– Какие? – спросила Лиша.
Арейн заскрежетала:
– «Я скорее отрежу себе елдак, чем снова суну его в твою поганую дырку или увижу на троне тухлое яйцо, которое зреет у тебя в брюхе».
А потом, – выдохнула Арейн, – он пнул ее в живот. Бил, пока у нее кровь не хлынула ртом. Я замахнулась на него тростью, но он перехватил палку и наподдал мне в бедро. Когда я пришла в себя, он уже перерезал ей горло и с ножом пошел на меня.
Голос Арейн опять превратился в скрежет:
– «С чего бы мне на этом остановиться, матушка? Я избавился от женщины, которую прислал Юкор, чтобы третировать меня, но ты-то занималась этим всю жизнь!»
– Ночь, – прошептала Лиша, – как же вы спаслись?
– В свое время, девонька, я научилась у травниц паре приемов, – сказала Арейн. – Слепящий порошок в полом браслете. Я угостила его полной дозой. Пол повалил его, пока он давился, и помог мне ухромать восвояси. У двери я оглянулась в последний раз и увидела, как сын вонзает нож себе в горло.
– Храни нас Эверам! – прошептала Фавах.
– Снаружи выяснилось, что стражники все мертвы, – они перебили друг друга, шлемы валялись на полу. Но подземников не было.
Допив чай, Арейн отрешенным взором уставилась вдаль:
– Очевидно, мозговой демон не тронул меня, решив, что я не представляю угрозы.
– Ошибка, о которой князь алагай пожалеет, – сказала Фавах.
– Сомневаюсь, – ответила Арейн. – По тайному ходу мы вернулись в женское крыло, где уцелела горстка моих личных охранников. Во всех коридорах шел бой, и нам пришлось выйти в город через туннели борделя. На рассвете демоны убрались в Недра, но уцелевшая дворцовая стража заперла ворота. Когда я потребовала, чтобы нас пропустили во дворец, они вызвали Горные Копья, и те открыли огонь.
– Днем? – ахнула Лиша.
– Вскоре мы поняли, что стражники у городских ворот тоже заражены. Они заперлись и сломали барабан, сказав, что только так демоны не войдут, а то, что не выйдем мы, их не заботило.
Стража пострадала не вся, – продолжила Арейн, – но зараженные ничем себя не выдавали. Они расхаживали при свете дня и ставили на шлемы мозговые метки, обслуживали себя и оружие, вели себя нормально во всем – пока кто-нибудь не пробовал выйти. «Приказ герцога», – твердили они и преграждали путь, как будто это в порядке вещей, и не слушали, когда им говорили, что его светлость погиб. Мы поняли, в какой очутились опасности, только когда через стену попытался перелезть вестник, а Горные Копья выстрелили ему в спину. Мы думали взять сторожки штурмом, но стражники забаррикадировались, а Горные Копья выстроились на стене.
– Вас заперли, как алагай в Лабиринте, – сказала Фавах.
– Мы делали что могли. К тому времени на лбу у каждого горожанина стояла мозговая метка, и с помощью петард мы завалили туннели, через которые проникли подземники, но все впустую. Дворцовая стража задернула шторы, закрасила окна черной краской, и нам стало ясно все. Демонам было незачем возвращаться в город. Они и не уходили. На следующую ночь демоны начали превращать тротуар вокруг дворца в великую метку. Все больше людей нападало друг на друга. Хватило пары крестьян там и тут, чтобы каждый настроился против соседа, а число стражников на внутренней и внешней стене увеличилось.
– Не понимаю, чем это выгодно алагай, – сказала Фавах.
– Они отрезают нас от союзников, – ответила Лиша. – Не подпускают подкрепление из Милна.
– Я не глупа, это понимаю, – возразила Фавах. – Но милосердие – помеха, алагай так себя не ведут. Зачем захватывать город и оставлять в живых людей?
