– Только Создатель прозревает грядущее, – кивнул Джардир, позаботившись не упомянуть Эверама. Он побоялся разрушить хрупкое единство. – Мы можем сколь угодно долго гадать о минувшем, но смотреть должны в будущее.
– Честное слово. – Сказав это, Ренна прочла с ним молитвы и опять съела больше, чем все остальные сообща.
Пар’чин к тому времени вобрал невероятное количество внешней магии и загорелся в коронном видении, как солнце. Он принялся за дело, и на поверхности озера образовались кристаллы льда, которые потянулись друг к другу. Они сливались, ширились и утолщались, пока от берега во тьму не простерлось ледовое покрытие.
Джардир ждал, наблюдая, как меркнет сияние товарища. Когда оно почти сменилось мраком, он подошел и заботливо тронул его за спину:
– Довольно, Пар’чин. Поешь и освежись. Дай мне продолжить.
– Ладно. – Пар’чин уперся руками в колени, дыша тяжело, словно после жаркого боя, хотя он всего-навсего стоял на берегу. – Пожалуй, это здравая мысль.
Он позволил себе редкую роскошь расслабиться, и Джардир, сжав копье, Втянул по примеру друга. Собрав внешней магии сколько мог, он вышел на лед. Вода плохо проводила энергию, и он ощутил оторванность от изобилия магии на суше. Озеро было темным даже в коронном видении, и только в глубине светились рыбы и водные демоны.
Он двинулся вперед, отгородившись от тварей защитным барьером короны и чертя острием копья метки. Мост вытягивался чуть ли не с нетерпением, благо вода уже была холоднее, чем казалось возможным в душной и жаркой пещере.
Копье потускнело, но Джардир не остановился, решив увеличить сооружение Пар’чина вдвое. Легкие жгло, мышцы заныли. Сила, призванная противодействовать холоду, истощилась, и стопы в сандалиях на босу ногу онемели на льду.
Когда пришлось Втягивать уже от короны, Джардир понял, что пора отступить. Иначе он окажется беззащитным перед каким-нибудь левиафаном, который вздумает метнуться из глубин. Достоинство не позволяло бежать, но он не стал и тянуть с возвращением.
– Моя очередь, – сказала Ренна.
Ее муж хотел было возразить, но она припечатала его к месту свирепым взглядом. Вобрав энергии не меньше, чем Джардир и Пар’чин, она направила ее часть в накожные водные метки, чтобы не подпустить алагай, и пошла наращивать мост.
Пар’чин следил за ней бесстрастно, но Джардир видел, как он рвется на лед. Он был готов немедленно вмешаться при малейшей угрозе.
Положившись на бдительность друга, Джардир переключил внимание на Алагай Ка, которого снова сковали. Тот с отвращением грыз рыбину, добытую Шанвах копьем. С отцом она обращалась нежнее – промывала и перевязывала ссадины и ожоги на руках и ногах, кормила священной пищей, расчесывала и заплетала волосы. Печаль в ее ауре была почти осязаема; Шанджат невидящими глазами смотрел на воду.
– Я вижу берег. – Ренна вернулась. Она тоже дышала тяжело. – Наверное, еще один заход – и будет готово.
– Времени может и не хватить. – Шанвах кивнула на границу грибной колонии, откуда на них взирали безжизненные глаза мириад существ, горевшие злобой неведомого разума, который управлял этой компанией.
Джардир повернулся к Пар’чину:
– Идем сейчас или испытаем судьбу и достроим?
Пар’чин поджал губы:
– Мне оба варианта не нравятся.
– Вас было еле видно с того конца, – сказала Ренна. – Кто бы ни пошел, он останется в одиночестве.
– Значит, не разделяемся. – Джардир подал знак Шанвах, и Алагай Ка, будучи раскован, вновь получил дозволение войти в Шанджата.
Шанвах опоясалась меченой цепью и пристегнула ее к кольцам на поясных кандалах Шанджата:
– Если попробуешь нырнуть, я убью тебя, пусть это станет последним, что я совершу на Ала.
Шанджат весело сощурился за покрывалом:
– Я слишком долго обонял твое сознание, дочка, чтобы умереть и не отведать мозгов.
Шанвах подняла копье:
– Не смей меня так называть.
– Дочка! – расхохотался Шанджат и выпятил грудь, напрашиваясь на удар. – Дочка! Дочка! Дочка!
Девушка вскипела от ярости, и Ренна тронула ее за плечо:
– Он плюется по ветру, Шанвах. Не обращай внимания.
– И правда, – подхватил Джардир. – Пусть некогда могущественный властелин демонов беспомощно гавкает.
Шанвах немного успокоилась и скованно поклонилась:
– Как повелит Избавитель. Я согнусь пальмой… перед его плевком на ветру.
– Тогда выступаем, – сказала Ренна. – Меня раздражают эти грибы.
– Мы с Ренной займемся мостом, – объявил Пар’чин. – А ты создавай защитное поле и береги силы на случай беды.
– Решено, – ответил Джардир и оживил поле, едва они, снова выстроившись ромбом, ступили на мост. Он не стал расширять защищенную зону, дабы не привлекать внимания. Если он не зазевается, то в нее не проникнут никакие полчища Най.
Он нервно оглянулся на колонию, помня, как зараженный демон проигнорировал барьер. Такого напоминания о бдительности ему не забыть.
Лед заскрипел под ногами; темная вода плеснула в бортики, которые нарастили специально, чтобы волны не заливали мост. Берег удалялся, и Пар’чин, ярко сияя водными метками, вышел из созданной Джардиром зоны безопасности, чтобы закончить постройку.
Левиафан напал в ту же секунду. На миг он выдал себя свечением, и все успели заметить, что на поверхность всплывает здоровенный алагай, но тварь не атаковала барьер и всей тушей обрушилась на мост позади процессии. Раздался громовой треск, и трещины зазмеились по всей длине переправы, преследуя путников, как огненные демоны. Второго удара мосту не выдержать.
– Бегите! – крикнул Джардир, рисуя холодовые метки, чтобы хоть что-то починить.
Ренна, Шанвах и Шанджат бросились к дальнему берегу, где над мостом еще трудился Пар’чин.
Левиафан напал снова; он расколол мост и выскочил из воды ночным кошмаром. Позади него взмыли в воздух и обрушились на бегущих огромные куски льда. Джардир не сдвинулся с места и начертил ударные метки, чтобы отразить посыпавшиеся на его спутников глыбины, пока те бежали от множащихся под ногами трещин.
Демон предпринял новую атаку, теперь подобравшись слишком близко к защитному полю. Он отлетел, но успел еще раз хватить по мосту огромным хвостом. Снова взлетели громадные льдины, а мелкое крошево и брызги воды ослепили Джардира. Один отломок врезался перед ним в мост, а затем его окутала тьма.
Джардир научился в шарадже многому. Он мог побороть алагай голыми руками, умел прыгать с огромной высоты и смягчать удар в кувырке, командовать строем и врачевать раны, грозящие увечьем или гибелью.
Но плавать его не учили.
Погрузившись в черную воду, он потерял представление о верхе и низе и чувствовал только, как рушится лед и разрываются легкие. Пар’чин говорил, что магия способна очень на многое, но она не могла заменить драгоценного дыхания, а Джардир успел только чуть глотнуть воздуха.
Корона съехала на лоб, и он заполошно вскинул руку, чтобы ее поправить. Если бесценная вещь сгинет, не останется надежды ни у него, ни у Ала. Другая рука так же судорожно сжимала
