Предусмотрительный муж никогда не станет нанимать квартиру в первом этаже.
В утешение мужьям, не имеющим собственных домов, скажем, что ничто не мешает им благоустроить наемную квартиру согласно изложенным выше принципам, причем у них при этом будет существенное преимущество перед собственниками: наемная квартира куда меньше и потому легче поддается надзору.
Размышление XV
О таможенном досмотре
– О нет, сударыня, нет…
– Право, сударь, в этом было бы нечто настолько непристойное…
– Неужели, сударыня, вы могли подумать, что мы собираемся подвергать гостей, которые входят в ваш дом или крадучись из него уходят, досмотру, как на заставе[350], дабы убедиться, что они не имеют при себе какой-нибудь драгоценной контрабанды? Да, это было бы отвратительно, но будьте уверены, сударыня, мы ничем не погрешим против пристойности, а следственно, ни в чем не уподобимся таможенным чиновникам.
Из всех ухищрений, о которых идет речь во второй части нашей книги, супружеский таможенный досмотр есть, пожалуй, та мера, которая потребует от вас, сударь, самого большого такта, самой великой хитрости и множества познаний, приобретенных a priori, то есть еще до брака. Дабы ввести свои умения в оборот, муж должен внимательнейшим образом проштудировать книгу Лафатера и проникнуться всеми принципами великого физиогномиста; он должен приучить свой взор и ум мгновенно подмечать и оценивать мельчайшие оттенки внешнего облика, выдающие мысли человека.
Лафатер создал подлинную науку, которая в конце концов заняла свое место в ряду других наук о человеке. Поначалу появление его «Физиогномики» вызвало сомнения и насмешки, но затем прославленный доктор Галль своим прекрасным учением о формах черепа подкрепил систему швейцарца и подвел солидную основу под его тонкие и блистательные наблюдения[351]. Люди острого ума, дипломаты, женщины – все те, кто принадлежит к числу редких и ревностных учеников этих двух знаменитостей, часто имели случай заметить многие другие несомнительные воплощения человеческой мысли. Жесты, почерк, тембр голоса, манеры не однажды помогали влюбленной женщине, хитрому дипломату, ловкому чиновнику или государю с первого взгляда распознавать в чужих сердцах любовь, измену или скрытые достоинства. Человек, наделенный могучей душой, подобен бедному светлячку, который, cам того не зная, излучает сияние. Он пребывает внутри сверкающей сферы, отзывающейся на всякое его усилие, и, куда бы он ни пошел, повсюду за ним тянется длинный огненный след.
Итак, мы исчислили вам те познания, без которых невозможно осуществлять брачный таможенный досмотр, под досмотром же этим мы разумеем не что иное, как быстрое, но глубокое исследование нравственного и физического состояния всех гостей, уже увидевшихся с вашей женой или еще только собирающихся ее увидеть. Долг мужа – уподобиться пауку, который, притаившись в центре невидимой паутины, определяет по малейшему колебанию нитей, что в его сети попалась глупая мошка, издалека смотрит, слушает, наблюдает и угадывает либо жертву, либо врага.
Говоря короче, поставьте дело таким образом, чтобы вы могли наблюдать гостя-холостяка в двух совершенно различных положениях: перед тем, как он войдет в дом, и после того, как он оттуда выйдет.
О скольких вещах поведает он вам при входе, даже не раскрыв рта!..
Значения исполнено все:
приглаживает он волосы или, запустив пальцы в шевелюру, взбивает модный кок;
напевает арию итальянскую или французскую, веселую или грустную, поет тенором или контральто, сопрано или баритоном;
проверяет ли, насколько изящно повязан его галстук – предмет туалета из числа самых выразительных[352];
приходит в ночной сорочке или в дневной и расправляет ли, перед тем как войти, кружевное жабо;
удостоверяется ли украдкой, хорошо ли сидит парик, и каков этот самый парик – светлый или темный, завитой или гладкий;
бросает ли взгляд на свои ногти, дабы убедиться, что они чисты и аккуратно обстрижены;
холеные ли у него руки, хороши ли на нем перчатки и предпочитает ли он накручивать усы или бакенбарды на палец или же расчесывать их черепаховым гребешком;
наклоняет ли то и дело голову то вправо, то влево, стараясь уткнуть подбородок в самую середку галстука;
ходит ли вразвалку, засунув руки в карманы;
рассматривает ли собственные сапоги, словно говоря: «Да, нога-то, пожалуй, недурна!..»;
приходит ли пешком или приезжает в экипаже и старается ли, перед тем как войти в дом, удалить с обуви малейшие пылинки;
хранит ли невозмутимость и бесстрастность, словно голландец, курящий трубку;
пожирает ли глазами вашу дверь, словно душа, выходящая из чистилища и алчущая узреть святого Петра с ключами от рая;
медлит ли он перед тем, как позвонить, или же дергает за шнурок сразу, быстро, небрежно, развязно, с бесконечной уверенностью в себе;
звонит ли робко, так что звук колокольчика тотчас замирает, словно первый удар колокола, зимним утром сзывающего на молитву монахов-францисканцев, или резко, несколько раз подряд, гневаясь на нерасторопность лакея;
жует ли пастилку, дабы уста его благоухали смолистым соком акации катеху;
берет ли с важным видом понюшку табаку, тщательно сдувая крошки, дабы они не осквернили снежную белизну его белья;
разглядывает ли он лампы, освещающие вход, ковер, перила лестницы с видом знатока, больше подобающим торговцу мебелью или строительному подрядчику;
наконец, молод этот холостяк или стар, жарко ему или холодно, подходит он к дверям медленно, понуро или радостно и проч., и проч.
Одним словом, не успеет гость ступить на порог вашего дома, а вы уже сделаете поразительное множество важных замет.
Даже те слабые наброски, которые мы предложили вашему вниманию, показывают, что характер вашего гостя – настоящий нравственный калейдоскоп, чьи стеклышки могут складываться в миллионы различных картин. А ведь мы нарочно выбрали для примера существо мужского пола: имей мы дело с женщиной, вышло бы, что наблюдениям нашим, и без того весьма пространным, несть числа, словно песчинкам на морском берегу.
Отчего же человек на пороге чужого дома разоблачает себя? Оттого что он чувствует себя перед входной дверью в полном одиночестве и, если ему приходится немного подождать, начинает произносить некий безмолвный монолог, заводит непостижимый разговор с самим собой и выдает всем своим видом и даже походкой свои надежды, желания, намерения, тайны, достоинства, изъяны, добродетели и проч.; одним словом, мужчина на чужом крыльце уподобляется пятнадцатилетней девочке в исповедальне накануне первого причастия.
Вам нужны доказательства?.. Проследите за теми стремительными изменениями, какие претерпят лицо и манеры холостяка, лишь только он переступит порог вашего дома. Рабочий сцены не переменяет так быстро вид театра, а туча или солнце – погоду на улице.
Стоит ноге гостя коснуться первой половицы вашей прихожей, и лицо его, на котором вы сумели прочесть столько мыслей, пока он ожидал перед дверью, становится непроницаемым.