– Затем, что они не хотят разрушать город, – объяснила Лиша. – Им нужна кладовая.
Никто не нашелся с ответом, и это хорошо. Лиши не думала, что Инэвера ввела Фавах в совет по борьбе с роем. Чем меньше народу знает, чем занимаются Арлен и Джардир, тем лучше.
– Как вы выбрались? – спросила Лиша.
– Благодаря Полу. – Арейн потрепала паренька по руке. – Он знает во дворце все ходы, и у него были в городе… верные люди, которые тайно переправили нас за городские ворота.
Лиша взглянула на мальца, и тот съежился под ее пристальным взглядом.
– Герцогиню ты вывел, значит и внутрь людей проведешь?
– Может быть, несколько человек, – ответил Пол. – Большой отряд не получится.
– Внутрь? – переспросила Арейн. – Ты с ума сошла?
– Я не брошу тысячи людей на растерзание мозговому демону, – сказала Лиша. – Еще есть надежда спасти их. Нам придется прорваться до следующего новолуния.
Арейн обмякла в кресле – синь-трава и усталость наконец взяли верх.
– Наверно. Теперь это твоя война. Род Райнбеков оборвался.
– Вздор, – возразила Лиша. – Мать-герцогиня еще жива.
– Старая и без наследников, – сказала Арейн.
– По моему разумению, ты еще молода, – заметила Фавах. – Ты хочешь бросить свой народ и ждать, когда перед тобой откроется одинокий путь?
Арейн посмотрела на дама’тинг, но боевой запал кончился. Она была сломлена и выглядела на свои годы.
– Отложим это, вам надо выспаться. – Лиша позвонила в колокольчик, вошла Мелни.
Беглая молодая герцогиня была по-прежнему одета в простое платье и фартук ключницы. Фавах скользнула взглядом, определила в ней прислугу и сбросила со счетов.
– Это Мелни, травница-подмастерье, – сказала Лиша. – Она будет вашей камеристкой. Она носит под сердцем здорового, крепкого мальчика, но он родится только через несколько месяцев. Вы увидите, что она прилежная работница.
Арейн не моргнула глазом, когда невестка приблизилась к ней. Пол помог старухе встать, и ее повели к двери под руки.
Арейн оглянулась на Лишу, в глазах стояли слезы.
– Благодарю тебя, графиня.
Глава 29
Волки
334◦П.◦В.
Инэвера смотрела в меченое окно кареты на шарумов в перепачканном черном, поспешавших через пригорки и придорожные кусты.
Волки Эверама сопровождали их уже не один час.
От напряжения, которого потребовало общение с Ашией за столько миль, у нее несколько дней кружилась голова, но кости показали, что разговор того стоил и отчасти прояснил замысел князьков алагай.
«Водоем слабее дара».
Водоем Эверама. Название охватывало все заболоченные земли, отошедшие к Красии. Силы их истощились, вожди погибли. Захватив эту местность, алагай начнут строить великие метки у самого Дара Эверама.
Это означало, что следующей – и единственной сохранившейся – линией обороны будет Доктаун. Если алагай сокрушат и его, тварям ничто не помешает опустошить хутора и занять огромную территорию.
«Алагай Ка наблюдают».
Наблюдают. Не «наблюдает». В Ущерб число князей демонов возрастет. И даже сейчас они следят за поверхностью глазами трутней.
«Избыток воинов чреват разветвлением».
Бывали случаи, когда капризы костей злили Инэверу не меньше, чем Ахмана. Избыток – это сколько? Как укрепить Доктаун, чтобы демоны не учуяли и не направили удар в другое место?
«Дамаджах должна послужить приманкой».
И она прибыла лично. Во всех вариантах, где Инэвера оставалась в Даре Эверама, на будущее Доктауна ложилась тень. Ее место на подушках временно заняла Аманвах. Им с братом было нелегко разделить власть, но кости пообещали равновесие.
Инэвера привезла с собой
