Выделанная, обработанная должным образом, «драконья кожа», то бишь вивернья шкура, весьма и весьма ценилась модниками всех мастей.
А иногда ловкие умельцы собирали рядом с логовами виверн куски линялой кожи, счесанной ящерами о камни, укрепляли разнообразными алхимическими составами, клеили на кожаную основу и уже из этого шили изделия для тех, кому не хватило бы денег заплатить за настоящую шкуру. Дорогой то был материал, доступный далеко не всем. Прочный, удобный, с ценными свойствами.
И, несмотря на это, он в подметки не годился тому линялому обрывку, который пошел на мои сапоги, так же, как ложные драконы в подметки не годились драконам истинным.
— Не обращай внимания! — утешающе попросила меня Нила.
То ли считала, что это из-за нее ко мне привязались великовозрастные олухи, хотя, видит Тьма, они бы все равно к кому-то привязались, то ли, будучи старше на три-четыре года, инстинктивно опекала, как старшая — младшую.
Еще раз вздохнув, я просветила расстроенную напарницу, которая явно переживала больше меня, о том, о чем ей, возможно, еще никогда не говорили:
— Видишь ли, Нила. Некоторые разумные — от природы идиоты. И это, увы, никак не исправить. Мы ничего не можем с этим поделать, лишь возблагодарить Тьму и родителей за хорошую наследственность, и отработать связку один-три из основного комплекса.
Нила рассмеялась и вскинула руки, возвращаясь в исходную стойку: левая нога впереди, правая — опорная, руки на уровне груди, пальцы в пятой позиции…
Гудение плети Фраста я уловила натасканным слухом — и метнулась вперед, сбивая с ног беспечную Нилу, покатилась по песку тренировочной площадки, сплетясь в объятиях с тяжелой боевичкой, уводя из-под удара нас обеих — и замерла, боковым зрением увидев, как осыпаются на землю яркие блики магического фейерверка.
Хорошая иллюзия. Качественная.
Я выпустила полузадушенную моей железной хваткой адептку. Встала. Осторожно провела ладонями по одежде, чувствуя, как подрагивают руки, как откатывается вызванный нападением адреналин — и как подкатывает вместо него густая волна бешенства.
Здоровый гогот от границы тренировочной площадки.
Красная пелена перед глазами.
* * *Наставник по темной магии и наставник по магии боевой вломились вдвоем в деканат, попеременно бранясь и давясь хохотом:
— Слушай, ты кого боевикам четвертого витка подсунул?
— А что? — насторожился ректор, многоопытным хвостом чуя, что этот вопрос неспроста.
— Разрушен забор между четвертым и третьим секторами полигона, отправлен запрос к тебе в приемную на внеплановое очищение третьего-четвертого секторов от некротических эманаций, трое адептов с пятого витка у целителей, но серьезно не пострадали! — жизнерадостно отрапортовал боевик.
— Слушай, ну это же явный некромант из некромантов! Ну отдай ты ее мне, зачем ты ее в боевые маги прочишь?
— Первоначально я планировал отправить ее к целителям, — невозмутимо отозвался ректор.
— Т-т-т! — меленько постучала по дубовому столу наставница целителей, тихонько проверявшая практические в углу.
Драконы не поклонялись богам, зная над собой только Небо, и не признавали примет. Но получая на руки пару курсов человеческих детенышей в самом дурацком их возрасте, быстро обрастали суевериями.
— Что произошло и какие приняты меры?
Уяснив, что с невыносимой девчонкой всё в порядке, дракон раздумал немедленно куда-то бежать, успокоился, собрался и вспомнил, что он вообще-то ректор этого приюта сирых и убогих, а значит обязан поддерживать в нем порядок.
Ну, хоть какой-нибудь.
Ну, хоть видимость!
— Адепты пятого витка неудачно пошутили, — отозвался белый. — Бросили в девушек имитацию боевого заклинания, а твоя протеже возьми, да и отреагируй как полагается. Так эти дурни вместо того, чтобы поучиться, заржали. Ну и…
— Ясно, — стараясь выглядеть непредвзято и хладнокровно, отозвался ректор, хотя хотелось ему не продолжать разбирательство, а пойти и выдрать шутников. Можно даже плетью — не Фараста, конечно, но и обычная бы тоже неплохо подошла…
— Какие меры приняли к адептам?
— Я — никаких! — самодовольно отозвался боевик. — Это у Алвиса вон… бардак и никакой дисциплины, а мои были паинькам — работали, никого не трогали, на угрозу среагировали идеально… а что некросрыв — так на то она и здесь, чтобы научиться не допускать срывов. Нет, пару занятий по ментальному контролю я ей назначу, но не более. Она и так сработала более чем корректно — волну сумела поднять под углом и та пошла над головами. Пострадавших оболтусов отдачей от лопнувшего барьера между полигонами задело. Так что, как наставник, ведший занятия у группы в этот момент, я никаких нареканий к подопечной адептке не имею, а как куратор всего боевого отделения, с зачинщиками безобразия буду говорить отдельно! — и Ивар улыбнулся той самой зубастой улыбкой, запавшей в сердце обсуждаемой адептке.
Эйнар постучал заострившимися когтями по полировке стола.
— Алвис?
— Всё то же самое. И кроме того, рекомендовал бы энергетическую подпитку восстановительных процедур возложить на виновных. Походят магически истощенные — отучатся дурацкие шутки шутить. Присоединять ли к ним адептку Давир — решайте сами, но я бы так и сделал. Некоторым самоуверенным юнцам полезно было бы увидеть разницу в потенциалах с темным магом, которого они так неосмотрительно задевали.
Эйнар сдержал вздох. Что ж, от Алвиса можно было другого и не ожидать. Будь он хоть сто раз дракон, но… Темный Темного стихийникам не выдаст!
* * *Я лежала у себя в комнате, на своей шикарной сдвоенной кровати, и старалась не помереть от дурноты. Самочувствие после некросрыва, и так традиционно паршивое, осложнялось муками профессиональной совести. Профессиональная совесть безжалостно перемалывала меня в жерновах — все, что произошло на тренировочной площадке, было очень непрофессионально.
Мне было мучительно стыдно — нет, не перед адептами и наставниками, а перед памятью предков. Не для того они тратили силы, время и магию, вкладывали в меня знания и умения, чтобы в восемнадцать лет последняя дочь рода Ривад от злости теряла контроль над собственной силой!
На грани между реальным и нереальным скорбно молчали.
Ладно, в конце концов, самого страшного не случилось!
Но если с угрызениями совести я могла справиться отработанным волевым усилием, не в
