Забыл? Так почему же не летится? -
ни в космос, ни подалее от мест,
где мертвый Ньютон то и дело сниться.
2004
дефект восприятия
Имена свои поёшь,
но не знаешь песни,
горстью воздуха живёшь,
ничего не весишь.
Дымовая карусель,
цокот, свист и шелест -
вещь, приделанная всем
в верхней части тела,
позволяет видеть смерть
и различья в лицах,
позволяет посмотреть
и не убедиться.
2004
всё шире кружевная смерть
Потом к тебе придет Паук,
и после ряда ощущений
ужасных, проще скажем - мук,
ты превратишься в продолженье
блестящей нити, той, что он
из живота больного тянет,
большой такой Паук, с крестом,
мохнатый, с восемью ногами.
Всё шире кружевная смерть
в сверкающих, прозрачных линзах
росы, в свистящей пустоте
меж синим верхом, серым низом.
2004
теперь ты тоже я
И надо мной горит звериная луна.
Съедая пряных дев со шкурой и костями,
я слишком чувствую, что нас трудней узнать,
чем просто выдумать - с обличьем, новостями
житья-бытья, где есть и я. Так над костром
вдруг мнится человек из золотого дыма,
и манит - подойди, поговори. Потом
хлестнёт язык огня, и нет тебя, любимой.
Теперь ты тоже я.
2004
жирный космонавт
Рыдает деспот - выпит чай,
охрана ест сырое мясо,
а в небе гирями стучат
и массу складывают с массой.
"Не наш!" - так жирный космонавт,
уволенный за мощный цоколь,
рвёт крылья мухам, шлёт всех на,
и дО смерти глядит в бинокыль.
2004
процедуры не изменяются
мозг клубящийся каракуль
блохи бешеные дум
выбоины буераки
бабы бледные в дыму
бег разбойники и трепет
набираем скорость спи
вот на левый глаз монета
вот на правый потерпи
канцелярские гештальты
одинаковей чем всё
одинаковое в дальнем
свете том и свете сём
2004
особенно со звуком
Вплавляя влажный глаз в мерцание, в стекло,
внушающее мир, светящийся из строчек
развёртки, а точней - из разноцветных точек
различной яркости, со снегом и золой
помех по краю поля зренья. Безупречный,
недостоверный, но, считается, живой,
особенно со звуком. Мир как мир - такой
или почти такой, как и посредством речи.
2004
ять
ветер вышел я остался
вымерло в ушах
застрелю тебя из пальца
бедная душа
ну и ладно не смертельно
я же застрелил
полежишь теперь отдельно
спрашивая сил
как блестя в музейной вате
государев глаз
видит всех кто не был даден
в сплюнутую власть
чтобы сравнивая цифры
мне не примечать
что одна черна и быстра
а другая ять
2004
прыг!прыг!прыг!
Ты не блохаста, я блохаст -
и значит все же ты блохаста.
Бежим, подумаем о нас,
разинув розовые пасти,
неся пушистые хвосты
в тёмно-зеленом, жёлтом, белом,
пустом лесу, где красоты
и есть что мы, тупые белки.
Да ладно, ум ли нас спасёт -
как говорил апостол Паша, -
одна любовь, и это всё,
что нас спасёт, а не припашет.
2004
плохая карма
Немного плоти обернуть
в тот трепыхающийся призрак,
которым я впадаю в жуть -
немного хищной, милой жизни.
Плохая карма - лишь предлог
к тому, чтоб нашим встречам длиться
и длиться, продолжая лог,
хотя и с переменой в лицах.
2004
раскладушки
Прийти в себя стоящим на перилах
балкона - два крыла из раскладух
раздолбанных, да гулко бьет бескрылый
народец по виску себе: бу-бух.
Забьют глядишь до смерти. Улетаю
скрипучей птицей в дальнее туда,
где некие красоты вырастают,
и девушки поют на проводах.
