а самые высокие ветви деревьев поднимаются всего на несколько футов выше их головы. Но ветви эти способны обеспечить тень как для людей, так и для животных. А также и укрытие на случай, если потребуется спрятаться –
