– Тебе так нравится, правда? – Джонатан впился в нее долгим и медленным поцелуем, слегка прикусив ее нижнюю губу, а его палец продолжал медленные круговые движения между ее набухшими от сладкой неги складками, и она вскрикивала, чувствуя себя беззащитной перед наслаждением, которое он ей дарил.
– Двигайся вдоль моей ладони, Клэр. Да, вот так. Еще, еще…
И она подчинилась, ее дыхание сделалось прерывистым, удивительное ощущение нарастало с каждым ее движением, с каждым прикосновением его пальца, с каждым поцелуем. Их поцелуи сделались неистовыми, стремясь попасть в темп с движениями его ладони и его пальца… о, святые небеса, этого волшебного пальца!
– Думаю, я сейчас взорвусь, – прерывисто произнесла Клэр, сладостная истома продолжала нарастать в глубине ее лона, и это лишний раз свидетельствовало о том, что он мог доставлять ей удовольствие бесконечно.
Джонатан рассмеялся, уткнувшись в ее шею, и это смех показался ей невероятно соблазнительным.
– Конечно. Не сдерживайся. Пусть это произойдет. Ты ведь так этого хочешь.
Яркая волна накрыла ее, а затем вознесла на пик наслаждения; лишившись способности говорить, Клэр лишь хрипло стонала, прерывисто ловя воздух ртом, и наконец издала громкий крик сладостного освобождения и изо всех сил прижалась к Джонатану. В этот момент ей в голову пришла лишь одна мысль: она и не представляла, что можно испытывать это ощущение не только один, но и несколько раз, ощущение, для которого у нее не было названия, не было описания, несмотря на знание нескольких языков, которые она изучила. И конечно, она не знала его. Джонатана. События сегодняшнего вечера лишь подтвердили это. В его душе скрывалось гораздо больше, чем она могла представить.
Джонатан обхватил ее руками, она положила голову ему на плечо, ее ноги по-прежнему сжимали его бедра. Клэр была так близко, что ощущала аромат его мыла, смешавшийся с потом и уличными запахами. Как замечательно эти запахи представляли сочетание его внутренних «я»: боец, джентльмен, защитник. И она снова ощутила, что, в то время как ее желание было удовлетворено, он все еще пылал от вожделения. Ее ладонь скользнула между ними, туда, где его возбужденный член дожидался удовлетворения. Клэр провела по нему ладонью сквозь ткань его брюк, пока не ощутила его напряженную головку, и услышала, как Джонатан застонал.
– Клэр, ты не должна… – начал он, но она заставила его замолчать, прильнув поцелуем к его губам. Если он был наполовину уличным бойцом, наполовину джентльменом, возможно, то же самое можно сказать и о ней. Ведь она пахла не только как леди, но и как развратница, не так ли? Отважная женщина, не боявшаяся кричать и стонать в его объятиях и всецело отдаваться страсти, которую он в ней разжигал?
– Я хочу. – Другой рукой она потянулась в темноте к застежке его брюк. К счастью, ей удалось быстро справиться с ней, удалив преграду, скрывавшую его возбужденную плоть. Она хотела ласкать его так же, как он ласкал ее, никакой одежды, никаких барьеров между ними.
Она освободила его, жалея, что в экипаже не хватало света. Ей хотелось смотреть на него, и все же темнота давала ей ощущение свободы, не оставляя места неловкости. Нет причин стесняться в темноте. Клэр снова медленно провела ладонью по его пенису, обхватив его напряженную, упругую плоть, исследуя большим пальцем шероховатую поверхность под головкой, чувствуя, как капли возбужденной влаги выступили на самом его кончике.
– Интересно, тебе так же приятно, когда я ласкаю тебя большим пальцем?.. – промурлыкала она, ласково обводя кончиком пальца нежную головку его пениса.
Джонатан утвердительно простонал:
– Да.
Ее ласки стали более смелыми и быстрыми, затем она вновь замедлила движение ладони, прислушиваясь к его возгласам, направлявшим ее.
– Прошу, Клэр, быстрее! – Джонатан выгнулся, прижимаясь к ее ладони. – Дай мне кончить. – В его голосе прозвучали экстаз и сладкая мука.
Его тело напрягалось, она чувствовала, как сжимаются его мускулы. Она продолжила движение все быстрее и быстрее, и вот мощный оргазм охватил его пульсирующими спазмами, а она обнимала его, чувствуя исходящую от него жизненную силу. В этот момент она почувствовала, как и прошлой ночью, что их объединяет невероятная близость. Но этого не было достаточно и не стало ответом на вопросы, которые так и не были решены между ними.
Возможно, Джонатан тоже это почувствовал. Он некоторое время молчал. Тишину темного экипажа нарушали лишь звуки их сбивчивого дыхания и шелест одежды. Он протянул ей носовой платок, и она неохотно уселась напротив него.
– Пойду узнаю, смогу ли что-нибудь раздобыть нам на ужин. – Джонатан постучал по крыше и высунулся в окно. Кучер натянул поводья, и экипаж остановился. Джонатан выпрыгнул наружу. – Я скоро вернусь. Когда будешь готова, прикажи кучеру зажечь фонари.
Ужин был приготовлен быстро и по высшему разряду: холодное мясо, сыр, хлеб и бутылка вина из ближайшей таверны. Джонатан подмигнул, вытаскивая пробку из бутылки.
– Готов поспорить, у тебя раньше никогда не было пикника в экипаже. – Он налил ей небольшой бокал вина. – Осторожнее, не расплескай. – И, словно в доказательство его слов, экипаж двинулся вперед. Однако Клэр была готова к этому.
Но как бы ей хотелось знать, чего ожидать от мужчины, сидевшего перед ней без пальто, с закатанными рукавами, который нарезал ломтями хлеб и сыр. Джонатан протянул ей похожий на башню бутерброд из мяса, сыра и хлеба и улыбнулся озорной улыбкой, от которой у Клэр потеплело на душе.
– Ты для меня настоящее откровение, Клэр.
– А ты для меня. – Она спокойно встретила его взгляд, понимая, что сейчас им необходимо многое сказать и ответить на важные вопросы. – Похоже, мы прошли долгий путь с того момента, как стали заниматься французским в саду, и все же я по-прежнему ничего о тебе не знаю. – Клэр отпила вина, дожидаясь его ответа. Как он поведет игру? Признание или отрицание?
– Ты уже много лет знаешь меня, Клэр, – беспечно ответил Джонатан.
Но Клэр нельзя было так легко обмануть. Ответ прозвучал чересчур небрежно. Он явно был в замешательстве. И она воспользовалась моментом:
– Au contraire[27]. Ты, Джонатан Лэшли, совсем не тот, кем я тебя считала.
– И это хорошо или плохо? – Его глаза опасно сверкнули, заставив ее подумать о коварном соблазнителе, а не о вежливом джентльмене.
– Думаю, хорошо.
Возможно, Беатрис была права. Нельзя полностью узнать человека. И все же эта новая сторона Джонатана показалась ей… возбуждающей. Открывая этого мужчину, она погружалась в увлекательное приключение. Мужчину, который сражался за нее, проливал кровь за нее, мужчину со сверкающими глазами и острым ножом, который уже
