– Хорошо, – просто сказала я. – Веди меня.
11
На свете мало проблем, которые нельзя разрешить с помощью туго набитого кошелька, и заводить себе богатых друзей – дело стоящее. Финч сделал несколько звонков по телефону, и в итоге через час после беготни по парку мы уже звонили в дверь таунхауса на Бруклин-Хайтс. Нам открыл парень с косой жидкой челкой в стиле инди-рокера, спадавшей ему почти до подбородка. Он сразу показался мне укуренным – даже раньше, чем моих ноздрей коснулся сильный запах травки.
– Эллери Финч! – провозгласил он, каким-то образом растянув это имя слогов на десять.
– Привет, Дэвид, – кивнул ему мой спутник и оглянулся на меня. Вообще меня не назовешь приветливой, я терпеть не могу мило улыбаться незнакомцам, но кочевая жизнь научила меня быть любезной гостьей.
– Приятно познакомиться, Дэвид. Я – Алиса. Спасибо тебе огромное за приглашение.
Он широко ухмыльнулся и покивал. Уверена, что он хотел что-то сказать в ответ, но забыл, что именно.
Семье Дэвида, как выяснилось, принадлежал весь дом. Он был перестроен из церкви – там и тут ради красоты оставили фрагменты каменной кладки и части витражей. Я могла поклясться, что стены сохранили древний запах воска и ладана.
– Здорово, что у тебя можно вписаться, Ди, – сказал Финч. – А где твои родители – в Европе?
– Ага, во Франции. Поехали решать проблемы сестренки – ну, в пансионе, где она учится. Она там вроде мафиозного лидера в юбке, просто ужас.
Наш визит застал Дэвида в процессе поедания огромного блюда кукурузных чипсов-начос с сыром. Разогретые в микроволновке, они выглядели жирными и отвратительными, хотя сыр, похоже, был нормандским чеддером. Дэвид предложил мне угощаться, заметив мой взгляд, но я отказалась.
– В гостевой комнате белья нет, – сообщил он Финчу. – Кровати без простынок. Так что тебе с твоей девушкой остается комната Кортни. Это вторая дверь направо, если у вас случайно нет аллергии на «Доктора Кто» и прочую фигню.
Финч не поправил приятеля, когда тот назвал меня его девушкой, только кивнул.
– Супер. Спасибо тебе огромное. Ты правда нас очень выручил.
Дэвид сделал такой жест, будто скатывал наши благодарности в комок, и бросил невидимый комок в мусорку.
– Рад вас видеть, рад, что вы зашли. Хотите чипсов?
Мы снова вежливо отказались.
Какое-то время парни перемывали косточки общим знакомым из средней школы, в которую они вместе ходили, пока семья Дэвида не переехала в Бруклин. Я поглядывала в углы, где жили тени, ожидая в любой момент увидеть девушку с птичьей клеткой, юношу в кепке таксиста… Рука моя лежала на телефоне, поставленном в режим вибрации. С каждой новой минутой, проходившей в молчании, без единого слова от Эллы, пропасть под моими ногами делалась все глубже.
Я кожей чувствовала, насколько устал Финч, и едва могла скрывать собственную усталость. Наконец, когда беседу прервать было уже не очень неприлично, он демонстративно зевнул.
– Ничего, если мы пойдем и отключимся? Нам завтра довольно рано уходить.
– А куда вы собрались? Уезжаете?
Финч стрельнул глазами в мою сторону.
– Нет… впрочем, может, и да. Утром видно будет.
– Может быть, поедем на север штата, – невольно вырвалось у меня. Я тут же покраснела. Эта идея пришла из параллельного мира, в котором мама все еще жила у Гарольда, а мы с Финчем были по-настоящему вместе.
– А, понятно! Отдых на природе. Смотреть на осенние листья. Собирать яблоки. Прыгать по сену. Вырезать тыквы. Прикольные пугала, вампирские зубы из воска, вот это все!
Раньше, чем Дэвид продвинулся в своих фантазиях до рыбацких свитеров и барбекю на открытом воздухе, Финч поднялся. Они с приятелем стукнулись сжатыми кулаками, я слегка обняла Дэвида на прощание, и мы наконец пошли наверх, в выделенную нам комнату.
По дороге я заглянула в хозяйскую спальню. Огромное окно выходило на Ист-Ривер, на воде мерцали и подмигивали огоньки освещенных окон на том берегу. Запах травки, носков и клубничного освежителя воздуха указал, какая из спален принадлежит Дэвиду. Комната его сестры пахла куда лучше, хотя и несла меньше отпечатков личности хозяйки, напоминая номер в хорошем отеле. Финч нащупал выключатель и включил свет. Мы дружно уставились на стены, потом встретились взглядами и прыснули.
Прежде чем начать карьеру мафиозного лидера в школе-пансионе, Кортни отличилась в качестве фанатки. Стены ее комнаты были сплошь покрыты фотографиями из журналов, постерами с Гарри Поттером, снимками ее самой с друзьями в разных модных кафешках. Корешки билетов на бродвейские постановки высовывались из-за зеркала над хлипким антикварным туалетным столиком, такой же старинный книжный шкаф наполовину заполняли разноцветные книжки в мягких обложках, наполовину – коробки с DVD. Сериал «Светлячок» стоял рядом со «Staying Fat for Sarah Byrnes», «Сверхъестественное» делило полку с «Akata Witch». Я пробежалась взглядом по полкам, почти ожидая встретить «Истории Сопредельных земель», но их там, конечно же, не нашлось.
Пол блистал чистотой, широкая кровать была застелена кремовым бельем, но из-за стен, с которых тут и там сверкали белозубые улыбки звезд и их разноцветные прически, создавалось впечатление, что в комнате бардак. Эллери, похоже, чувствовал то же самое, потому что он выключил верхний свет и зажег прикроватную лампу. Водоворот чужих лиц утонул в полумраке.
– Кто займет кровать? – спросила я. Обычно симпатичные парни вроде Финча нимало не возражали, если девчонки вроде меня спали на полу. Но всякое бывает.
Финч удивленно глянул на меня.
– Ты, конечно. Десять против одного, что здесь должна найтись раскладушка. Или по крайней мере спальник с Дорой-путешественницей.
Спальник действительно отыскался – правда, с принтом Бетти Буп, – но все равно я отдала должное проницательности Финча. Я умылась и прополоскала рот в маленькой бело-розово-золотой уборной и подумала, не принять ли душ. Но мысль о том, чтобы вымыться и сразу же натянуть обратно грязную одежду, угнетала меня, так что я отправилась в постель как есть. Скользнув в уютную кровать Кортни, я под одеялом вылезла из форменной школьной юбки и аккуратно сложила ее на подушке рядом с головой.
– Выключаю свет? – спросил Финч. Он уже лежал на полу поверх спальника, не раздеваясь, подложив руки под голову.
Я кивнула, и он приподнялся, чтобы щелкнуть выключателем. Туманный свет уличных фонарей проникал сквозь окна. Где-то в доме загудел обогреватель. Меня охватило знакомое чувство ночлега в незнакомом помещении. Закрыв глаза, я на долгую-предолгую минуту позволила себе представить, что рядом с моей кроватью на полу лежит мама. Боль, окружавшая мое сердце, усилилась, острая и горячая, как сверхновая звезда, и я перекатилась на живот, чтобы спрятать лицо в подушку.
Я отлично знала, на что похожи звуки подавляемого плача в темноте – и знала, что я издаю именно их. Если Финч попытается полезть с утешениями, я придушу его подушкой
