Способность воздействует только на обозначенную квестом цель.
Награды:
+3 к уровню социальной значимости.
+3 ко всем характеристикам.
+10 очков глобальной репутации с каждой особью человечества.
В правом нижнем углу поля зрения появляется круглая красная кнопка с новой способностью. Все, что мне нужно, это просто дотянуться до головы Панченко. Вот только руки связаны намертво за спиной, а сам Костя держится настороже и близко не подходит. Видимо, как-то сумел оценить мои характеристики и боевые навыки.
– Ты хоть в курсе, что тебя ждет дальше, Панченко?
– Что? – он подозрительно смотрит в ожидании подвоха.
– Твой хозяин или кто-то еще говорил тебе об Испытании?
– О каком еще испытании? Что ты несешь? Ты учти, Панфилов, на меня твои штучки не подействуют. Ты зубы мне не заговаривай, лучше скажи, где у тебя еще деньги лежат? – он нервно смеется. – Тебе-то они больше без надобности. Зачем они тебе в могиле?
Он не врет, говорит мой навык определения лжи. Не знает он ничего ни о ваалфорах, ни о выеме. Но искренне верит в какого-то Хозяина.
Только сейчас замечаю, что он выгреб в одну кучу все найденные им ценности и деньги – те, что удалось сохранить с памятного покерного турнира и победы в чемпионате по боксу и суперфинале против Кувалды после оплаты лечения Юльки и инвестиций в компанию. В собранной куче белеет нэцкэ Дзюродзин. Там же лежит кольцо Велеса, снятое Костей у меня с пальца. Интересно, видит ли он их бонусы к удаче?
– Ничего больше нет. Я не миллионер.
– А жаль. Ну, раз у тебя больше ничего для меня нет, ты мне больше не нужен. Задушил бы тебя собственными руками, но мараться не хочу. Сдохнешь сам, причем совсем скоро.
Мурлыкая какую-то пошлую песенку, он сгребает ценности в пакет, закручивает его и кладет за пазуху пиджака. Потом подходит ко мне ближе. Его глаза смеются. Он плюет мне в лицо и бьет рукояткой «ствола» в висок. Мир темнеет, и я, заваливаясь вместе со стулом, на котором сижу, на пол, отключаюсь…
* * *– Какой ужас! – восклицает Вероника.
– Да капец вообще! – присвистывает Сява. – Кто эти уроды, Фил? Кто это сделал?
Ребята бродят по квартире, разглядывая погром. Девушка не может удержаться, находит щетку, совок и начинает сгребать туда осколки.
– Оставь пока, Вероника. Сделай, пожалуйста, кофе. Голова раскалывается. Все расскажу.
Очнувшись под утро, я часа три убил на то, чтобы освободиться. Напрягая мышцы и прилагая усилия, мне удалось ослабить, растянуть скотч, и в итоге освободить руки. Первым делом я нашел на карте Панченко и разочарованно выматерился. Подонок, судя по скорости движения его метки, уже сидел в самолете, пролетая над Польшей. Так что моя первая мысль – вызвать полицию и написать заявление об ограблении, чтобы нейтрализовать Костю, стала неактуальной. Полицию и скорую я все равно вызвал, чтобы зафиксировать факт грабежа и насилия, решив хоть так подкинуть ему проблем. Хотя, раз он покинул страну, вряд ли он собирается возвращаться, учитывая, какие люди на него ополчились после моих писем.
Зевая, полицейские осмотрели все, задали вопросы и приняли заявление. Соседи, вызванные в качестве понятых, сочувственно качали головами и цокали языком.
Оперу и в заявлении я четко указал, что опознал грабителя, передав им все данные на Костю. Медики предложили госпитализацию, но я отказался.
Наконец, выпроводив их всех, я тут же позвонил Славке. Панченко к этому времени уже пролетел Германию и продолжал движение.
Слава приехал не один. Впрочем, это даже к лучшему. Теперь мне точно не до бизнеса, и компанию надо будет на кого-то оставить. Вероника – оптимальный вариант. При поддержке Марка Яковлевича, Розы Львовны и Кеши она должна справиться.
Пока я их ждал, успел поговорить с Мартой. Едва появившись, она зависла секунд на сорок, но оживившись, не сообщила ничего обнадеживающего:
– Я выявила механизм и структуру дебафа проклятия. В назначенный срок твое сердце просто остановится, мозговая активность прекратится, важные органы прекратят жизнедеятельность, а все железы начнут массовое производство токсинов. Отменить это невозможно, это запрограммировано на клеточном уровне. Проклятие зашифровано, его может снять только тот, кто его наложил. Из того, что тебе сейчас доступно, я не вижу не единой возможности сделать это иначе. Прости, Фил.
Теперь я надеюсь на вмешательство Илинди. Я помню, как она дважды снимала с меня проклятия во время выемов перед Испытанием. Напрямую с ней связаться я не могу, но есть Виницкий, который уж точно должен знать, как ее найти.
Сява притаскивает стулья из кухни, и мы располагаемся в центре зала. Вероника, осторожно переступаю груды вещей, приносит три чашки кофе на подносе, я беру одну и делаю большой глоток. Мне надо немного заемной энергии. Девушка протягивает мне таблетку.
– Выпей, это от головы.
Я глотаю анальгетик и рассказываю, что случилось:
– Поздно вечером возвращался с английского. У двери врезали по затылку. Кто – не видел. Очнулся ночью, все здесь уже так и было.
– Ментов вызывал?
– Да, сразу же. Заяву накатал, но ты же их знаешь. Искать будут долго и вряд ли активно. В общем, мне нужна ваша помощь.
– Да, Фил, конечно! – хором отвечают ребята.
– Смотрите. Я примерно догадываюсь, кто это был, – не могу сказать им всей правды и потому обхожусь недомолвками. – Так что мне сейчас надо залечь на дно. Просьба такая. Вероника, надо, чтобы ты на время возглавила компанию. Что делать и как мы движемся, ты знаешь. Будут затыки – звони мне, я посоветую, что делать.
Вероника краснеет, но берет себя в руки и уверенно отвечает:
– Не переживай, справлюсь.
– Хорошо. На работе скажете, что я простыл и лечусь дома. Захотят навестить – скажите, что могу заразить. Навещать не надо. Далее. Слав, к тебе тоже есть просьба.
– Да, Фил? Сделаю все, что надо.
– Перед хозяевами квартиры неудобно. Сможешь здесь все в порядок привести? Деньги я дам, только надо будет в банк заехать… Хотя… Черт, они же все мои документы зачем-то забрали!