2004
уничтожение эпоса
ночь минеральная вода
уснувший кот упал с колена
работа взята на дом - плохо
потом кончается еда
я это яблоко елена
съем сам чтобы к утру не сдохнуть
а вместе с поводом к войне
я съем тебя безглазый старец
и древнегреческий спецназ
лежащий шпротами в коне
и список кораблей
остаться
ничто не сможет кроме нас
еще спасибо скажешь мне
2004
онемение
Гноящиеся ртутью фонари,
раскинутые руки уцелевших
растений. Городские комары
скромнее диких, но куда успешней.
Кричит не спавшей азией базар,
чернеет кофе как остаток ночи.
Я тоже бог - мне нечего сказать.
Меня не существует, между прочим.
2004
жратва мифологем
Александр Сергеевич Пушкин найдёт, что атас:
то ля ви не сложилась, то смерть получилась калека -
разорение имени, исчезновенье в анфас,
фон для диких семейств, прободение в нечеловеки.
Африканская сказка, где мальчик, погнавший пургу,
просыпается каплей чернил, и сотрёт его спешно
няня кухонной тряпкой, а тряпке быть рыбой в пруду,
разевающей рот, слава Мумбе, вполне безуспешно.
2004
расход журавлей
В совершенном прошедшем, где смерть - борода и усы,
и немного вещей, за которые можно синицей,
в не имеющем ценности, неинтересном для сил,
непригодном для жизни, в которой приходиться бриться
с каждым днём основательней - что-то такое я знал
относительно лиц, поднимаемых бритвой из пены,
из пролитого времени, с тёмного, сладкого дна,
что пока выполнимо - всё медленней и постепенней.
2004
спрей для туалета
В отхожем месте пахнет морем.
Невиннный, в общем-то, фрагранс
качает ледяные горы,
раскручивает контраданс
в блестящей зале. Раз титаник,
пойти дикаприо убить,
а там пускай всё тонет - данью
глухому господу глубин.
2004
либидо перфектум
Пойти бы в отпуск. Жизнь с утра
как детское колье из скрепок.
Царю вселенной снится рай,
но сон его, увы, нецепок.
И не вздохнешь здесь. Так портной
молчит, набравши в рот иголок,
вертя материю на той
тупышке, что мила и голой.
2004
то интимные звуки, то хлюпает кровь в сапогах
Шестикрылый мичурин откусит у нигра языг,
на привой ему жало певучей чухонской годюки,
что учёна хранцускому русскому, знает азы
чорной мови людских, топографию дев, да науки,
што дозволены властью (а власти от бога, ого!).
Ужо тянет к перу, к прошнурованным женщинам, пахом
ощущая эпоху, но стрельнешь - и вновь ничего,
жрать полярные финики в чорной от крови рубахе.
2004
в человечьих стогах ни гу-гу
Собачка думает гав-гав,
а муха думает жу-жу.
Их думки ходят на ногах,
хотя вокруг глухая жуть,
сплошная как литая медь,
как колокол без языка,
что накрывает нас, и твердь -
конечно небо, хоть близка.
Не выпрямиться в рост. Дуга
встречается с дугой. Лежу,
вникая, как собачка гав
да муха жу.
2004
напрасен заяц на батуте
Беда мне с головой - она
кругла, но также угловата.
Для продолжительного сна
ложась в паноптикум на вату,
но щёлкнув задом о батут,
обсад проснуться первым в риме,
вторым в деревне, третьим тут,
но хуже мимо.
2004
влез - и убило. и не влез - убило
На мятой жести белый череп,
сквозь детской молнии зигзаг.
Как будто мысль проходит через
физическую смерть, как знак
того, что мысль подводит к краю,
и, подождав, опять ведёт
уже по воздуху, скрывая
от тех, кто тоже не умрёт.
2004
нулевая точка
Упала муха с потолка,
и всё сначала.
Осенняя исподтишка
пора настала.
Холодный ветер сыпанул
листвы на лавку.
В фасеточных глазах мелькнул
и выцвел август.
Рыдают в дворницких - настал
сезон распада,
и цельсий, досчитав до ста,
как бесноватый,
свистит в случившийся свисток,
и чайник - это
теперь совсем уже не то,
что было летом.
2004
