Когда наступило время, все произошло мгновенно.
Корабли уже прыгнули к приблизительному месту битвы и набрали необходимую скорость, чтобы не отставать от Роя. Теперь они занимали свои позиции. Когда Рой появится в поле зрения, они образуют строй, который тактики назвали трехмерным дефиле.
В игру вступят корабли трех размеров. Чтобы окружить Рой, было подобрано восемь крейсеров – небольших, гораздо более подвижных, маневренных и способных быстро реагировать на меняющиеся условия. Они достигнут пределов способности Роя их обнаружить в то самое время, когда Рой окажется в радиусе действия четырех кораблей класса дредноут.
Дредноуты выстроятся в форме ромба вокруг предполагаемого вектора движения Роя и достигнут максимальной скорости всего за несколько часов до того, как Рой пройдет через дефиле. В то время как дредноуты откроют огонь, крейсеры будут работать над тем, чтобы зажать Рой в узкой зоне. Когда Рой дойдет до дредноутов, они выпустят истребители, которые отгонят всех заблудших насекомых назад к строю, перестреляют их и выследят оставшихся в живых один за другим.
Они собирались бить этих жуков со всех сторон. Им некуда будет деваться. Дредноуты убьют столько, сколько смогут, используя ракеты и лазерный огонь, пока Рой их не обгонит. Тех жуков, которые пройдут через дефиле, зажмут восемь крейсеров, пока последнее из насекомых не сдохнет. Все надеялись, что это будет проще пареной репы. Если нет, они выпрыгнут впереди Роя и попробуют другую тактику. Если потребуется, они могут повторять эту последовательность прыжков и атак, пока не останется боеспособных кораблей. И дай боже, чтобы сражение не дошло до орбиты и поверхности Земли.
Когда дело доходило до военных действий, в космосе было гораздо больше вариантов, чем на планете. Для людей мысль о битве такого масштаба в трех измерениях была новой. Зара беспокоилась, сумеют ли они просто приспособить методы наземного боя к космосу. Она надеялась, что в их предположениях о том, как Рой будет двигаться или реагировать, не было ни одной грубой ошибки.
Этот Рой состоял из ста двадцати одного взрослого жука и шестнадцати почти взрослых. Это означало, что каждый корабль должен уничтожить одиннадцать-тринадцать насекомых. «Эгида», являющаяся одним из четырех кораблей класса дредноут, медленно ускорялась и тяжело изменяла курс, но обладала значительной огневой мощью и множеством истребителей. Вероятно, первым же залпом она убьет наибольшее количество жуков, но зачистка ляжет на восемь крейсеров.
Ко всему прочему «Эгиде» было поручено координировать движения остальной части флота и истребителей, а также собирать данные датчиков, которые можно будет проанализировать и использовать в будущих сражениях.
– Командир на мостике! – рявкнул кто-то. Все вытянулись в струнку и стояли так, пока не прозвучала команда «вольно, продолжить работу».
Уолш переходил от одного рабочего места к другому, тихо переговариваясь с каждым офицером.
– Старший лейтенант Хэмптон, доложите обстановку, – сказал он, подойдя к Заре.
Она кратко отчиталась о разговорах по коммуникаторам, суть которых сводилась к тому, что все готовы и заняли свои позиции.
Он кивнул, вернулся в центральное командное кресло и отдал приказ:
– Приготовить ракетные отсеки. Настроить лазеры.
В течение следующих десяти минут на мостике стояла абсолютная тишина, все ждали появления жуков.
– Открыть канал на переговорном устройстве для остальной части флота. Запросить отчет. Приготовиться к переводу, – приказал Уолш.
Зара выполнила команду и доложила:
– Есть, сэр.
Несколько секунд помех, затем соединение стало четким.
– Всем судам, доложите обстановку, – сказала она в микрофон по-менсентенийски.
– «Йорой» готов.
– «Цирх» готов.
– «Пингби» готов.
