– Пока-пока, мистер Самуэль Вернон, – усмехнулся принц.
Ниггер сделал три-четыре шага прочь… Сбавил ход и встал… Постоял и споро возвратился. Сказал без всякого смущения, деловым тоном:
– Парнишка, я тебе лучше завтра подарю… навечно. Это ведь моя счастливая шляпа!
Бэггар стащил подарок с мецената, напялил себе на голову и заспешил к табачной лавке. На ходу обернулся, послал последнюю улыбку принцу и исчез в магазинчике. Улыбка вышла несколько виноватой.
Милорд удовлетворенно кивнул. Пора заканчивать акт, подводка к Финалу вышла неплохой. Респект Игрокам и Режиссеру!
Запах детства
– Счастливо оставаться, Патрик!
– Давай, не теряй время. Такой монашечке грех не отпустить грехи!
Так, сально подмигивая и гылясь, агенты вышли из служительской квартиры на лестничную площадку.
– До свидания!
Циник и Грин громко заржали своим мыслям и пошли вниз по грязной лестнице, обмениваясь воображаемыми пикантностями. Диакон никак не отреагировал, а просто закрыл дверь, отгораживая себя и свой домик от конского ржача. Агенты вынесли оставшийся мозг и вконец растоптали больную душу – ФБР умеет выбивать свидетельские откровения по-иезуитски, сам Игнатий Лойола ими наверняка гордится. Надо бы лечь и поспать, самое время! Только… в гостиной ждет сестра, которая пришла к диакону за помощью. Весь разговор между служителем и ФБР она молча просидела в кресле, казалось, пребывая глубоко в себе, ни на кого не смотря и ни на что не реагируя. Личная проблема всегда первичней чужих проблем. Ну что же, надо улыбнуться через силу и дальше нести свой служительский крест!.. Патрик вернулся в гостиную-часовню и в изумлении застыл на пороге.
Агенты оставили после себя гостевой столик, забросанный разной дрянью. Чашки с остатками чая, ложки, заляпанные джемом, кадило, приспособленное под пепельницу, пачка сигарет, лежащая на Библии, темные жирные пятна и пепел на скатерти, зажигалка… Монахиня сосредоточенно курила, лицо ее напоминало посмертную маску ужаса. Кейс стоял у ног.
– Сестра… – робко позвал диакон.
Вики медленно повернула голову к служителю, поднесла сигарету ко рту и замерла, наблюдая за диаконом сквозь тлеющий приторно-красный кончик сигареты. Релакс… что кончился, не успев начаться! Импульсивно рука дрогнула, и Вики чуть не ткнула себя в глаз горящей сигаретой.
– Ай!.. – Девушка отпрянула и очухалась. Затушила сигарету в кадиле. Вымолвила просто, не восклицая и не оправдываясь:
– Парни из Бюро забыли сигареты, а я не курила почти целый день.
Ангелочек встала и подошла к Патрику. Глянула ясно, сухими до твердости глазами.
– Я не монахиня, Патрик. Я одна из тех девушек, которых ты назвал шлюхами возле дома генерала Лоренса, – сказала Вики и секунду помолчала, собирая разбросанные мысли. – Я и есть шлюха, так я зарабатываю на жизнь.
– Я назвал вас публичными женщинами, – сощурился Патрик воспоминаниям.
Священник молод для священника, но мил, и даже очень! Чем пахнет Детство? Оно пахнет Патриком, вот что за хрень!.. Вики быстро поцеловала толстячка в щечку и прошептала на ушко:
– Ты хороший, Патрик. Если бы ты не носил сан, то я бы дала тебе бесплатно. С удовольствием!
Она отстранилась и ушла в коридор, к выходу.
Патрик густо покраснел, машинально тронул щечку и увидел позабытый гостьей предмет у дивана.
– Мисс… а кейс?.. Вы забыли кейс!
Диакон развернулся к Вики лицом. Девушка открыла входную дверь, остановилась, но не повернулась. Подняла плечи, сутулясь.
