– Те из них, кто не желает ссориться с эмиром, не станут публиковать статьи о нашей свадьбе. Даже когда я оказался в центре скандала, имя Сафии ни разу нигде не упоминалось.
– Отлично, – выдавила улыбку Руби. – Значит, когда все закончится, я смогу спокойно вернуться к своей работе.
Ее фото не появятся в прессе, а значит, не вызовут ни у кого воспоминания о другом ее снимке, когда-то мелькавшем в газетах, – пухленькая семнадцатилетняя девчонка, сидящая верхом на лошади.
– Чем меньше людей будут знать о нашей свадьбе, тем лучше. Я просто скажу Аманде, что вы попросили меня остаться до возвращения Питера. Кстати, мне ваш номер телефона тоже понадобится.
Брэм взял из ее рук мобильник и ввел в список контактов свой телефон.
– В течение часа вам должна позвонить Лейла Дарвиш, помощница принцессы Виолетты. Сообщите ей размеры вашей одежды и обуви.
– Но…
– Если вы собираетесь убедить всех, что вы моя жена, вам понадобятся более красивые наряды, чем скучное черное платье.
– Неужели? Я срочно прилетаю к вам сюда, мы падаем друг другу в объятия, и через сутки вы представляете меня отцу как свою жену. Неужели в такой ситуации мы бы стали тратить время на беспокойство о моем гардеробе?
– Э-э-э… – Брэм покачал головой. – Нет.
– И у ваших сестер будет меньше времени на расспросы, если я отвлеку их, попросив помочь с выбором одежды для принцессы.
– Они должны полюбить вас, Руби.
– Но не слишком сильно. Когда мы разведемся, пусть они жалеют вас, а не винят в нашем разрыве – вам понадобится их сочувствие. А пока мне предстоит почувствовать себя принцессой. Стать кем-то вроде дивы.
Брэм снова покачал головой.
– Питер был прав. Вы очень хороши.
Глава 4
Руби вошла в отведенные ей покои, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло. Последние десять лет Руби жила, стараясь не привлекать к себе внимание. А теперь нужно стать принцессой, дивой?
Когда Брэм предложил ей это, задача показалась несложной. Но лишь потом стало ясно, что его родственники будут задавать множество вопросов, и на каждый придется заранее подготовить ответ. Понимая, что уснуть сейчас все равно не получится, она направилась на небольшую кухню, имевшуюся в этих покоях, заварила чашку чаю и устроилась за столом с блокнотом и ручкой.
Руби не знала, продолжал ли Брэм видеться с кем-то из своих близких после изгнания. Кажется, он общается с братом, а что насчет остальных? Встречались ли они с Брэмом в Лондоне или в Рас-аль-Кави? И стал бы шейх ей об этом рассказывать? А как, например, надо обращаться к его матери? А к его отцу, если ей будет дозволено предстать перед ним?
Еще столько всего предстоит выяснить! Какая у Брэма любимая еда? Какая музыка ему нравится? Стал бы он рассказывать невесте о своем детстве, и если да, то что? Но больше всего Руби волновал вопрос, где они с Брэмом будут спать. Завтра все эти подробности будет некогда выяснять, поэтому Руби отправила ему список всех этих вопросов на сотовый телефон.
Затем она вынула из чемодана одежду, в которой завтра предстоит отправиться в дорогу, а также платье и жакет-болеро для ужина во дворце.
Закончив эти приготовления, Руби направилась в ванную, но ее остановил сигнал мобильника: пришла эсэмэска от Брэма.
«Моих сестер зовут Альмира, Хасна, Фатия и Надия. Утром я отправлю тебе список имен их детей. Что касается музыки, я слушаю все: от классики до рока. А где ты живешь?»
Раздевшись и улегшись в ванну, Руби напечатала ответ:
«В Кэмдене. – Она указала адрес. – Моя квартира на втором этаже, дверь направо. Крошечная прихожая, из которой одна дверь ведет в гостиную, а другая в спальню. Есть еще ванная и маленькая кухня. А тебе нравится песня „Лестница в небо“?»
Добавив смайлик, она нажала на кнопку «отправить».
Несколько мгновений спустя из невидимых динамиков, очевидно, скрытых за декоративными панелями, негромко зазвучал тот самый, знаменитый хит-группы «Лед Зеппелин». Наслаждаясь музыкой и словами песни, Руби закрыла глаза и опустилась в воду по шею.
Вскоре телефон снова коротко звякнул, сообщая о новой эсэмэске.
«Что ты водишь?»
«В Лондоне? Разумеется, велосипед».
«Это такой, у которого впереди корзина для багажа?»
«А что, в Лондоне есть другие велосипеды?»
Руби заулыбалась и задала свой вопрос:
«А какая еда тебя успокаивает?»
«Успокаивает?»
«Например, когда ты расстался с девушкой или твоя любимая команда проиграла матч. Ты тогда открываешь банку томатного супа? А может, утешаешься сэндвичем с яичницей или чизбургером?»
«Я предпочту бургер».
«С корнишонами?»
«Да, с двойной порцией. А какой у тебя любимый цвет? Нет, постой, не говори! Наверняка рубиново-красный».
Не успела Руби набрать ответное сообщение, как ее телефон зазвонил.
– Ф-фух! Я от неожиданности чуть не уронила мобильник в ванну, – заявила она.
На том конце повисла неловкая тишина.
Руби мысленно отругала себя за такую идиотскую фразу и поспешила спросить:
– У тебя здесь динамики в каждой комнате?
– Да, и во всех покоях есть отдельное подключение к Интернету – можешь загрузить из Сети любую музыку под свое настроение.
– Здорово! А что сейчас слушаешь ты?
– Тебя. Точнее, я говорю с тобой. Ты не передумала, Руби?
– Нет.
Ее тронуло то, что шейх беспокоится о ее чувствах, хотя для него так важно ее согласие. Он даже не представляет себе, как важна для нее свобода воли.
– Это всего лишь временная договоренность, но нам необходимо обсудить еще кое-какие детали.
– Хорошенько подумай, прежде чем скажешь «да», ведь, подписав брачный контракт, ты станешь принцессой Умм-аль-Басра.
– Звучит непривычно.
– Это всего лишь форма обращения, как «мисс» или «миссис».
– Постараюсь запомнить. И давай вернемся к списку вопросов. Ты видишься с родными?
– Изредка, когда мать и сестры приезжают в Лондон.
– А с братом?
– Мы встречались с ним в прошлом году, когда отцу делали в Лондоне операцию на сердце…
Когда вода в ванне стала почти холодной, Руби вылезла из нее, надела пушистый халат и, устроившись в кресле, начала записывать в блокнот все, что Брэм рассказал ей о своей жизни и семье.
На заре Брэм оседлал Антареса и поскакал на нем навстречу солнцу. Еще вчера все казалось таким простым, но в свете нового дня пришло понимание, что, если в деле замешаны чувства, это все усложняет, а исход становится непредсказуемым.
Брэм остановил коня на краю невысокого утеса и, глядя в морскую даль, на мгновение представил рядом с собой Руби верхом на Ригеле, тоже глядящую, как съеживаются ночные тени и рождается рассвет…
Вернувшись после прогулки верхом, Брэм собирался выпить на кухне чашечку кофе, принять душ, а затем разыскать мисс Дэнс и в последний раз спросить, не передумала ли она.
Но, войдя в кухню, шейх обнаружил там Руби. Та сидела за столом и смеялась над чем-то, что излагала ей Мина, помогая себе жестами.
– Аасиф, – по-арабски извинился