Все корабли по очереди доложили о готовности. «Броня», «Дхаал», «Риттер», «Кабальеро», «Булье», «Гвардиао», «Паладин» и «Винчиторе». Все отвечали по-менсентенийски, а Зара повторяла фразу на английском, хотя уже после первых двух было ясно, что они говорят.
Зара ожидала, что Уолш собирается выступить с речью. Вместо этого он сказал:
– Приготовиться, по моей команде.
Долгие минуты истекали. Обратный отсчет приближался к нулю. Сражение начнется, как только Рой войдет в радиус досягаемости ракет.
Когда прошло уже две минуты и одиннадцать секунд, майор Соколов, специалист по датчикам, спокойно произнес вслух на английском языке с сильным русским акцентом:
– Прием. Первая цель войдет в радиус досягаемости ракет через девяносто секунд.
Из их разговоров Зара поняла, что пределы досягаемости простираются довольно далеко, поскольку в космосе нет сопротивления воздуха, чтобы как-то замедлить ракеты или заставить их отклониться от курса.
Уолш указал на нее пальцем:
– Повторите это для флота.
Зара выполнила приказ. Она не знала, сколько секунд прошло, поэтому повторила сообщение Соколова дословно. Сердце судорожно колотилось в ее груди.
Уолш наклонился вперед:
– Мы можем получить изображение?
– Да, сэр. Оно будет зернистым, сэр.
Уолш махнул рукой. Зара перевела разговор на менсентенийский для остальной части флота.
На большом экране появилось увеличенное изображение звездного неба, которое одно только и наблюдалось в течение последних нескольких часов. Зара прищурилась. Местами она могла разглядеть рассеянный отраженный свет от панциря одного из насекомых, но больше ничего. Ей хотелось увидеть их поближе, чтобы зло, собиравшееся пожрать их, показало свою личину.
– Есть отклонения от их исходной траектории или маршрута передвижения?
– Нет, сэр.
Она перевела. Кто-то на «Булье» забыл отключить свой микрофон, пока разговор на «Эгиде» переводился на мандаринский. Зара на несколько секунд отключила французский корабль от переговорного устройства, а когда они закончили говорить, вернула его на линию. И отправила офицеру связи на «Булье» быстрое сообщение с напоминанием о том, что нужно отключать микрофон во время переводов. Она не утруждала себя любезностями. Сейчас нет времени переживать, задел ты чьи-то чувства или нет.
– По моей команде выпускайте ракеты в определенный для вас сектор Роя, – сказал Уолш.
Зара перевела. Битва скоро начнется. Ее собственное дыхание казалось ей очень громким. Она надеялась, что оно не передастся по микрофону. Она сглотнула сухой комок, приготовившись переводить сразу после слов Уолша. Ее голос должен звучать четко и без колебаний.
– Огонь, – приказал Уолш.
– Иакти, – перевела Зара, надеясь что голос прозвучал как можно более ясно и точно.
Она услышала отдаленные вибрации ракет в их загрузочных трубах. Обстановка была напряженной, стояла абсолютная тишина, взгляды всех членов экипажа, пытавшихся понять, что происходит, были прикованы к главному экрану. Зара не видела ничего, кроме пузырей. Флот дал три отдельных залпа.
Пальцы Зары дрожали. Она слабо дышала. Скольких они убили? Как отреагируют насекомые?
Уолш откинулся в командном кресле:
– Майор Соколов, докладывайте.
Соколов покачал головой:
– Сэр, я регистрирую сто тридцать семь объектов, сохраняющих скорость.
Зара посмотрела на свои руки на консоли. Сердце замерло. Ни одного?
– Что? – спросил Уолш, поднимаясь со своего места.
Комптон тоже встал:
– Они увернулись от всех ракет?
Соколов оставался невозмутимым.
– Похоже на то. В их курсах были отмечены незначительные отклонения, но общая траектория не изменилась.
Уолш рухнул обратно в командное кресло.
Наушник Зары запищал. Кто-то напоминал ей, что нужно перевести. Она повернулась к микрофону и перевела разговор слово в слово, за исключением сердитого бормотания Уолша. Она