– В кейсе находится Алмаз генерала Лоренса. Без сомнения, ты им распорядишься мудро. И… знаешь, Патрик, мне не стоило слушать то, что я услышала сейчас от агентов…
Вики, кажется, сглотнула рыдания. Наконец-то… Скоренько вышла, прикрыв дверь. Сквозь тоненькую хлипкую дверь донесся цокот каблучков – по лестнице, вниз.
Диакон почесал висок, соображая.
* * *Прошло полчаса. Открытый кейс покоился на столике, Алмаз переливался, преломляя слабенький дневной свет, наполнявший гостиную-часовню из-за пожелтевших занавесок. Столик был застелен новенькой скатертью, на нем – ничего, кроме кейса с сокровищем, даже Библия переместилась на кухню. Патрик сидел на диване, с полотенцем на шее, на волосах и лице блестели прозрачные капельки. Диакон освежил голову струей воды, но тело воде не отдал, и оно сохло под рясой. Омовение плотского жилища нужно делать с молитвой, но открыв кейс, диакон понял, что забыл все молитвы. Взволновался, как перед экзаменом. Вот и настал момент экзамена! А тема испытания: «Патрик vs Патрик»[44].
– Ну и… как же я должен поступить? – спросил служитель сам у себя, завороженно глядя на Алмаз.
– Да, и мне интересно. Что будем делать?
В комнатку вошел парень лет двадцати семи, в одежде священника, с золотым крестом на груди. Весом фунтов триста! На шее полотенце, на волосах и лице блестят прозрачные капельки. Двойник Патрика, что стал с диаконом разговаривать!
– Алмаз принадлежит генералу Лоренсу, и, значит, я должен отдать сокровище ему!
– Хозяином Алмаза был Саддам Хусейн.
– А еще раньше драгоценностью владел Салах эд-Дин – легендарный воин. Но… всех хозяев давно нет, а генерал Лоренс есть…
Патрик-1 увидел, что пухлые ручки вынули Алмаз из кейса. Патрик-2 повертел сокровище и бросил его, как мяч.
– Алмаз обагрен кровью людей, убитых именно генералом!
– Это личная совесть генерала. – Мяч был пойман и прижат к объемному животу. – А мне… реликт надо куда-то деть. Может, полиция…
– Хватит с меня полиции сегодня ночью!
– Если совесть требует в полицию идти, то надо идти. Я – священнослужитель и должен быть выше обывательских слабостей!
– Да, должен быть. Но так не есть. Я не хочу идти в полицию, все мое естество протестует!
Патрик-1 поднялся и прошелся по часовенке. Поднял назидательный палец к потолку и веско изрек:
– Я знаю, что стоит человеку один раз допустить слабость Духа, и далее ее развитие в серд-це подобно снежной лавине. Если нет веры!
Патрик-2 хищно прищурился. Прыгнул с дивана, взял свое «Я» за грудки, спросил с придыханием:
– Веры во что? Во что я верю?!
– Я ушел от темы! Мне нужно лишь решить, как поступить с Алмазом, стоящим многие миллионы долларов! – В голосе зазвенел страх.
– А при чем здесь миллионы? Почему я о них вспомнил? – голос наполнился удивлением.
Патрики разошлись по комнатке в разные стороны и сошлись напротив Девы Марии. Они торжественно сказали, по очереди обращаясь к статуе:
– Потому что у меня никогда не было миллионов! И не будет, если не достигну высокого сана в церковной иерархии!.. Но… на людях я буду высказывать скромность и проповедовать отказ от богатства…
– Мол, бесплотная душа – это основа жизни… Ха-ха!.. А сам тайком буду набивать свое брюхо стейками и пить коллекционное вино по тысяче долларов за бутылку!
– Я так не думаю! – Испуг исказил черты.
– Ха! Я так не говорю. Но думаю именно так! Я лицемерю в мыслях!.. – Черты расплылись самодовольно.
Пухлые ручки снова взяли сокровище из кейса и поднесли к носу. Ноздри с наслаждением вдохнули запах тяжелого круглыша, как будто батон колбасы.
– Питание плоти есть жизненная необходимость. А комфортное питание плоти есть… грех?..
– Да, грех. Который
