Его губы снова растянулись в улыбке.
– Почему же не «парень»?
Я недоуменно уставилась на Сета.
– Потому что ты не мой парень, – озвучила я очевидное.
– Но твой друг?
В его голосе звучало искреннее любопытство. Кажется, у него еще большие проблемы с общением, чем даже у меня самой. И это мне нравилось.
– Да, ты мой друг, – решила я, и Сет изогнул идеальную золотистую бровь. – Не знаю почему. Ты мрачный, но можешь быть забавным. Хотя в голове у тебя только пошлости. Порой ты довольно милый. Знаю, мы всего пару дней знакомы, но ты уже спас мне жизнь, и мне кажется, что я знаю тебя… не хуже Эрин. Так что да, мы друзья.
Сет секунду смотрел на меня, а затем расхохотался, содрогаясь всем телом.
– Вылезай из машины, Джо.
– Хорошо, Сети, – протянула я, распахивая дверцу.
С довольным видом парень тоже вылез наружу. Я посмотрела на входную дверь, и сердце подскочило прямо в горло. Я глубоко вздохнула.
– Я точно нормально выгляжу?
– Да, – кивнул Сет.
Не обращая внимания на ноющую боль в ободранных коленях, я взбежала по деревянным ступенькам, которые заскрипели у меня под ногами. Дверь не была заперта, но я этому ничуть не удивилась. В этих краях воровали только коров. Оказавшись в узкой прихожей, я крикнула:
– Мама? Бабушка?
Сет проскользнул вслед за мной, прямо как чертов ниндзя, и даже умудрился закрыть дверь без жуткого скрипа, который она издала, открываясь.
Из кухни вышла бабушка. Как только я увидела ее, утренняя встреча с демонами оказалась почти забыта. Моя бабушка была нестарой – ей еще даже шестидесяти не исполнилось. Немного полная, энергичная, она смотрела на мир ясными карими глазами, которые блестели на ее обветренном лице.
– Милая, что ты здесь делаешь?! – Вытерев руки о джинсы, она бросилась вперед и обняла меня, не дожидаясь ответа. Ее объятия всегда были крепкими, и на этот раз мне даже стало немного больно, но я не расстроилась. Я скучала по ее объятиям. Бабушка отстранилась и широко улыбнулась. – Какой приятный сюрприз! – Обернувшись, она крикнула: – Джимми! Джози приехала!
Я успела отвыкнуть от ее оглушительного голоса и потому моргнула – так зазвенело в ушах.
Продолжая держать меня за руки, бабушка сделала шаг назад и заглянула мне за спину. У нее округлились глаза.
– Милая, а это кто?
Вспыхнув, я повернулась к Сету.
– Это, э-э, это Сет… – А фамилии его я даже не знала. – Мой друг.
– Друг? – Бабушка взглянула на меня, всем своим видом давая понять, что я явно что-то натворила, и мне захотелось забиться под столик, стоящий в углу. Но когда она подмигнула, причем не мне, я с трудом сдержала стон. – Что ж, проходите. Оба. Я налью вам сладкого чая. Свежезаваренный, прямо как ты любишь, милая. Джимми на кухне, поедает пирог. Из-за диабета врач велел ему есть больше овощей и меньше сладостей и мяса, но ты его знаешь. Клянусь, я только вчера испекла прекрасный яблочный пирог, но твой дедушка уже уничтожил половину. Если хотите, чтобы вам досталось по кусочку, советую найти дробовик и хорошенько ему пригрозить. Да, и кофе тоже еще не остыл.
Бабушка развернулась и исчезла на кухне. Я поджала губы, а Сет легонько толкнул меня плечом и подмигнул.
– Рискну предположить, что ты пошла в бабушку, – прошептал он мне на ухо.
– Мы больше не друзья, – проворчала я.
Парень усмехнулся, и я прошла в просторную кухню. В центре дубового стола стояла ваза с тюльпанами, любимыми цветами мамы. За мной вошел Сет. Как и предупреждала бабушка, дед сидел за столом: в одной руке – газета, а в другой – вилка. Перед ним стояла тарелка с огромным куском пирога. Роскошные волосы дедушки все еще оставались каштановыми, без единой седой нити, – наверное, гены. Впрочем, я допускала, что он тайно их подкрашивал.
Взглянув на меня поверх очков в темной оправе, дедушка отложил газету и посмотрел на Сета.
– А это кто?
– Сет. Фамилии у него, похоже, нет, потому что мне ее не назвали, – ответила бабушка, вытаскивая две кружки, которые она поставила на стол рядом со стаканами. – Он друг Джози.
Я открыла было рот, но дедушка меня опередил.
– Любишь пироги, сынок?
Ого, неужели он назвал Сета «сынком» и спросил его о пирогах? Не так я представляла себе этот разговор.
Сзади раздался сдавленный смешок.
– Я обожаю пироги.
Внимательно посмотрев на нас, дедушка откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Кажется, эту фланелевую рубашку он носил с самого моего детства.
– Хорошо. Я не пускаю в дом людей, которые пироги не любят.
Прежде чем этот странный разговор продолжился, я решила вмешаться.
– Я приехала ненадолго – мне нужно увидеться с мамой. Она у себя в комнате?
Бабушка положила в кружку деду как минимум десятую ложку сахара, поставила прямо перед ним. Я нахмурилась – разве можно так вылечить диабет!
– Милая, Хилари здесь нет.
– Нет? – Такого я не ожидала. Мама без бабушки или дедушки из дома не выходила. – Но где она?
Улыбнувшись, бабушка повернулась к холодильнику, вынимая гигантский кувшин с чаем.
– Она с другом.
Мой желудок снова скрутило от волнения. Я покачала головой. У мамы не было друзей.
– С каким другом?
– Он очень хороший. Они поехали в отпуск. – Бабушка переглянулась с дедом, наливая чай. – Или что-то вроде того.
Сет подошел ко мне ближе, и атмосфера на маленькой кухне наполнилась тревогой. Я попыталась сделать несколько вдохов, но облегчения это не принесло.
– Так, я поняла. Вы просто меня разыгрываете. Она наверху?
– Она уехала, – повторил дедушка, снова раскрывая газету. – Когда они собирались вернуться? Тот парень тоже любил пироги… – Он нахмурил брови. – Не могу припомнить.
Пожав плечами, бабушка села за стол.
– Не стоит об этом переживать. Вы чай-то пить собираетесь?
Я недоуменно смотрела на бабушку и деда. Не могло быть такого, чтобы они позволили маме уехать с кем-то – особенно с «ним», – словно это было в порядке вещей и совершенно их не беспокоило. Потом они рассказали мне местные новости. Дедушка продолжал есть пирог. Бабушка переставляла стаканы. Это выглядело странно, очень-очень странно. Сделав шаг назад, я наткнулась на Сета.
– Джози, – тихо позвал он.
Я развернулась, выскочила из кухни и ринулась обратно в прихожую. Свернув налево, я побежала наверх, перепрыгивая по две ступеньки за раз.
– Мама?! – крикнула я, оказавшись в коридоре, где едва заметно пахло нафталином и корицей. Промчавшись мимо фотографий в рамках, мимо своей бывшей комнаты и спальни бабушки и дедушки, я добралась до последней двери.
Она была открыта.
Глубоко дыша, я ворвалась в комнату и осмотрелась. Кровать аккуратно застелена. На тумбочке ни одного флакона с лекарствами. Мамины тапочки стояли на полу у кровати.
Я подошла к комоду и дрожащими руками выташила ящик. Пусто. Дернула следующий, затем еще один. Ничего. Развернувшись, я провела руками по
