— В свое время мой предок, звавшийся Игной…[21]
— Игнатием?
— Пусть так, — согласился чепецкий властитель с уточнением Микулки и остаток ответа адресовал уже старшему мальчишке. — Так вот, пришел он туда с наемной дружиной как тудун…
— Как кто?
— …как наместник от Булгара, после чего взял ее под себя вместе с одо и чудью. С тех цор утекло много воды, было всякое, но ныне мы не платим никому. Однако и надеемся лишь на себя.
По большому счету, Кий был доволен Вовкиным любопытством и не одергивал его, когда тот задавал назойливые вопросы. Верховья Ветлуги выходили и к реке Юг, и к Моломе, поэтому любые изменения в тех землях вскоре могли сказаться и на ветлу жских черемисах. Вот только следовало уточнить некоторые подробности сказанного.
— Твои владения чуть в стороне от Нукратского пути, поэтому меня волнует Молома. Как отнесутся к ее захвату булгарцы, если таковой последует?
— Ну… — Кутафий сверкнул неизменной улыбкой и развел руки в стороны.
— Предполагаю, что они могут поддержать Чумбылата.
— И чём их не устраивает род Утара?
— Устраивает всем, — вмешался Бикташ и под очередным недовольным взглядом Кутафйя пояснил. — Однако он отступает под натиском новгородцев и не может удерживать Нукратскую дорогу. Да и суздальцы не лаптем щи хлебают, скоро начнут подниматься вверх по Костроме и Унже. Булгар не может спокойно взирать на то, что там происходит, поддержка будет самому сильному из союзников.
«А не тянутся ли следы такого чересчур пристального взора к последним кровавым раздорам на Ветлуге? Бывший кугуз пытался угодить всем и перестал устраивать булгарских покровителей, а под боком оказался Чумбылат, мечтающий возглавить все наши разрозненные княжества…
Нет, так можно договориться до всякой, ерунды! — Кий дернул щекой, но все же додумал свою мысль до конца. — И не была ли тайная продажа оружия покупкой лояльности ижмаринского рода со стороны ветлужцев, попыткой отвратить его 0 т себя после странной гибели прежнего кугуза? Как бы то ни было, я вообще ни о чем не догадывался, пока мальчишка не сболтнул лишнего».
Он поднялся со скамьи и стал мерить шатер шагами, приглядываясь к собеседникам.
— Кроме того, Чумбылат обещал не вмешиваться в булгарские торговые дела на Моломе, — продолжил Бикташ. — Их купцы смогут покупать мягкую рухлядь у лесовиков напрямую.
— А у Булгара на востоке что-то есть? Какие-нибудь укрепления?
— Лишь мензели э… постоялые дворы.
— А что за народец вдоль моломского волока проживает? Сколько их?
— А кто их там считает? — усмехнулся Кутафий и пояснил свою мысль. — Там мало доброго зверя, потому бьярмы не обкладывают их подушной податью, свое те отрабатывают тасканием судов.
— Ты же говорил, что они вообще не суются в дела местных племен?
— Эти сидят прямо на торговом пути, а вот насчет остальных… все так и есть. Потомков воев из-под Ростова и Новгорода слишком мало, чтобы они держали в узде всю Бьярммю!
«Такое отношение их и погубит. В конце концов, какая разница местной чуди, кому она будет платить, бьярмам или постепенно занимающим их место новгородцам? — Кий мысленно хмыкнул. — А вот ветлужцы, судя по поведению их волчат, уже воспитали себе смену. И опираюсь они при этом не только на родовитую знать, но и на детишек обычных земледельцев, пожелавших вкусить новой жизни. И это поколение уже не позволит никаким чужакам над собой править. Хм, занятно».
— А… а что это за вои из-под Ростова и Новгорода? — прервал чепецого властителя из угла Микулка. — Что писать-то? Не про суздальцев же?
— Про тех, кто не принял власть киевских князей, а позднее их Христа, — терпеливо пояснил ему Кутафий. — Род Салахби, знаменит и не делит людей по их вере, поэтому многим воям и даже варяжским конунгам нашлось место подле него. Деваться же им особо некуда было. На старом месте без принятия веры Христа службу не давали и последовали всячески, а в Булгаре по сию пору, хоть и не лютуют, но подати с иноверцев дерут, не чинясь. Возвращаться на родину? Так многие из них давно уже разучились говорить на языке предков, смешавшись с местной знатью. Да и кому они нужны на скудных берегах Садума? Я не раз сидел за одним столом с воинами и купцами из Вису, так что знаю обо всем не понаслышке.
— Ладно, пока оставим старые времена… — прервал его изложение Кий. — Так все-таки, кто живет на той части Нукратской дороги, которую хочет захватить Чумбылат? Они не остановят его самостоятельно, без вас? Ведь их не просто обложат данью, но могут и согнать с земель!
— И как они это сделают? Костяными наконечниками против каленого железа? Кроме того, эти людишки не столь воинственны, как вы, черемисы!
— Так кто же там?
— На Нукрат-Су обитает одо из племени ватка, а в устье Моломы и выше по ее течению вплоть до плодородных земель реки Юг лишь мурдасы[22], да чудь в малом числе.
— Это что еще за народ?
— Так ты не понял по сию пору? — Кутафий удивленно поднял брови и поинтересовался в ответ. — Что за смерды в ваших владениях на Суре живут?
Кий покосился на Вовку и тот сразу же встрепенулся, поймав его взгляд.
— Ты имеешь в виду тех э… славян, которых арабы раньше называли ас-сакалиба и земли которых булгарцы в Прволжье заняли?
— Не знаю, как нас звали арабы, но жили мы по Идели…
От Микулки донеслось покашливание, призывающее обратить внимание на слово «мы», прозвучавшее из уст Кутафия.
— …с приходом же булгррцев многие из нас ущли на заход солнца, хотя немалое количество смирившихся с чужой властью до сих пор в низовьях Агидели живет.
— На Каме? Не слышал, — покачал головой Кий. — Мурдасов ты всегда можешь определить по языку и сожжению родичей уходящих в свой последний путь. Однако стоит признать, что прежние традиций исчезают, а большая часть нашей крови уже разбросана по всему свету… Особенно сильна она в вятичах и муроме, коих многие, кстати, особо и не различают…
— Поэтому у Мурома булгарское название
