– Не просто знаю, я с этим выросла. Они вдвоем словно соревновались, кто кому больнее сделает, и нас постоянно в это втягивали. Тогда я этого не понимала, а сейчас даже… Извини, перебила, продолжай.
– Елизавета Михайловна до замужества к отцу неплохо вроде бы относилась. Сама понимаешь – свидетелем не был, но на свадебных фотографиях несчастной она не выглядит. Наверно, поначалу стремилась углы как-то сгладить, а когда не получилось… В общем, после Катиного рождения один из ваших людей проявил к ней чисто мужской интерес. И она ответила ему взаимностью. Миша не сын нашего отца.
«Фух!» – мысленно вытер я воображаемый пот, вроде справился.
– Не сходится, – спокойно возразила Лина. – Миша – вылитый отец, как и ты, кстати.
– Ага, а отец, в свою очередь, – вылитый дед. Только дед наш тоже… хм… до свадьбы погуливал. Потом, если верить Полине Зиновьевне, влюбился в нее и остепенился, но и у него имелся как минимум один внебрачный сын – Упилков.
– Гаврила Акимович? – недоверчиво переспросила Лина.
– Он самый. И он же Мишин отец, так что семейное сходство в данном случае не показатель.
– А показатель, видимо, анализ крови и… – Княжна замялась.
– Тоже в рот и нос ватными палочками лазили? – понимающе уточнил я. Сестра смущенно кивнула. – И мне. Вот вроде и неприличного ничего нет, а почему-то унизительно!
– А тебе когда?
– Как только с дедом и отцом познакомились. В первый же визит в ваш дом.
– А нам всем, когда отец погиб. Ты знаешь, как он погиб?
– Упилков застрелил, когда до цели добрались. Отец же ему доверял как брату. Что за цель – не спрашивай. На мне подписок и блокировок, как… много.
– А папе орден посмертно дали… Император на похоронах такую торжественную речь произнес. Папа… герой? – сдавленным голосом спросила Лина.
– Герой, герой, – обнял я плачущую сестру, злясь на Потемкиных.
Уж за столько времени могли бы и сочинить для девчонки приемлемую версию, самим же легче было бы. Насторожившимся охранникам сделал знак не приближаться, а когда один из них не послушался – ударил недовольством. Фамильный «шарм» мне пока не давался: слишком хрупки были положительные эмоции – моментально пропадали, стоило на них сосредоточиться, хотя небольшие подвижки в этом направлении у меня имелись. Зато отрицательные прекрасно получалось транслировать окружающим, а недавно вообще научился делать эти посылы адресными. Тоже результат. Вот и Линкин телохранитель сбился с шага и отступил обратно к товарищам под смешки остальных. Новенький, наверное, – остальные меня уже знали.
– Господи… какой позор! – разобрал я среди тихих всхлипов.
– Ты о чем?
– Мама… с… с дядей! За спиной отца… Незаконнорожденный брат!..
– Тогда почему ты все еще здесь? – зло встряхнул я Потемкину.
– Егор, прости-прости-прости… – зачастила она в попытке оправдаться. – Я не тебя имела в виду. Егор, прости…
Срываться на глупой девчонке не стоило, поэтому, взяв себя в руки, произнес:
– Красавица, я тебя предупреждал, что история грязная. Там все хороши! И то, что Павлу Александровичу дали посмертно орден, не делает его ни добрым человеком, ни любящим семьянином, ни тем более святым – сама же только что говорила! И я тебе другое скажу: Упилков ваш, который Гаврила Акимович, не в пустоте вырос. Мне, если честно, непонятно, какого… какой интерес у него был под родню прогибаться, он наверняка и без них мог небедным человеком стать. Но, допустим, любил он своего отца, хотел его, а может, и всей вашей семьи одобрение заслужить. А его раз за разом в грязь макали: дескать, знай свое место, выродок! А вы сейчас ту же ошибку с Михаилом собираетесь повторить. Скажи мне: в чем мальчишка-то виноват? К нему-то эта грязь как могла пристать?
