Уиндхем, судя по его лицу, глубоко взволнованный, встал с дивана.
– Нам не нужны подробности, доктор Уорбертон. Вы – признанный специалист в своем деле. Нам достаточно вашего заключения.
Когда они вышли на улицу, Кейт пришлось почти бежать, чтобы не отстать от быстро шагающего спутника. Ее распущенные волосы развевались на ветру, хлестали ее по щекам, тело было напряжено, нервы тоже.
Маячившая впереди спина Уиндхема и его широкие плечи словно выражали охватившее его смятение и борьбу, происходившую в его душе.
Он первым подошел к машине.
– Ты садишься? – спросила Кейт, глядя Джулиану в лицо.
Тот коснулся изящными пальцами виска.
– Мне хочется пройтись пешком.
– Ты ведь не знаешь этот район и можешь заблудиться. До отеля отсюда далеко.
– Я в любой момент могу взять такси.
– Прошу тебя, Эш. Я понимаю: ты расстроен…
Он внезапно схватил ее запястья и сильно сжал.
– Расстроен? – Его красивые черты исказились. – Вот уж верно!
– Пусти меня, Эш! – тихо попросила Кейт.
Он резко отпустил ее руки и простонал:
– Боже! Мы все ей доверяли: я, Оливия, Леони. Мы слепо верили каждому ее слову!
Теперь и сама воспитывая ребенка, Кейт могла понять Алисию.
– Она была твоей матерью – женщиной, заботившейся о тебе с первого твоего вдоха. Твоего отца не было рядом, чтобы правильно оценить ситуацию. Уверена, он выбрал бы куда лучшее решение.
– Я не могу этого знать, – заявил Джулиан, понимая в душе, что она права.
– Ты однажды сказал мне, что твои родители часто спорили между собой.
– Отец более трезво смотрел на вещи, в отличие от матери – ее обуревали эмоции, – последовал резкий ответ.
– Всем известно, что в таком состоянии трудно принять объективное решение. Так почему бы тебе не сесть в машину? Я отвезу тебя в отель.
По пути Уиндхем предъявил новое обвинение.
– Ладно, моя мать поступила нехорошо, – признал он. – Но ты, Катрина! Я столько раз говорил тебе, что люблю тебя всем сердцем. Ты была для меня бесценной. Я хотел разделить с тобой свою жизнь. Стоило мне отвернуться, как ты все это позабыла!
– Твоя мать могла вить из меня веревки, ведь я была совсем девчонкой. Будь я тогда на пять лет старше, я бы куда лучше справилась с ситуацией. Мы оба поступили неправильно. Только подумай: если твоя мать смогла убедить тебя, то уж меня – тем более.
Уиндхем провел рукой по волосам, растрепавшимся от ветра.
– Ты могла бы не спеша все обдумать. Ведь до моего возвращения оставалось всего пара дней. Почему ты не дождалась меня?
Резкие ноты в его голосе болью отдались в сердце Кейт.
– Эш, мне ясно дали понять, что я должна убраться. И я не знаю, к чему сейчас этот разговор. Уже поздно что-либо менять.
– Нет, не поздно. Ведь я сейчас здесь, рядом с тобой, Катрина. Сколько раз мы занимались любовью?
Она покачала головой.
– Не знаю. Но у меня теперь есть Джулс.
– У нас, – поправил Уиндхем. – Почему же ты все эти годы молчала о нем?
– Я считала, что у тебя, наверное, есть жена и пара своих детей. А у меня только Джулс. Прошу тебя, давай больше не будем об этом!
– Я знаю, в чем заключается мой долг, – твердо произнес Джулиан.
Когда они подъехали к отелю и вошли внутрь, Уиндхем повлек Кейт к лифту.
– Нам нужно обсудить условия нашего соглашения о совместном воспитании сына.
– Между нами нет никакого соглашения, – пробормотала она. – Я не собираюсь ни с кем делить Джулса. Он будет жить со мной.
