– Вот ты где!
Воодушевленный граф-задохлик широким шагом вошел в зал, давя улыбку и что-то пряча за спиной. Не иначе опять потратился! Вот я его сейчас… Но вместо того, чтоб подойти ко мне, он прошествовал к столу приморского гнома.
Выждал, пока на него посмотрят, и опустил на кружевную скатерть маленькую веточку той самой длани сверца с тремя золотисто-розовыми соцветиями и парой серебристых листков.
– Держи! Неподмороженная и абсолютно бесплатная.
«Да он издевается!» – поняла я и осталась сидеть. Все же вид тут прекрасный, слышимость тоже.
– Так это из-за вас мы чуть не разбились! – возмутился гном, и его бас отвлек жадно пьющих от бокалов. – Вы что, мозги подрастеряли?
– Отнекиваться не буду, подал идею я. Но в стане команды меня радостно поддержал капитан. Так что бери, не вредничай.
Маг с улыбкой пододвинул ветку к гному и погладил того по руке.
– Что вы себе позволяете? – взревел приморский, вскочив и сжав кулаки.
– Брось! Никто не хватится. Мы ее нечаянно срезали крылом, а затем уже поймали, – заговорщически признался Регген и присел на соседнее место.
– Я не о том!
– А о чем, моя радость?
Маг со вздохом откинулся на спинку стула, вытянул ноги, положил трость на стол.
– Я не ваша радость… – гневно начал гном и умолк, вперившись ошалелым взглядом в ярко-красный атрибут одержимых. В зале стало тихо, приморский моргнул. Затравленно посмотрел на графа, с тревогой – на трость, на мага мельком, явно высчитывая фазу луны. Подсчитал, глянул на Реггена с оторопью и опять на трость, со священным ужасом на сереющем лице.
– Вы-ы-ы-ы ошиблись…
– Опять на «вы»? – вздохнул задохлик. И столько в голосе досады, будто действительно принял вот этого усато-бородатого за меня и расстроился, что не угодил. А это значит… Святые угодники, неужели я столь мужеподобна?!
– Может, примешь наконец тот факт, что я для тебя Вардо? – долетел до меня упрек. – А не Регген, граф Лофре или…
– Одержимый оружейник! – простонал житель приморья и упал на стул. Подошедший к ним официант стремительно отпрянул, другие пассажиры вскочили с мест, чем отсрочили мое вмешательство в беседу.
– Так называть тоже не стоит. Терпеть не могу, – продолжил маг сквозь зубы. – Все моментально пугаются.
И все испугались.
– Белеют.
Побелели в цвет скатертей.
– Пытаются в обморок упасть.
Двое брякнулись как под заказ.
– Я не падаю!
Приморский с самым несчастным видом оглядел пустеющий зал. Он бы и сам сбежал, но Регген ладонью накрыл его колено.
– Вот за это я и ценю тебя, моя бесконечно дорогая Ося.
– Кто? – просипел гном, растеряв весь свой бас.
– Гномочка? – предложил не понимающий курьеза оружейник и вздрогнул, стоило мне налететь на него со спины. Крепко обнять. Фух, добралась!
– Все-таки вашего врача надо бы отдать под трибунал, – сообщила я громко, чтоб услышали все, кто пытался залезть под стол и спрятаться в гардеробной. – Из-за его лекарств вы опять зрение потеряли. А еще слух и координацию движений.
– Ося? – Маг с недоверием обернулся и сразу признал. – Ося!
– Она самая, – погладила его по вмиг напрягшимся плечам и отступила. – Идемте, Вардо, наш столик там. Трость не забудьте и цветы, раз уж они для меня.
– А ты… – Он покосился на старательно рассматривающего скатерть гнома, затем на меня, вновь на него, на меня. Смутился, кашлянул. – Простите. Я не хотел оскорбить. Ни словом, ни делом.
– Ни-н-ничего, ваше превосходительство. Граф… я все понял.
На ярусе мы остались одни. Пассажиры изъявили желание есть хоть под трюмом, хоть на продуваемой всеми ветрами палубе. Официанты с опаской принесли наш заказ и сбежали, не спросив: «Что-нибудь еще?»
– Я уничтожен! – признался Регген спустя долгие пять минут, так и не притронувшись к своей тарелке.
– Ну что вы, – прошептала я, накладывая ему копченую курицу, манты и ребрышки в соусе. – Ситуация вышла веселая… кхм… почти. Пострадал морально только гном. А приморские знаете какие стойкие? – налила ему соуса, выбрала самый вкусный гарнир. – Словом, переживет.
– Я не о том. Ты… с каждым часом становишься все больше похожей на мужчину. Проклятье! Чем больше симпатия, тем больше изменений, – произнес маг сквозь зубы и на мой удивленный взгляд пояснил: – Стандартная реакция приворота на закрепитель.
Чтоб не уронить, аккуратно отложила соусник и задала наиважнейший для меня сейчас вопрос:
– Так я вам нравлюсь? – В ответ раздалось отчетливое «гр-р-р!», почти как у лобастого. – И все же скажите… – «Гр-р-р» продолжилось. – Да что вы рычите? – всплеснула я руками. – Неужели трудно понять: если на меня никто не тратился, не ухаживал, завтраки не готовил, значит, что? – Молчит, глазами пылает. – Что никто не признавался мне в симпатии, не говорил слов нежности, за руку не держал, за талию не притягивал…
– Зацеловал бы! – выдохнул потянувшийся в мою сторону маг и остановился на полпути. – Потом. Обязательно.
– Ага, буду ждать. А теперь ешьте. Нам еще Ургена нужно забрать.
Когда мы спускались по сходням, что примечательно – первыми на большом расстоянии от остальных, – нас догнал капитан «Воздушного круиза». Тонкокостный светловолосый мужчина лет сорока, запыхавшийся и счастливый, он пожал руку графу, пообещал прислать приглашения и побежал обратно на дирижабль.
– Какие приглашения? – насторожилась я.
– На его свадьбу с девушкой, что торговала на палубе зонтами. Она оказалась под впечатлением от преподнесенной длани сверца, а может, и от смертельного виража – история умалчивает. Но итог один: впервые за три года она согласилась на брак.
– Теперь ясно, почему он вас поддержал. Одно понять не могу: что ж капитан раньше не додумался?
– Додумался.
