– Здравствуйте, Мария Львовна. Вызывали?
– Да, Борис Андреевич. Это коллежский советник Лыков из Департамента полиции, ему нужна справка.
– Из полиции? – удивился Люпперсольский. – Чем смогу – помогу, но что за справка? Вроде я в Казани не буянил, последний раз нарушал закон в знойном городе Гадамесе, когда обсчитал владельца каравана.
– За что вы его так? – усмехнулся сыщик.
– А он был большой мошенник, вот и поплатился.
– Гадамес – это столица туарегов, – пояснил директрисе Лыков и протянул учителю руку: – Я читал о нем в ваших замечательных очерках, которых большой поклонник. Позвольте представиться: Алексей Николаевич Лыков. Разговор, боюсь, затянется, мне о многом нужно вас спросить. Так что…
– Пойдемте ко мне на квартиру, – предложил Борис Андреевич.
Мужчины откланялись и через минуту уже сидели в уютной комнате на втором этаже. Это было жилище путешественника. На стенах шкуры зверей, туземное оружие, предметы быта с необычными узорами. Лыков хотел взять в руки стрелу, но хозяин резко остановил его:
– Не надо!
– Неужели ядовитая?
Люпперсольский облизнул губы и рассмеялся:
– Сейчас яд, конечно, ослаб, но лучше не проверять. Это оружие племени вакамба, одного из пятидесяти племен, населяющих Кению. Туземцы выпаривают из коры дерева мричу[40] сок. Долго варят, полдня. Получается такая черная густая масса наподобие смолы. Затем ее смешивают со змеиным ядом и корнями особых растений. Выходит отрава большой силы. Испытывают ее следующим образом: делают надрез на руке и дают крови стечь на запястье. Затем прикладывают отравленный кончик стрелы и смотрят. Кровь мгновенно чернеет, и видно, как яд ползет вверх, к ране. Тут надо его вовремя стряхнуть…
Борис Андреевич снял что-то с полки и протянул сыщику:
– Возьмите лучше это. И безопасно, и интересно.
– А что за вещь? Кость какая-то. Кривая и очень легкая.
– Это знаменитая плавающая кость. Ее извлекают из ткани последнего плечевого мускула льва. Представляете, она никак не соединена с остальным скелетом. Назначение кости неизвестно до сих пор. Считается, что она помогает хищнику при больших прыжках, предохраняет плечо от вывиха. Но достоверно никто не знает. В Ост-Индии на такие кости большой спрос, из них делают украшения, оправляя в золото. Эту я лично вырезал из плеча убитого мною льва.
– Однако, – уважительно сказал сыщик. – Я вот не самый трусливый, а на льва вряд ли соглашусь пойти.
– Хотелось себя испытать, – серьезно ответил хозяин диковинной комнаты. – Если ты путешественник, будь готов ко всему. А иначе сиди дома и изучай мир по глобусу. Со мной во время экспедиций чего только не случалось… Так скучно в Казани зимой! Но вот лето кончилось, и опять я здесь. Увы. Алексей Николаевич, давайте начинайте. Вы ведь пришли сюда по делу.
– Точно так, Борис Андреевич. Мы ищем человека, который побывал в Африке, затем вернулся через Дальний Восток и начал совершать здесь преступления.
– Этот человек – русский подданный?
– Да.
– Как его зовут?
Сыщик развел руками:
– Настоящее имя нам неизвестно. В Забайкалье он называл себя Вязальщиков. Афанасий Стратонович Вязальщиков. Но это выдуманное имя, а как он представлялся в Африке, бог его знает.
– А почему вы обратились ко мне?
– Кого же еще в этом городе спрашивать об Африке?
– Ну да, больше некого, – рассмеялся учитель. Он нравился сыщику: быстрый ум, уверенность и при этом искренняя благожелательность. – Вы хотите знать, не встречался ли он мне в путешествиях?
– Именно так.
– Опишите его внешность. Высокий или низкий, блондин или брюнет… Лет ему сколько?
– За сорок. Высокий, загорелый. Серые глаза. Особых примет не имеет.
Борис Андреевич опять облизнул губы и засмеялся:
– Да вы описали меня! Правда, я моложе…
Действительно, у него серые глаза, сообразил сыщик. Странно, что он сразу этого не заметил. Вызвал у него собеседник симпатию, ну так что же? Надо быть внимательнее.
– Ну, вы личность слишком известная, чтобы интересовать полицию в таком деле. Член Русского географического общества, и не только. Так что вернемся к моему вопросу. Встречался вам в дебрях похожий персонаж?
Люпперсольский задумался, потом спросил:
– А у него нет польского акцента? Попадался мне в суверенном Конго один поляк, очень неприятный. Бежал из России.
Но тут же снова облизнулся и рассмеялся:
– Хотя о чем я спрашиваю? С таким акцентом он не смог бы выдавать себя за Афанасия… Как бишь дальше?
– Стратоновича. Вы правы, речь его чисто русская.
– Нет, – уверенно ответил путешественник. – Не припомню такого. В Африке вообще русских можно по пальцам пересчитать. И чаще всего это беглые матросы в портовых городах.
– Расскажите мне про того поляка.
– Но зачем?
– Человек, которого мы ищем, получил помощь от известного на Дальнем Востоке промышленника Янковского, – пояснил коллежский советник. – Пан мог поддержать соотечественника.
– Хорошо. Я охотился на слонов в великом лесу Итури. Тамошние слоны особенные: их бивни очень высокого качества, и они мягче других, их легче обрабатывать. А потом решил посмотреть на озеро Рудольфа. Это на границе Кении с Абиссинией, в пустыне. Пан Вацлав – так называл себя европеец – предложил свои услуги. Договариваться с местными племенами довольно сложно. Места глухие, белых нет, а туземцы с удовольствием насадят любого из нас на копье. И появление Вацлава было кстати. Так мне в тот момент показалось…
– А что вышло на итог?
Люпперсольский сказал с неожиданной злостью:
– Чертов поляк! Он продал меня туземцам. Это была ловушка. Завел в глубь пустыни и сдал с рук на руки племени туркана. А сам забрал все мои вещи. Там одних бивней было на сорок тысяч франков. Два ружья, походное снаряжение, три лошади. Весь мой капитал на тот момент.
– Но зачем вы понадобились туземцам?
– Просто им нужно было напугать европейцев. Чтобы меньше шлялись по их землям.
– Но вас не убили. Почему?
Путешественник вздохнул:
– Тогда мне казалось: лучше бы убили. Я никому не рассказывал о плене и вам не стану. Но те четыре месяца были самыми тяжелыми в моей жизни.
– И как же вы сбежали?
– Да я ловкий. Огляделся, сообразил, где что, куда курс держать. Скопил запас сушеного мяса. И в один прекрасный вечер простился с турканами. Лев меня не съел, и бешеный слон не растоптал. Повезло.
– Вы искали того негодяя?
– Искал, – Борис Андреевич скрипнул зубами. – И почти нашел. Но он узнал, что я его разыскиваю, и перебежал из английских владений в бельгийские. Суверенное Конго, если вы в курсе, никакое не суверенное. Это личная собственность бельгийского короля Леопольда Второго. Там творятся жуткие вещи…
– Да, это уже попало в газеты, – кивнул Лыков. – Король вдесятеро повысил добычу каучука, для чего ему пришлось убить чуть не половину туземцев.
– Именно так. В Конго рабство, какое и не снилось американцам. Люди мрут как мухи. А король завел себе частную армию, так называемые «Общественные силы». И солдаты этой армии творят несусветные безобразия, настоящий террор. Леопольду безобразия надо скрыть, вот туда и не
