– Всем оставаться на стенах! – громко крикнул я, так, чтобы все бойцы слышали. – Если хоть одна стрела вылетит в сторону волка, я вернусь, сниму ремень и лично выпорю негодяя. Мне надо повторить?
– Да здравствует наш лорд и господин, – привычно ответили со стен и двора.
Тон не тот. Они нервничают. Придётся повторить.
– Но если кто-то вдруг испугается вон той большой собачки, то клянусь своим мечом, что отправлю его на кухню и женю на кухарке Агате! Кто возьмёт за себя толстуху?
– Да здравствует Белый Волк! – уже гораздо веселее откликнулись парни.
Седрик одобрительно улыбнулся мне и подмигнул. Ладно, старина, продолжим только ради тебя.
– А тот, кто откажется жениться на нашей милой Агате, пусть прямо сейчас пойдёт и поцелует Фенрира под хвост! Уверен, это безопаснее. Парни, клыки или свадьба, выбор за вами. Не могу я вечно всё за вас решать. Мне просто лень.
Наёмники на минуту задумались. Оставалось немножечко их подтолкнуть.
– Дьявол вас раздери, отмороженные простофили! Если храбрецов нет, тогда я сам выбью пыль из шкуры волку, а потом заберу толстуху Агату себе в постель. Или, наоборот, выбить пыль из кухарки, а волка… Тут, главное, не перепутать!
Не бог весть как смешно, но грубые шутки всегда в цене, особенно поутру и на морозе. А когда орёшь, то всегда греешься.
– Да здравствует наш отважный лорд Белхорст!!!
– Я пошёл? – шёпотом спросил я Седрика.
– Кто ж вас остановит, сир? – хмыкнул он в седые усы, указывая взглядом на моего застоявшегося коня.
Что ж, пора спускаться во двор, судьба не ждёт…
Я неторопливо расстегнул пояс с мечом. Против Фенрира было бесполезно любое оружие, так что какой смысл таскать с собой тяжести. Топор тоже. Я оставил лишь нож.
В конце концов, никто всерьёз не рассчитывал биться с великим Зверем, тем более что Локи подарил мне возможность разобраться с этой про́клятой людьми и богами лентой. Не думаю, что у нас будет второй шанс.
– Ну что, поехали?
– Поедешь ты, – сухо бросил конь.
– Если хочешь, можем вместе пройтись пешком.
– Слушай, садись уже, – уныло поморщился он. – Поговорим по дороге. Возможно, потом не будет ни времени, ни возможности. А может, и не поговорим, я же всего лишь непарнокопытное животное…
Ох, египетская сила, вот прямо-таки его комплексов и душевных метаний мне только не хватало на данный момент. Я прыгнул в седло и толкнул коня пятками. Он фыркнул, бросившись с места в галоп, и понёс меня сквозь распахнутые ворота по белоснежному листу узкой дороги к синему горизонту. Туда, где на четырёх лапах картинно замерла одинокая чёрная фигура Зверя.
Общеизвестно, что волки те ещё позёры и умеют эффектно себя подать. Фенрир в этом плане также не был исключением. Он стоял, выгнув спину, выпятив грудь, высоко подняв голову, прямо и грозно, словно отлитый из благородной бронзы. Его глаза горели синим огнём, шерсть на загривке была вздыблена, а в рыхлом снегу перед ним валялось жалкое тело какой-то старой крестьянки, укутанной в жуткое тряпьё.
Я заговорил первым:
– Мне удалось найти то, что разрежет ленту.
– Ты держишь слово, человек, – глухо прорычал волк. – Но однажды я уже был обманут. Помнишь о руке Тюра?
Да, эта старая история, не особо красивая, но тем не менее показывающая, что отдельным асам были не чужды честь, благородство, совесть и самопожертвование. Я не сразу понял, к чему Фенрир клонит, пока он не подцепил зубами тощую старушку так, что при малейшем сжатии стальных челюстей просто перекусил бы несчастную пополам.
– Стой тут. – Я спрыгнул с седла и, едва ли не по колено проваливаясь в снег, пошёл к хищнику. Вот ещё жертв среди простого населения мне не хватало.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – нервно бросил мне в спину Центурион. – Если эта зверюга решит съесть вас обоих, я десертом не буду! Имей в виду, мы, лошади, в случае опасности стараемся убежать.
– Если убежишь, то дома тебя придушит Хельга, – не оборачиваясь, парировал я.
Мой черногривый ворчун, болтун и зануда мигом заткнулся, помня, что вот у милой блондинки Хельги с этим делом как раз таки и не заржавеет.
Встав перед волком, я слегка поклонился ему, проявляя гостеприимство как хозяин своих земель. Надо признать, что и Фенрир столь же церемонно поклонился мне, волки уважают границы чужих территорий. Таким образом, общие правила вежливости были соблюдены обеими сторонами.
Я осторожно раздвинул густую шерсть на его шее и нащупал края атласной ленты.
– Придётся потерпеть.
Волк сдержанно рыкнул, не разжимая зубов.
Я чувствовал себя каким-то неопытным ветеринаром, которого на первом же семестре заставили лечить огромного пса, не дав абсолютно никаких базовых знаний по этому вопросу. Оказывается, при попытке оттянуть ленту она стягивалась ещё сильнее, буквально впиваясь в тело. С огромным трудом мне удалось просунуть под неё два пальца. Дыхание волка стало хриплым.
– Потерпи. Ещё немного.
Я осторожно вытянул из сумки крепкий осколок льда и прикоснулся им к атласной ленте. Локи не солгал, режущая кромка полосовала волшебную ткань не хуже бритвы.
Атлас буквально плавился, но я был очень осторожен, не хватало ещё порезать отравленным льдом самого Фенрира. Должен признать, он терпел, не вырывался, не рычал, даже дышал через раз, но не сжимал зубов и не поторапливал меня.
– Всё.
Под последним нажимом лента лопнула. Я удовлетворённо выдохнул, не заметив, как сам себя полоснул по большому пальцу. Кожаная перчатка не спасла ни на миг.
Великий волк облегчённо выплюнул крестьянку в снег и торжествующе завыл, подняв морду к небу. Мгновением позже ему подобострастно ответили волки окрестных лесов. Мне даже показалось, что я узнал голос Серого Брата. Вот ведь клыкастый мерзавец, как быстро поспешил перебежать на сторону сильного.
А потом ноги вдруг стали ватными…
– Ставр! – резко бросился ко мне верный Центурион. – Что с тобой? Где болит? Кто это сделал?
Ответить я не мог. Мне почему-то дико захотелось лечь прямо в снег и ни с кем не разговаривать. Просто лежать, смотреть в небо, считать облака, ничего не делать, мирно ожидая, пока меня занесёт снегом.
– Собака блохастая, это ты во всём виноват! – не своим голосом взревел мой конь, бросаясь на Фенрира. – Я тебя убью!
Тот в некотором недоумении подставлял яростным ударам копыт свои бока, хотя по факту в один миг мог бы просто откусить Центуриону голову. Однако сейчас, невзирая на разницу в размерах, силе и весе, именно мой бешеный жеребец бесстрашно наезжал на великого волка.
– Ты чё натворил, сучара безбожная?! Ты кого положил, ушлёпок беспонтовый, крыса чумная, мусорень приблатнённая? Да ты знаешь, что, если он не встанет, я ж с тебя шкуру спущу и с петухами голого по ярмаркам трепать буду, шелупонь подзаборная!
– Что ты хочешь от меня, странное домашнее животное? – без злости и насмешки спросил Фенрир. Видимо, он слишком рано списал со счетов моего чёрного
