Нарисованный круг показался Клэр невероятно маленьким. И как Джонатан сможет победить? Он не уличный боец. Она начинала понимать, в каком невыгодном положении он оказался, ведь это были их правила, их улица. Но она думала об этом всего пять секунд, пока крупный парень не прокричал: «Начали!» и Джонатан нанес главарю молниеносный удар в челюсть и продолжил и дальше наносить удары, сначала левой, потом правой рукой, а затем Сальные Волосы ударил его в живот, и Джонатан зашатался и попятился назад, опасно приблизившись к меловой черте.
– Берегись, Джонатан! Бей его! – Эти слова сорвались с ее губ, когда она неожиданно ощутила азарт сражения, адреналин захлестнул ее.
В этот момент Джонатан выпрямился и снова ринулся в бой, нанося быстрые беспощадные удары. Один удар пришелся Сальным Волосам в нос. Брызнула кровь, но Джонатан не останавливался. Он снова бросился на Сальные Волосы. Он был полон решимости победить. Джонатан источал первобытную, неистовую силу, энергичную грацию атлета, когда продолжал изо всех сил молотить Сальные Волосы. Именно молотить, иначе и не скажешь.
Наконец Джонатан нанес финальный удар, и его противник рухнул на мостовую. Бой был окончен. Джонатан не стал дожидаться объявления победы. Он мрачно взглянул на шайку парней, молча приглашая сразиться с ним. Желающих не оказалось. Джонатан подошел к Клэр, обнял за плечи и увел с места битвы.
Они не останавливались, пока не вошли в харчевню. Даже здесь, когда они оказались в безопасности, на его лице по-прежнему оставалось мрачное выражение бойца. Он схватил ее за руки, оглядывая ее в поисках синяков.
– Клэр, ты в порядке?
– Да, – с трудом произнесла она. – Он просто был груб, только и всего. – Клэр не сомневалась, что, скажи она еще хоть слово, Джонатан вышел бы из харчевни и добил грубияна.
Джонатан провел рукой по своим темным волосам, пригладил непослушный завиток и облегченно перевел дух.
– Мне так жаль, Клэр. Это я виноват. Я не должен был отпускать тебя одну. Не знаю, о чем я только думал. Ты простишь меня?
– Здесь нечего прощать, – заверила его Клэр, пристально глядя ему в глаза, чтобы убедить его в своей искренности.
Но она еще долго не могла прийти в себя после пережитого шока. Мысли взбунтовались в ее голове. В любой момент ее чувства могли выплеснуться наружу. Она пристально смотрела на Джонатана, пытаясь понять, что произошло. Ее благородный джентльмен, дивный танцор прямо у нее на глазах превратился в уличного бойца, мужчину, обладавшего огромной силой и отвагой. Почему ей было так сложно в это поверить? Неужели она не поняла, на что способен Джонатан, когда тот прошлой ночью ворвался в ее спальню?
– Святые небеса, Джонатан, ты сломал ему нос за меня. – Клэр охватила дрожь. Еще никогда она не была так близка к опасности. И от этого у нее кружилась голова. Но Джонатан знал, что это такое. Теперь это было очевидно.
– Он прикасался к тебе. За это ему следовало сломать не только нос. – Голос Джонатана сделался низким и хриплым. Он наклонился к ней над столом в закутке небольшой харчевни. – Поверь мне, Клэр, ты стоишь того, чтобы за тебя сражаться. – Он застонал. – Боже, Клэр, я хотел убить его голыми руками.
– И я тоже этого хотела, – страстно откликнулась она, а затем Джонатан впился в ее губы в жарком и неистовом поцелуе. Они оба оказались в удивительной власти совершенно новых чувств.
Глава 17
Клэр в порыве страсти яростно вцепилась в лацканы его жилета и притянула к себе, не желая отпускать. Она стремилась прижаться к Джонатану всем телом, ощутить его жар, томясь по его близости. Она жаждала слиться с ним в единое целое. Клэр наслаждалась этой новой игрой: неистовыми поцелуями, ощущением грубых неотесанных камней стены, к которой он прижал ее изо всех сил, его нарастающим возбуждением, невероятной силой его страсти.
– Клэр, – выдохнул Джонатан ее имя, и от этого хриплого от возбуждения голоса она окончательно потеряла голову. Он запустил ладони в волосы Клэр, откинув назад ее голову, принялся неистово целовать ее шею, даря ей изысканное, томительное наслаждение. Он еще ни разу ее так не целовал, даже их поцелуи в книжной лавке не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. Она и представить себе не могла, что поцелуи могут быть столь дикими, столь безумными, но она хотела большего, хотела познать необузданность этой страсти до самых ее пределов.
Клэр потянула на себя его шейный платок, освобождая его шею для поцелуев, желая целовать его повсюду.
– Джонатан, я не хочу ужинать. – Ее голос был таким же хриплым и страстным, как и у него.
Его экипаж – большая городская коляска с закрытым верхом – стояла на улице около харчевни. Она не помнила, как они добрались до экипажа. Ее губы, ее руки и ее мысли были слишком заняты, чтобы обращать внимание на столь незначительные детали. Джонатан приказал кучеру ехать вперед, и экипаж тронулся. Ей было все равно, куда они направляются. Она устроилась на коленях у Джонатана, оседлав его в совершенно неприличной для леди позе, но вполне удобной для того, чего она так желала. Чего он желал. И судя по ее откровенной позе, их желания совпадали. Схватка невероятно возбудила их, обострив ощущения до предела.
Клэр распутала его шейный платок и стянула его в сторону, а затем быстро отстегнула воротничок, обнажив наконец его кожу. Она прижалась губами к ложбинке на его шее, чувствуя, как бешено бьется под ее настойчивыми губами жилка пульса. Но этого было мало. Святые небеса, как же она его хотела! Ее тело без труда вспомнило о сладком томлении, о существовании которого она уже хорошо знала. Но существовало наслаждение гораздо более могущественное и волшебное!
Клэр инстинктивно терлась бедрами о его бедра, моля об утолении этой сладкой пытки. Он обхватил ее за талию.
– Ты сведешь меня с ума, Клэр, если не остановишься, – предупредил Джонатан, однако в его хриплом голосе слышалось одобрение. Исчез вежливый, культурный тон, к которому она привыкла. – Я знаю, чего ты хочешь, любовь моя.
Его рука проскользнула под ее юбку, его горячие пальцы прошлись по ее бедру, безошибочно продвигаясь к ее лону – средоточию сладкой боли. Возможно, позже она ощутит смущение или стыд при мысли о том, что его пальцы дразнили ее влажные складки, а затем проскользнули внутрь, ощутив влажный жар ее желания. И все это происходило в экипаже, а
