Я зажмурилась, потрясла головой – не помогло. Тогда вся надежда на сенсоры… но и с ними творилось что-то неладное, как будто работал телевизор с неисправной антенной!.. Третья попытка вывела меня из себя, я выругалась от души, сосредоточилась, напряглась до звона в ушах и зубовного скрежета – и получила-таки результат, в который сначала отказалась поверить.
– Значит, это не обман зрения?! – Подруга уловила главное.
– И не сон, и не дурацкая шутка. – Я поднялась, отряхнулась и стала карабкаться наверх. – Помнишь, у тебя в детстве был сувенир… снежный шар, кажется?
– Конечно! – заулыбалась Вячеславна. – Прозрачный шар, в котором снеговики водили хоровод вокруг елки, а на них сыпался снег, если потрясешь игрушку. Правда, подсветка быстро сломалась…
– Говоришь, подсветка…
Память лихорадочно зашуршала страницами недавних событий. Так, сначала мы шли как обычно, а вот когда во второй раз полезли вниз по склону и угодили в непроходимые заросли каких-то колючек… ну-ка, помедленнее – вот оно! Пока мы со смехом и разнообразными комментариями помогали друг другу выпутаться из цепких ветвей и при этом оставить себе хотя бы немного собственной кожи, высоко в небе полыхнуло что-то вроде горизонтальной круговой молнии, заставив дневной свет померкнуть на доли секунды.
– А с чего вдруг ты вспомнила?!
– С того, что теперь наша очередь водить хоровод вокруг чего угодно внутри шарика побольше… Знать бы еще, чья это игрушка!
– Да о чем ты вообще?!
– О том, что нам с тобой отвели роль хомячков, разве что колесо дали поинтереснее – целый участок этого дивного леса, свернутый в огромную сферу. И постороннюю живность убрали, так что даже комары досаждать не будут!
– И кто здесь такой заботливый?!
– Лично меня больше интересует, на что еще у него фантазии хватит…
Этот неизвестный «кто» словно ждал подобного вопроса. Картина окружающего мира в тот же момент мигнула и сменилась. Теперь вместо леса можно было полюбоваться на интерьер старой, но вполне действующей подземной темницы: крохотная камера с низким заплесневелым потолком, тяжелой дверью и маленьким зарешеченным оконцем в самом верхнем углу. Забранное прутьями отверстие в полу, куда стекала струящаяся по дальней стенке вода, потемневшие от времени деревянные щелястые односпальные нары, прикрытые клочьями полусгнившей соломы, крысиный писк из-под них и стойкий запах тлена…
Что бы ни задумал организатор этого аттракциона, запудрить мне мозги ему не удалось. «Скрытое зрение» выдавало прежнюю картинку – вид на сферу изнутри. Значит, все, что видимо стандартным зрением, не более чем искусный морок, с помощью которого кто-то пытается давить на психику. Ну-ну, посмотрим, чем еще нас порадуют, заодно и увидим, у кого нервы крепче!
Сидеть было темно, сыро и скучно. Разве что на духоту было бы грех жаловаться: температура явно была не выше нуля, и откуда-то по ногам тянуло мощным сквозняком. Уже через каких-нибудь полчаса мне начали вспоминаться толстые вязаные свитера, желательно больших размеров, чтобы можно было натянуть и на коленки, куртки на меху, шубки, желательно в пол, и многие другие теплые вещи… За неимением ничего из вспомнившегося возникло необоримое желание изобразить подобие сиртаки, на худой конец – в одного поплясать вприсядку. Или наконец-то всерьез взяться за освоение канонов ирландской чечетки… Да и лезгинка или цыганочка с выходом из-за нар оказались бы очень даже к месту! Впрочем, с простором, чтобы разгуляться как следует, было не особо кучеряво, пришлось импровизировать с тем, что имелось.
Вдох глубокий, руки шире…[10]
Кто бы видел сейчас мое величество, которое посреди крохотного свободного пятачка с жизнерадостным пыхтением выполняло в ускоренном темпе элементы утреннего комплекса упражнений для старшей группы среднестатистического детского сада! Откуда-то издалека и темноты донесся звонкий голосок моей подруги, которая, судя по увиденному в сенсорном поле, с энтузиазмом поддержала мое полезное начинание. К тому же и слова знала не хуже меня…
– Ий-й-йэх!!! – в один голос выдохнули мы, переходя к следующему куплету и прыжкам на месте для ускорения процесса восстановления кровообращения в нижних регионах закоченевших организмов. Одной песни оказалось маловато, и мы, не сговариваясь, перешли на другой репертуар.
Завела себе миленка, Больше всех его люблю! Пусть попробует изменит – Из ухвата застрелю!Вячеславна тут же подхватила под ритмичный перестук подкованных сапог:
Если милый расшалится И налево навострится – Оторву ему ногу́ Да присобачу кочергу! Не ногу́, а но́гу! Но так и быть, помо́гу! –отозвалась я с ходу под одобрительно-заразительный смех.
Норка, явно в расчете на мои сенсоры, которые в темноте работали еще лучше, изобразила, несмотря на тесноту, почти безукоризненный реверанс и продолжила:
Как в разлуке слезы ли́лись – Наводнение случилось! На свидании волнение – Вот и землетрясение!– О как! – покачала я головой, состроив глубокомысленную гримасу. – А ученые-то, поди, напрочь все извилины повывихнули – чегой-то деется в природе?!
Следующую частушку на злобу дня мы выдавали с особым воодушевлением во всю мощь молодых голосовых связок слаженным дуэтом:
Милый, лихо не буди И по девкам не ходи: Дурным словом не обижу, Оторву лишь все, что вижу!..Дальнейшее цитировать, пожалуй, не стану. Чего уж там, признаюсь как на духу – мы обе страстно любили этот жанр народного творчества, ну а ненормативная лексика… куда же без нее с учетом ситуации!
Долго нам резвиться не дали. Окружающая обстановка (видимо, не оправдавшая надежд!) заколыхалась, очертания предметов стали размытыми, потом растворились в густом тумане, который вдруг исчез и явил антураж еще более удручающий. Теперь вокруг расстилалась иссохшая каменистая пустыня, над головой нещадно палило близкое солнце крупнее привычного раза в три, а мы с Вячеславной стояли навытяжку, едва касаясь ногами опоры, прикованные тяжеленными цепями к толстенным столбам…
– Приехали!..
– Что за дурацкие шутки?! – Подруга возмущенно звякнула железом. – Кому-то по жизни всерьез недодано люлей!
Словно в ответ на ее гневное пыхтение воздух над нашими головами сгустился, плавно свернулся в темную воронку, из которой на хорошей скорости вырвалась целая стая жутких тварей. Больше всего эта мерзость напоминала выбеленные временем скелеты мелких птеродактилей с горящими красным глазницами, четырьмя трехпалыми конечностями с непропорционально длинными когтистыми пальцами, длинными шипастыми хвостами и раздвоенными языками, с которых капала вонючая слизь. Летучая гнусь металась
