Предложение сводилось к следующему. Первое, что следовало сделать немедленно, – сдать все имеющееся в городе оружие в одно из складских помещений, которых в порту было предостаточно. В первую очередь это касалось городской стражи, которая после сдачи оружия и доспехов имела скудный выбор из двух – ровно полчаса на то, чтобы покинуть городские стены, либо по истечении отведенного времени умереть от рук моих бойцов, которым давался приказ расценить присутствие стражи в городе как неповиновение нашим условиям сдачи. Второе указание касалось детей, женщин, стариков и неработоспособных мужчин, которые должны были покинуть город вслед за стражей, в спешном порядке, имея малое время на сбор необходимого. Несмотря на все уговоры восставших, я наотрез отказался оставлять в городе шлюх, коих в Брундизии было предостаточно, и владельцев винных домов. Третье указание касалось работоспособного мужского населения города – работяг, честно трудившихся в порту, ремесленников и мастеров своего дела. Все эти люди должны были остаться в Брундизии, чтобы помочь нам освоиться внутри городских стен и не терять драгоценного времени, прежде чем к стенам Брундизия подведет свои войска Красс. В случае если все пройдет ровно и горожане не станут вставлять палки мне в колеса, я пообещал оставить Брундизий целехоньким. В противном случае, я прямо заявил, что порт будет сровнен с землей. После того как я озвучил свое третье условие капитуляции города и наконец замолчал, один из толстяков заговорил.
– Спартак, видите ли, мы готовы беспрекословно выполнять одно за другим все ваши требования и понимаем ситуацию от начала и до конца. – Один из дуумвиров, с виду иллириец, говорил сбивчиво, тщательно подбирая слова. В наспех надетой на себя тоге, небольшого роста, широкоплечий, все еще сонный, он никак не мог взять себя в руки. – Но и вам стоит учесть моменты, многие из которых можно было бы назвать определяющими. Поясни, Корнелий.
Он переглянулся со вторым дуумвиром, которого звали Корнелий Летул. В глаза бросалась его пышная рыжая борода, не менее пышные брови и поросячьи глазки. Летул пригладил бороду и внушительно прокашлялся.
– Если выпрямить все, что сказал Тит Артий, вы не учитываете, что в одном морском переходе от Брундизия находятся легионы Марка Варрона, а к стенам вот-вот подойдет Красс, – прямо заявил он.
Было видно, как изменилось лицо Рута после этих слов, и он уже хотел было сказать что-то язвительное, но я положил руку на плечо гопломаха. Я знал, что дуумвир не врет. По последним известным мне данным, Марк Варрон Лукулл на прошлой неделе провел свои войска через Эгнатскую дорогу в гавань Эпидамна и начал подготовку к погрузке легионов на корабли. Оттуда было всего девяносто морских миль до гавани Брундизия, или, как правильно сказал дуумвир, всего один морской переход.
– Что с того? – спокойно спросил я.
Рыжебородый пожал плечами.
– Я наслышан о вас, Спартак, поэтому уверен, что разговариваю с настоящим мужчиной. Скажу вам прямо, это вы загнаны в тупик, оказавшись в Брундизии, вовсе не мы. Надеюсь, вы понимаете, о чем я с вами говорю?
Он впился в меня своими поросячьими глазками. Я не отвел взгляд. Во многом дуумвир был прав. Стоило посмотреть на ситуацию со стороны, и становилось понятным, что, укрывшись за прочными стенами Брундизия, мы попадали в капкан. В Калабрию подступал Красс, войско которого сплошь да рядом состояло из ветеранов Помпея. С моря в порт Брундизия со дня на день должны были прибыть силы Лукулла, который ничем не уступал Крассу, если и вовсе не превосходил его. Со стороны ситуация казалась безвыходной. Грамотно проведенная осада, с лучшими традициями которой наверняка были знакомы оба полководца, превратит жизнь обороняющихся рабов в ад. Если даже предположить, что мне удастся отбить попытки штурма двух лучших полководцев Рима, имеющих в своем распоряжении более ста тысяч человек лучших легионеров, и отстоять свои позиции, то нам придется выбросить белый флаг. Брундизий казался жирным куском, склады которого были набиты доверху, но рано или поздно невосполняемые запасы истощатся, начнется голод, тогда как армии Лукулла и Красса продолжат бесперебойно получать провиант. Именно так все выглядело со стороны.
– Как бы то ни было, сейчас у стен Брундизия нет Марка Красса, а на горизонте не видно кораблей Марка Варрона, зато в городе есть несколько тысяч недовольных людей, которые готовы пойти на все, лишь бы вернуть себе свободу, – твердо сказал я. – Я бы на вашем месте более трезво оценивал сложившуюся в городе ситуацию и не делал опрометчивых выводов.
– Можете спросить у фурийцев, насколько быстро горят города, – напыщенно фыркнул Рут.
Было заметно, как побледнел Корнелий Летул после слов гопломаха. Он опять начал приглаживать свою бороду, что, возможно, придавало некой уверенности городскому управленцу.
– Что с Фуриями? – наконец спросил он.
– Пришлось сжечь город, который понадеялся на помощь вашего любимого проконсула, дотла, – холодно ответил Тирн, оскалившись. – Замечу, что фурийцам не помог ни чрезвычайный империй Красса, ни выставленный в городе римский гарнизон.
Рыжебородый нахмурился. Дуумвиры переглянулись, пытаясь понять, не блефует ли молодой галл. Наконец Корнелий Летул посмотрел на меня и еще выше вскинул подбородок.
– Это правда? – спросил он.
– Это чистая правда, – поспешил заверить я управленцев. – Мне ничего не стоит спалить ваш город вместе с портом до того, как Красс или Лукулл, на которых вы так надеетесь, подойдут сюда ближе чем на лигу. Я не позволю высадиться Марку Варрону, вы должны это понимать, как никто другой.
– Да и море сейчас беспокойное, знаете ли! – проскрежетал Рут.
Уже в который раз дуумвиры переглянулись.
– Они блефуют, – покачал головой Тит Артий.
– Спартак, отдай приказ, и я со своими ребятами сейчас же подожгу…
– Не надо ничего поджигать! – перебил гопломаха рыжебородый дуумвир. – Я верю вам.
Повисло молчание. Было видно, как изменились лица дуумвиров. Я не видел в их глазах страха, но из взгляда пропала уверенность. Говорить вновь начал рыжебородый.
– Ты понимаешь, что если мы выполним твои условия, Спартак, то будем казнены? – сухо спросил он.
– Вот-вот. Мы верстаем себе смертный приговор собственными руками, – поспешно закивал Тит Артий. – Как прикажешь изъясняться с Крассом или Лукуллом, когда все это кончится… – Он вдруг
