– Какая масса? – отбивался Одинцов от бывших коллег. – Он что её из пальца высосет. Ну, нет в областной думе рабочих мест. Ну, нет их там. Одно, два и всё. А что касается нефтянки. Не знаю, пока. У олигарха идет расширение производства – появляются рабочие места. Но вы же не нефтяники? Кто-то и так устроится. Не знаю. Ко мне то, какие вопросы? Гравиевая площадка – вот она! Можете по ней попрыгать. Новая дорога появилась? Появилась! Мужики?! Ну, нет кисельных берегов! А бесплатный сыр – только в мышеловке! Ваш кандидат, не всесильный. Врубились, наконец?
– Себя, небось, уже пристроил? – прозвучал из толпы ехидный голосок.
– Себя, небось, и не пристроил. Я, такой же, как и вы – обыкновенный безработный! – ответил Одинцов и удалился.
Капраз заскочил в магазин, прихватил там два пузыря с пивом и направился к Гурову. Сам, пан капитан, наблюдал за нападками на Одинцова, покуривая на балконе свою любимую «Мальборо». Он посылал ему знаки, мол, завязывай бесполезные разборки, бери пузырь и дуй ко мне «на огонек». Одинцов так и поступил. Дверь ему открыла Аврора.
– Где наша звезда экрана? – с порога спросил капраз, закрывая за собой дверь.
– Померкла, звезда! – уныло ответила Аврора, понимая, что деньги будут не скоро. – Закатилась за горизонт! Вы, вообще, думаете что-нибудь делать? Вроде, собирались лекции читать?
– Лекции успеются, – оптимистично ответил Одинцов. – Ещё подождем чуток, и будет видно.
– Заходь сюды! – скомандовала навсегда закатившаяся звезда. – Что за пиво?
– «Балтика», третий номер.
– Это, конечно, не «Редюит», – сказал Гуров, доставая бутылки с пивом из целлофанового пакета. – Но, то же, сойдет! Так, что, твой начпредштаба, не звонил?
– Нет, ещё.
– И ты имеешь надежды? – на одесский манер спросил пан капитан.
– Питаю, – с тем же акцентом ответил Одинцов.
– А тебе не кажется, капраз, что нас поимели, как хотели? – продолжил Гуров в той же манере. – Хоть бы, бабки, какие заплатили. Мы ведь сыграли ва-банк. Поставили на кон своё будущее проживание в этом районе, не имея гарантий на успех.
– Это так. Но они обещали высвистать… Не знаю. Выборы выиграны. По нашему городку насобирали восемьдесят процентов голосов. А, до нашего участия – и десяти не набиралось. Все были за Гришку Якимова – военного пензионера.
– Слушай, капраз, – оживился пан капитан, вспомнив, что-то из своего обширного репертуара, – а не про него ли у известного поэта Некрасова есть такие слова:
А в деревне Босове Яким Нагой живет,
Он до смерти работает,
До полусмерти пьёт!
Так они собирались по несколько раз в день. Обсуждали одно и то же, получая язвительные замечания от Авроры:
– Пиарщики! Прежде, чем в омут бросаться, надо было заключить какой-никакой договор. Во двор невозможно выйти. Эти «отставной козы барабанщики», такие взгляды кидают, что хочется им кое-что сказать с глазу на глаз.
– Только не это! – взмолился Гуров. – Хватит нам, прошлого двора. Когда соседи только и ждали, что мы либо их куда пошлем, либо сами напосылаем друг дружку в разные места. У них, как на спектакле – всегда аншлаг. Рассядутся, понимаешь, на скамейках, рты пораззевают и слушают себе. Радости – полные штаны! Представляю, как они опечалились, когда мы съехали. Спектакль закончился.
Прошли две послевыборные недели. Мореманы уже не надеялись на благополучный исход и принялись грызть гранит науки, чтобы их допустили к лекциям на постоянной основе. Там их и нашел начпредштаба.
– Мужики! – взмолился он, как только зашел на кафедру кораблевождения и увидел, корпящих над учебниками, мореманов. – У меня сперли записную книжку со всеми телефонами. Ну, вы, ядрена вошь, хоть бы позвонили, что ли?
– Да, неудобно набиваться, – пояснил Одинцов. – Поэтому и не звонили.
– Неудобно, сами знаете что – по нужде ходить, не снимая штанов. Шеф меня уже матюгами изрешетил. Хорошо, во дворе подсказали, где вас искать. Всё, собирайте манатки и поехали!
Во дворе ВУЗа их поджидала новая черная «Вольво». Она резко контрастировала с белым снегом, тем самым, ещё больше подчеркивая свою VIP-принадлежность. Усевшись в кожаные сиденья, мореманы сразу ощутили, что опять возвращаются в недавно потерянный ими олигархический мир. Но в отличие от прежних теорий, когда они считали, что только в собственной фирме достигаются наивысшие показатели в бизнесе, теперь они хотели работать только под крышей крупной компании, в большом коллективе. Хватит экспериментов!
Олигарх принял их в роскошном кабинете, не шедшим ни в какое сравнение, даже с кабинетом начпара. Чувствовалось, что здесь изрядно поработал дизайнер – всё было подобрано в тон и со вкусом. В позолоченных рамках, за подписью премьер-министра России, красовались грамоты за успехи в капиталистической работе.
Победитель предвыборной гонки с препятствиями вышел из-за стола навстречу мореманам, всячески подчеркивая свое расположение к ним. После кратких приветствий и рукопожатий состоялась ненавязчивая беседа.
– Что умеете делать? – последовал конкретный вопрос шефа.
– Всё! – тоже конкретно и хором ответили мореманы.
– Прямо таки всё? – засомневался олигарх местного пошива. – С топливом имели дело?
– Ещё как! – воодушевленно ответил Одинцов и в двух словах освятил свою деятельность по обеспечению судов всеми видами топлива. Но это не произвело особого эффекта. Оказалось, что здесь также пытались наладить поставки нефтепродуктов для судов флота, но вляпались в неплатежи, судебные тяжбы и зареклись – больше с этими, которые в тельняшках, дел не иметь.
– Это ж как поставить дело! – не то по-панибратски, а скорее по-одесски, произнес Гуров. – Если не дать на лапу, мама – не ходи!
– То есть, – стал уточнять олигарх, – вы хотите сказать, что я продаю топливо, и я же ещё должен давать тому, кто мне должен?
– Получается, что так! – подтвердил Одинцов. – Я вам больше скажу, мы давали и операторам НПЗ, курировавшим поставки на Калининград.
– Ну, у нас этой проблемы нет, – разъяснил Строев. – Своя нефть, свои нефтепродукты. Но, вы меня уже заинтриговали. Я сразу понял – вы ребята не простые. Особенно, заслуженный рыбак России. Я умирал со смеху, видя ваши художества на экране. Сплошной экспромт!
Вы, случайно, не родственник Михаила Жванецкого?
– Почти! – уверенно ответил Гуров. – Ведь он, тоже из Одессы.
– Да-да, –