Ее спутник лишь изящно пожал плечами.
– Мы оба не желаем ему зла. Он ведь и мой ребенок тоже. Думаю, твой адвокат это тебе разъяснил. Джулиан прожил у тебя семь лет. Теперь моя очередь с ним общаться.
– И чего ты хочешь? – спросила Кейт, чувствуя, что начинает выходить из себя.
Оглянувшись на нескольких постояльцев, подошедших к лифту, и понизив голос, Уиндхем предложил:
– Может, лучше обсудим это у меня в номере?
Они вошли в его изысканно декорированный и удобный люкс на тридцать четвертом этаже. Отсюда открывался потрясающий вид на город.
– Присаживайся, – указал Джулиан на один из диванов, обитых дорогой тканью.
– Я могу уделить тебе лишь полчаса, – предупредила Кейт, сев и расправив подол шелкового платья без рукавов.
Он вскинул черную бровь.
– Полчаса? Всего-то?
– У меня много работы.
– Не желаешь выпить чего-нибудь?
Уиндхем подошел к мини-бару.
– Нет, – ответила она. – Разве что минералки.
Губы собеседника сложились в напряженную полуулыбку.
– Начинается. Я не собираюсь отказываться от своего права увидеться с Джулианом в эти выходные.
Кейт насторожилась.
– Ты ничего ему не расскажешь?
– Разумеется, нет, – заверил Уиндхем, налив ей минеральной воды. – Мы оба понимаем, что время для этого еще не пришло.
– Придет ли оно, Эш? Я сомневаюсь.
Кейт выглядела очень печальной. Почти всю прошлую ночь она пролежала без сна, размышляя о том, что Джулиан собирается предпринять дальше. Едва она обращалась мыслями к нему, как в памяти неизбежно всплывали воспоминания о прошлых днях, проведенных вместе: как они гуляли, разговаривали о своих надеждах и мечтах, а еще об искусстве, литературе, религии, философии, политике. О чем бы ни заходила беседа, они наслаждались общением друг с другом. Оба обладали пытливым умом и жаждой знаний. Эш изучал в Оксфорде экономику и юриспруденцию. Если он и собирался когда-то пойти по стопам отца и служить в разведке, то смерть Джеффри Карлайла заставила его изменить свои планы.
Джулиан поставил свой бокал на кофейный столик, снял пиджак и повесил его на один из шести стульев, окружавших стеклянный обеденный стол. Кейт посмотрела на вазу с белыми гардениями, стоящую на кофейном столике, и еле сдержала порыв провести пальцами по бархатным лепесткам.
– Ты всегда любила белые цветы, – произнес Уиндхем, опускаясь на диван напротив. – Розовые сады в моем поместье теперь достаточно известны. Люди приезжают отовсюду, чтобы полюбоваться ими. Кажется, я помню, твой любимый сорт роз – «снежная королева». А еще тебе нравился сорт «айсберг», который так обильно цветет…
– И «невеста» с ее нежным ароматом, – перебила его Кейт, почти ощущая запах тех прекрасных белых цветов.
– Одна из частей сада в Рэдклифф-Холле полностью засажена белыми розами. Это была моя идея. Нет нужды объяснять, кто меня на это вдохновил, – с иронией сказал Уиндхем.
Она подняла глаза. Их взгляды встретились, и сквозь ее тело словно прошел электрический разряд. Кейт знала, что Джулиан испытал то же самое. Воздух в комнате будто наполнился сексуальным возбуждением.
– Кейт, – прошептал Уиндхем. – Скажи мне, что ничего этого не было.
Сожаление, прозвучавшее в этих словах словно отозвалось эхом в ее голосе:
– Если бы только я могла! Я ведь сказала: наша любовь родилась под несчастливой звездой.
– Никто не смог заменить мне тебя.
Эта фраза словно полоснула по сердцу ножом, и все же Кейт ответила сухо:
– Готова поспорить, претенденток на мое место было немало. Найдешь
