– Не стану с вами спорить. У него автомастерская, где разбирают угнанные машины, и все это знают. Полсон тоже, но он ничего не предпринимает. В качестве благодарности Полсон получил на свой грузовик выхлопные трубы стоимостью тысячу долларов и классную решетку, каких даже по телику не показывают. Она не очень подходит к остальному, но выглядит круто.
Он произнес это с восхищением и завистью, и Джо пришлось вернуть его от размышлений о машине к месту преступления.
– Высока ли вероятность того, что он помог Антонио Чайлдерсу, черному парню из другого города, скрыться с места преступления?
– Это вряд ли, потому что Дублет – брат Норы.
Между ними повисло наполненное скрытым смыслом молчание, а потом Джо переспросил:
– Мужчина, сидевший в грузовике, – брат жертвы?
– Ну да.
– Сколько человек живет в вашем городе? – спросил Перри. – Пять?
– Чуть больше трехсот.
Пленка продолжала крутиться.
На экране Полсон и другой офицер, судя по всему старше по званию, обыскали «Мустанг», а потом надели наручники на парня в одной кроссовке, то есть на детектива Джеффри Толливера из Бирмингема, штат Алабама. Время от времени Полсон смотрел в сторону, но пистолет не шевелился. Возможно, он проверял, нет ли еще какой-то опасности. Или хотел убедиться, что его машина давно скрылась из вида.
– Кто-то постарался как можно быстрее увезти Чайлдерса с места преступления, – сказал Джо. – Но, возможно, мы смотрим на ситуацию не с той стороны. Мы ведь не видим, что произошло на самом деле. Грузовик приехал и тут же укатил, Антонио появился и почти сразу скрылся из вида. Может быть, с приятелем. Или нет.
У служащего отеля снова сделался задумчивый вид.
– А знаете, это неплохая мысль…
Джо было глубоко наплевать на его положительную оценку своей работы, однако он продолжил задавать вопросы.
– Предположим, Нора намеревалась украсть машину; в таком случае самым возможным получателем был ее брат, так? Ты сказал, что у него мастерская, где он разбирает ворованные автомобили. Значит, она переправляет их ему после того, как угонит.
Служащий отеля кивнул.
– Давай представим, что брат ее ждал здесь и видел, как Антонио Чайлдерс выстрелил его сестре в живот. Он не стал бы уезжать в такой ситуации, верно? Судя по тому, что ты о нем рассказал, он занимал бы пол-экрана на записи. Прикончил бы Антонио, прямо на том месте, где стоял, или, по крайней мере, остался бы с сестрой и дождался копов.
Служащий отеля нахмурился и медленно покачал головой.
– Не соглашусь с вами, нет.
– По-твоему, парень, которого ты нам описал, склонный устраивать самые разные проблемы и неприятности, так все и оставил бы? Увидел бы, как убили его сестру, и смылся?
– Нет, конечно. Я совсем другое имел в виду. Просто я подумал… Старина Дублет, если б он все видел… Он обязательно захотел бы разобраться с вашим парнем… как, вы сказали, его звали, Антонио? Причем провернул бы все так, чтобы тот легко не отделался после того, что сотворил с его сестрой.
Мгновение все трое молча наблюдали, как на экране Полсон арестовывает Толливера, и слушали шорох снега и льдинок, стучавших по оконному стеклу. Затем Перри сказал:
– Давай посмотрим на машину, Джо. Может, там есть еще камеры и другие записи.
Джо кивнул, но не отвернулся от экрана.
Он смотрел, как кровь Норы расползается по асфальту.
Дублет провернул бы все так, чтобы тот легко не отделался.
Джо с трудом сдержал улыбку.
Похоже, Антонио совершил фатальную ошибку, когда уехал из Кливленда в Джорджию.
С местными ребятишками шутки плохи.
3.06 дня
Джеффри расхаживал по крошечной камере в одних трусах и футболке. И по-прежнему в одной кроссовке и одном носке. И это было единственное, что он мог контролировать.
Благодаря похмелью Толливер немного поспал, но теперь полностью проснулся и находился в ужасе. Клаустрофобия до сих пор никогда его не волновала. Во рту пересохло, сердце трепетало в груди, точно камертон, он отчаянно потел, несмотря на холод, пробиравшийся в камеру сквозь зарешеченное окно с одним стеклом.
Десять часов назад Джеффри попросил шефа полиции позвонить в Силакогу шерифу Госсу Холлистеру, чтобы тот за него поручился. Он знал, что прошло десять часов, потому что на стене напротив камеры, над пустым письменным столом, на котором стояли телефон, факс и компьютер размером с собачий гроб – для корги, а не маламута – с огромным монитором. Последние десять часов он прислушивался к тиканью часов, следил за движением минутной стрелки и размышлял о том, что теперь знает, каково это, когда китайцы пытают своих пленников водой.
Иногда Джеффри слышал голоса в соседнем помещении, но никто так и не появился возле его камеры, никто не сел за стол, и никто не пришел проверить, всё ли у него в порядке. Время от времени унитаз из нержавеющей стали начинал булькать, или урчало у него в животе, но, кроме тиканья часов и этих звуков, больше ничего не нарушало тишины.
Телефон ни разу не зазвонил.
Компьютер оставался выключенным.
Джеффри сел на узкую металлическую кровать без матраса, подушки и одеяла. У него забрали шнурок из единственной кроссовки. Он обхватил колени руками, умоляя свой мозг начать функционировать. Имелась мертвая женщина. Нора. Кто-то ее убил. Но она заслуживала справедливости. Признания того, что ее жизнь значила больше, чем те несколько секунд в конце.
В мозгу у Джеффри то и дело вспыхивали обрывки воспоминаний.
Бармен стал наливать немного больше в его стакан, когда появилась Нора. Номер, в который она его привела, недавно убрали, в нем не было туалетных принадлежностей или чемодана, говоривших о том, что в нем кто-то остановился.
Как это называется?
Улики?
Самое настоящее кидалово, в конце которого все пошло не так.
Нора осталась на ночь – как ему хотелось думать, из-за того, что он хорош в постели, а не потому, что она слишком много выпила, а он – чуть меньше. Не вызывало сомнений, что она была из тех женщин, которые хватают все подряд и смываются с места преступления, а потом встречаются в переулке с тем, кто возьмет у нее машину, чтобы потом разобрать ее на детали.
Только угнала она не ту машину.
Еще был старый голубой пикап и двое мужчин в кабине. Черный парень в бейсболке «Кливленд индианс».
Мозг Джеффри выдавал каждое воспоминание, каждую деталь, точно зубило, выбивающее рисунок на каменной табличке.
Он назвал шефу полиции номер домашнего телефона Госса, потому что был близок с ним всю жизнь. Более того, именно из-за Госса он пошел работать в полицию. И вообще, тот заменил Джеффри отца, не позволял впутываться в неприятности, а когда требовалось, давал хорошего пинка под зад. Он гораздо лучше отреагировал бы на
