Собранные данные, конечно, не могли сказать заинтересованному исследователю, какими заклинаниями преступник не владеет — но зато указывали, чем он обладает однозначно. Листки пустили по рукам, и я, с трудом дождавшись своей очереди, жадно уткнулась у них. О, эти данные могли сказать о маге многое! Предпочитаемые приемы, сильные и слабые места, некоторые, особо специфические показатели, могли бы намекнуть даже на школу, которой принадлежал маг — но удача не была к нам благосклонна, и настолько ярких зацепок отыскать не удалось.
Ну, это ничего, подумала я. Будем работать с тем, что имеем.
Я прислушалась к фиолетовому. Он, переждав, пока утихнет возня вокруг списков, продолжил говорить:
— Таким образом, пока ничего утешительного сообщить не могу. Мы продолжаем разыскивать останки троих усопших, и, если поиски увенчаются успехом, коллега Алвис попробует еще раз призвать своих потусторонних тварей, других вариантов у нас пока нет. Пока ожидаем, имеет смысл…
Что там у них имело смысл, он так и не сообщил, потому что я, примерная ученица, подняла руку.
Дракон в недоумевающем молчании уставился на меня.
— Да, адептка Давир? — произнес он наконец с непередаваемой смесью досады и раздражения на породистом лице.
— Есть еще один вариант, — делово сообщила я, складывая вдвое предоставленные списки. — Мы можем попробовать охоту с живой приманкой.
Алвис сидел, демонстративно от меня отвернувшись, и вся его поза выражала несогласие с моим предложением.
Что поделать, Алвис, мы не всегда делаем то, что хотим.
Убедившись, что завладела вниманием фиолетового (да что там — все присутствующие слушали меня предельно заинтересованно), я внятно и по пунктам рассказала о событиях, предшествовавших обнаружению драконьих останков, и о своих соображениях, позволяющих надеяться, что на меня, явившуюся обойти дозором границу родовых земель, отступник клюнет обязательно.
Я видела, как по мере изложения, глаза драконов загорались хищным азартом.
— Об этом не может быть и речи, — твердо заявил наставник Ивар, тоже отметивший эти выражения на лицах сородичей. — Адептка Давир находится под защитой академии, и мы не вправе подвергать ее такому риску.
— Никакого риска, — качнул головой фиолетовый. — Девушку буду страховать опытные боевики, самые проверенные и сильные маги!
— Вам напомнить, друзья, что именно отступник сделал с предыдущим опытным, проверенным магом? — вкрадчиво уточнил альбинос.
— Пожалуйста, не надо думать, что вы один переживаете о безопасности барышни! Никто не собирается бросать вашу адептку один на один с сумасшедшим, мы как следует подумаем, что можно сделать, чтобы надежно противостоять разработке преступника! Уверен, способ найдется!
— Ну, вообще-то, способ есть, — кашлянула я.
— Это обсуждение не имеет смысла, — вмешался в разговор черный дракон. — У нашей Академии есть ректор, который отвечает за вверенных его заботам адептов, в том числе — за их безопасность. Ему и надлежит решать, можем ли мы рисковать, допуская до участия в поимке опасного преступника учащуюся, или нет.
Треклятая рептилия. Подлец чешуйчатый!
Такой план запорол! Ладно.
Я никуда не тороплюсь. Я спокойна, спокойна… Мер-р-рзавец!
Ничего, черный. Как ты не вертись — всё равно выйдет по-моему!
Я промолчала и неспешно опустилась на свое место, зная, что мои слова запомнили, и к этому вопросу все равно вернутся. Как только он сможет хотя бы стоять на ногах сам — вырвется из цепких рук целительницы Маргрит, и тогда…
Тогда мне придется принять еще один бой. Но что противопоставить запрету ректора, я знаю.
Когда все принялись расходиться после совещания, я подошла к целительнице, и, дождавшись пока она освободится (что было непросто, к ней организовали целое паломничество), поинтересовалась здоровьем ректора.
— Спит, — отозвалась солнечная драконица, и я встревожилась.
— Как, до сих пор?..
— До сих пор, — вздохнула Маргрит. — И думаю, еще сутки проспит.
И пояснила, видя мою тревогу:
— Пытается сбежать. Усыпляю. Впрочем, если хочешь, приходи после занятий — покажу тебе твою работу!
Произнесено было, вроде с одобрением, и я расслабилась. Все же, подспудный страх, что я напутала с аурой и нанесла ректору существенный урон, засел глубоко внутри меня.
— Я не буду это пить, — услышала я голос Эйнара у слегка приоткрытой дверей ректорских покоев, когда сразу после занятий пошла навестить больного, и замерла, опустив поднятую для стука руку. — Маргрит, сказано тебе, не буду!
В голосе ректора слышалось раздражение, а вот целительница ворковала, как над маленьким ребенком. Я окончательно раздумала входить, и с увлечением отдалась подслушиванию.
— Мне нужны перо и бумага, — требовательно, явно не в первый раз, произнес между тем за дверью дракон.
— Эйнар, пожалуйста, будь паинькой, пей настоечку! Она мерзкая, но полезная, она разрывы ауры заживлять помогает, — убеждала целительница. — А будешь упираться, я посещения запрещу! — добавила она, не меняя ласкового тона.
— Маргрит, я тебя уволю, — устало пригрозил ректор.
— Как же ты меня уволишь, если у тебя пера и бумаги нет, глупенький!
Я не выдержала, рассмеялась и, постучавшись, вошла, чтобы увидеть, как Эйнар, позорно проигравший черному целительскому юмору, отсмеялся и одним глотком выпил мерзкое зелье.
— О, входи, Тереса! — расцвела улыбкой Маргрит. — Так, подождите меня десять минут, я отнесу лекарства, потом вернусь и все тебе расскажу!
С этими словами деликатная драконица подхватила поднос со склянками, и вышла из комнаты, оставив нас с Эйнаром наедине.
— Как ты? — спросила я, шагнув к его постели и внимательно изучая ауру магическим зрением.
— Тереса, хоть ты не начинай! — взмолился дракон. — Я от этой навязчивой заботы скоро озверею. Приходят, все такие обеспокоенные, рожи у всех такие встревоженные… Тьфу! Глядеть противно!
— Ну, в целом, я поняла, как ты, — улыбнулась я ректорской досаде и ректорскому же неумению болеть со вкусом. — Но хотелось бы все же услышать это от тебя…
— Отлично, спасибо! Вставать не разрешают, работать не дают. Целыми днями лежу и думаю.
— Скажи спасибо, что хоть
