– А вы?
– А я встречусь с майором и заберу ключ.
– Толик с Жорой могли бы помочь.
– Да бог с вами, Ева! Неужели я похож на отмороженного гражданина, который пойдет врукопашную на опергруппу ФСБ?
Она усмехнулась.
– Я уж не знаю, на кого вы похожи. Ни на кого, по-моему… Но я почему-то спокойна, сдается мне, что у Мангалова против вас мало шансов.
– Он-то об этом не знает, – невинно заметил я.
– И все-таки что вы будете делать?
Женщины! Страсть к конкретике у них в крови.
– Я его уговорю, – ответил я. Почти честно.
* * *Они уехали
Проводив ребят, я взялся за дело. Легко сказать – уговорю… Майор ФСБ Валерий Николаевич Мангалов не похож на человека, который охотно поддается на уговоры. Надо думать, с самого детства был осторожным и недоверчивым. Когда, к примеру, взрослые и хитрые дядьки пытались выманить у маленького Валерика заначенные конфеты, у них наверняка прорезался не один седой волос. А конфет, что характерно, не прибавлялось. Такой он себе на уме кремень, этот Мангалов…
Подобными мыслями я развлекался, вычерчивая на полу и стенах спирали. Те самые знаменитые спирали жрецов-атлантов, о которых сейчас никто ничего не знает. Может, хорошо, что не знают. Даже наверняка хорошо. Эта особая техника гипнотического воздействия бьет не по сознанию и не по подсознанию, а сразу по энергетике. Запросто может свести с ума не только объект гипноза, но и самого оператора.
Разве без того мало сумасшедших в мире? Больше чем нужно, много больше… Уверив себя в безусловной ценности собственной жизни, homo sapiens современный встал перед неразрешимым противоречием – как найти вечную ценность в том, что кончается быстро и чаще всего бесследно? От такого вопроса, согласен, несложно сойти с ума. Обязательно с него съедешь, можно не сомневаться. Потому что вопрос все равно присутствует где-то рядом, даже если о нем не думаешь…
А ведь все просто! – рассказывал я сам себе, выводя завитки. Дело в точке отсчета. Нужно лишь отрешиться от обычного человеческого нарциссизма, разрастающегося ныне, как глобализация экономики, и вынести центр вселенной вне себя. И все становится на свои места. И ты почувствуешь себя не началом начал, а микрочастицей, кружащейся в вихрях времени и пространства. Смысл частицы не отделяется от смысла целого. Как и разум, этот будущий цемент мироздания, неотделим от понятия «всеобщее сознание».
Вот тогда и только тогда начнешь постигать настоящий смысл бесконечности, которая есть не прямая линия, а череда повторений…
Что делать, работая со спиралями, требуется обязательно забивать голову всякой всячиной, закручивающей мозги в противоположную сторону. Иначе быстро улетишь крышей с билетом в один конец. Мне ли, жрецу атлантов, Второму Посвященному Арганитратоса, Бога небес и ветров, не знать этого?
Конечно, будь у меня не коробка с крошащимися мелками завода им. М. Подгорина из запасов Н.Н. Скворцова, а освященные на алтаре краски особого состава с добавками трав, воздействие получилось бы гораздо сильнее. Ими вообще творили всяческие чудеса с человеческой психикой. Откровенно говоря, не самые добрые чудеса. Скажу еще больше, именно из священных лабиринтов Атлантиды вышли легенды о зомби, которые на тот момент были совсем не легенды.
Ладно, дело прошлое… Как сама Атлантида осталась лежать на океанском дне у побережья Африки, так и секреты той магии красок и форм, перепрограммирующих любое сознание, канули в небытие. Впоследствии их не смогли воспроизвести ни в Египте, ни в Вавилоне, хотя пытались неоднократно. Родо-племенная кустарщина африканских колдунов, всех этих вуду-юду, – из той же серии. Как бывший Второй Посвященный могу только усмехнуться наивности дикарей…
Ничего, сойдут и мелки, подумал я, заканчивая живопись. Вряд ли в Высшей школе ФСБ учили противодействовать магии атлантов. Зря!..
Словом, когда майор со своими бравыми лейтенантами-волкодавами по-спецназовски стремительно проникли в дом, я был готов. К тому же Мангалов с самого начала допустил ошибку. Вместо того чтобы слепо (и глухо!) кинуться на меня, аки зверь на добычу, и с ходу вырубить (надежней – убить), майор приостановил наступление и начал выяснять, куда делась Ева. Тоже мне, герой-любовник… Человеческие слабости наказуемы. Небольшой паузы мне было достаточно, чтобы ментально подхватить психику всех троих и увлечь ее по лабиринтам узоров…
Дальнейшее, как говорится, дело техники. Нет, военное искусство идет вперед, спора нет, но вот древние солдатики знали, что жреца атлантов лучше сначала проткнуть копьем, а только потом поздороваться…
Ева, похоже, обиделась, что я их отослал, но – правильно сделал. Видеть, как трое крепких, здоровых, тренированных бойцов на глазах превращаются в слюнявых зомби – не самое приятное испытание для нервной системы. Я уж не говорю, что наших ребят тоже могло задеть, эти спирали – такая бяка…
Вот что значит долгое отсутствие практики! Отвлекшись на мысли второго плана, я почти упустил момент, когда верховный жрец готов был окончательно возобладать над тремя низшими из касты воинов. Едва-едва успел остановить Его Кровожадность. Вот не хватало мне в наследственном доме тайных и дохлых агентов! Я все-таки человек законопослушный.
Теперь служивые просто поспят сутки-двое. И пусть им приснится столько генеральских звезд на погонах, чтобы плечи под тяжестью прогибались… Правда, после пробуждения у всех троих будет болеть голова, но это ничего, пройдет со временем. Думаю, этим органы не напугаешь, кто переживал похмелье от местного самогона, тот знает о головной боли больше, чем Бил Гейтс о Windows… Зато при помощи спиралей я решил еще одну проблему – события последних дней спецы вспомнят смутно и бессвязно. Таким образом, докладывать в центр будет нечего. Их, конторская, поговорка – меньше знаешь, дольше живешь…
Окончательно уложив опергруппу в тяжелое забытье, я смог наконец перевести дух. Много сил отнимает. Я еще немного передохнул, хлебнул прямо из чайника остывшей заварки и забрал ключ у спящего майора. В кобуру засунул. Шутник.
Древний камень лег в руку привычной тяжестью. Старый знакомый. И почему он вызывает у большинства такие пошлые ассоциации? Обычное ханжество, по-другому не скажешь. Фаллический символ – один из древнейших в истории человечества, в корень, можно сказать, смотрели предки. Неудивительно, что Великая пирамида севера как олицетворение жизни открывается именно таким ключом. Символ остается символом, как ни пытается отменить его современная политкорректность.
6
Мэр Скальска Афанасий Никитич Гаврилюк проснулся от того, что его кто-то встряхнул.
Какой заразе жить надоело?!
Нарезался! Это была вторая мысль. Ее немедленно подхватили сердце, печень, поджелудочная, легкие, да и вся прочая требуха, – ой, нарезался, ой, как плохо-то, ой, лучше было сдохнуть с вечера…
Но кто его тряс-то? Мэр с трудом повел головой. Высокий потолок с темными балками, бело-снежные стены, картина в виде пятнистой мазни в дорогой, стильной раме… Гаврилюк наконец догадался, что лежит в кровати в гостевой