– Ирина Воронцова сказала… что меня замуж никто не возьмет, потому что я теперь не из семьи наследника…
Господи, дай мне сил!
– И ты, конечно, останешься теперь старой девой навеки! Лина! Опомнись! Пусть ты не дочь нынешнего главы клана, но ты его племянница! Дочь и внучка предыдущих глав! Выше тебя по происхождению только дочери императора, которых, скорее всего, распихают по заграницам! Да, клановую долю отца вы не наследуете – не я писал ваш устав – но приданое за тобой все равно внушительное дадут. Или, может, ты уродина какая, что ничто твои богатства не перевесит? – повернул к себе зареванную мордашку. – Нет вроде. Красавица, сильная одаренная воздуха и жизни. Ну конечно! Кто ж на такую позарится-то! Только голь перекатная!
– Правда, красавица?
– Да нет, я все вру: нищенка, уродина и слабосилок!
– Егор! – Девичий кулачок ткнулся мне в печень.
– Вот, реветь хоть перестала! Не слушай чушь от всяких-разных. Твою Ирину мне уже год пытаются втюхать в жены всеми возможными способами, устал изворачиваться. И заметь, мое происхождение их абсолютно не волнует!
– Мужчинам многое прощается… – задумчиво произнесла Лина, пытаясь привести себя с помощью салфетки в порядок. Посмотрев на ее мучения, провел по лицу сестры ладонью, возвращая на место первозданную красоту.
– Спасибо, я не догадалась.
– Знаешь, мне странно, что ты, имея способности, почти их не применяешь.
– А как? Отец с нами в детстве занимался, но его тренировки больше на подготовку кланового бойца похожи были. Я хоть сейчас ураган могу создать. Хочешь?
– Спасибо, верю и так! Но ты же не только воздухом владеешь?
– Могу молнией поджарить. Водой залить.
– Тебя что, в коммандос готовили?
– Не знаю, а спросить теперь, сам понимаешь… – В разговоре повисла пауза. – Егор, что с Мишей будет?
– Не надо ко мне ничего применять, – попросил я, заметив, что Лина собирается воздействовать на меня техникой жизни, – да, не вовремя я напомнил сестре о ее возможностях. – Раз ты так хочешь правды – убьют его. В ближайшие четыре года. Закосят, конечно, под несчастный случай, но в живых вряд ли оставят.
– И ты так спокойно об этом говоришь?!
– Лина, давай начистоту! Для меня твой брат – абстрактная величина. А если вы, его родные люди, не собираетесь ничего предпринимать, то какое дело мне до него?
Сестра промолчала, а я продолжил:
– Парень может остаться в живых одним-единственным способом – сменив род на внеклановый. Причем настолько сильный, чтобы даже твои дядя с тетей побоялись с ним ссориться. Хочешь ему помочь – ищи, все в твоих руках!
– Спасибо, – произнесла сестра, выслушав мою сердитую отповедь.
– За что спасибо? – все еще на взводе спросил я.
– Что сказал правду. И дал подсказку.
Разговор у нас дальше плохо клеился, но и распрощаться мы почему-то никак не могли. Сестра словно специально задерживала меня, на ходу выдумывая новые причины.
– А насчет великих княжон ты не прав, – заявила она, когда все возможные темы для беседы окончательно иссякли.
– То есть?..
– Маловероятно, что их по заграницам выдадут. У императора одни дочери, государыня, дай бог ей здоровья, вряд ли подарит уже сына. А Юрий Алексеевич, племянник государя, который раньше наследником считался… там какая-то темная история зимой произошла, и даже пошли слухи, что он… – оглянувшись по сторонам, она шепотом произнесла мне на ухо: – из этих! Которые не женятся! – и уже снова нормальным голосом: – Есть мнение, что Ольгу Константиновну вскоре наследницей объявят.
– И как это связано?
– Самым прямым
