– К воротам! – закричал Раген.
Он сунул стило под доспехи в карман, когда к нему вывели Сумеречного Плясуна, нагруженного копьем и щитом.
Кирин и подмастерья взялись за дело, но музыка не отвлекла мчавшихся демонов. Они ударили в просевшие ворота и совокупной массой сорвали их с уцелевших петель.
Музыканты переключились на другую мелодию, на сей раз полную расстроенных, режущих ухо пассажей, которые выбили демонов из равновесия, когда защитники перешли в контратаку.
Бой продолжался. Раген потерял счет времени. В стене открывались все новые бреши, и он гонял Сумеречного Плясуна от одной к другой, созывая людей.
Небо уже светлело, когда им пришлось покинуть стену и отступить на поселковую площадь, где метки еще держались. Жонглерская музыка эхом отдавалась от стен и подавляла тварей; демоны, зажатые между мечеными зданиями, сделались легкими мишенями.
Но потом каменный демон швырнул кусок щебня и поразил Рагена в грудь. Доспехи выдержали, но он свалился с Сумеречного Плясуна, ударился о мостовую, и плечевая кость выскочила из сустава.
Он кое-как поднялся, в ушах зазвенело, исполинский скакун встал на дыбы, прикрывая его. И тут сквозь шум и гам донесся звук, прекраснее которого не было ничего на свете.
Пропел петух.
Рассвет наступил.
Впившись зубами в кожаную ткань, Раген дернулся в руках Малькума и Дерека, когда Йон резко и с подворотом рванул его за руку, вправляя плечо.
Раген выплюнул меченую перчатку. Во рту остался привкус краски и пота, ихора и крови.
– Ночь, Йон! Давно ты выучился на травника?
Йон повел плечами:
– Не выучивался я. Когда дом полон ребятни, поневоле узнаешь кое-что о костях.
– Создатель! – простонал Раген.
– И тебе повезло, что он рядом, – заметил Малькум. – Местная травница и ее подмастерья сейчас немного заняты. Как скоро мы выступим в путь? – спросил он. – Нельзя терять ни минуты.
Верховой вестник мог выехать из Гроува на рассвете и добраться до Милна ко второму завтраку, но гроувчане были вымотаны, изранены и большей частью пешие. Хорошо, если достигнут города к ночи.
– Мы грузим раненых, – ответил Малькум. – Сможешь ехать верхом?
– Справлюсь, – кивнул Раген.
– Молодчина, – сказал Малькум. – Твоему зверюге все нипочем. Если погнать во весь опор, то можно вернуться…
– Нет, – возразил Раген. – Я не брошу людей на дороге. Не только Сумеречный Плясун топтал демонов мечеными копытами, и не он один зарядился. Пошли вперед пару вестников, пусть мчатся галопом. Один к герцогу, другой к Элиссе. Пусть доложат, что мы покидаем Харденс-Гроув.
Раген возглавил нестройную процессию гроувчан, которые мало что взяли в путь помимо воды и одежды. Поселок, служивший им домом многие поколения, лежал позади в развалинах и горел.
Малые дети и дряхлые старики липли к повозкам с ранеными. Раген всячески подгонял людей, но город предстал перед ними лишь в сумерках.
Стены Милна были на месте, но пострадали зримо, у их подножия виднелись горы каменной крошки. Метчики восстанавливали символы, повиснув на тросах. Воняло подземниками, оставленными гореть на солнце.
Вдали прозвучал вечерний колокол. Раген повернулся к измученным беженцам:
– А теперь бегом марш! Когда сядет солнце, никто не оставит ворота нараспашку!
– Ворота закрываются! – крикнул сверху стражник, когда Раген въехал в город во главе гроувчан.
– Если закроешь перед носом у людей, полетишь со стены! – прокричал в ответ Раген.
Гроувчане входили, но изнуренная колонна растянулась далеко по дороге. Небо быстро темнело.
– Приказ Юкора, новограф, – сказал стражник.
Раген сплюнул. Сзади плелись самые немощные и беззащитные, но Сумеречного Плясуна невозможно развернуть в горловине, и Раген не мог к ним вернуться. Забывшись, он соскочил с коня, и раненую руку пронзила боль. Кисть разжалась.
Йон поймал его лапищей:
– Ну-ка полегче.
– Ведите гроувчан в мой дом, – велел Раген Йону и Дереку. – Будет столпотворение, но мы продержимся ночь, а утром разберемся.
– А ты куда собрался? – спросил Йон.
– Назад, помогать.
– И сильно думаешь помочь с такой-то рукой?
– Может, и нет, – ответил Раген, – но стражи увидят, что Утренний новограф остался снаружи, и дважды подумают, прежде чем запирать ворота, пока народ еще заходит.
Раген протиснулся к выходу. Стражи попытались преградить ему путь, но Йон подоспел и отпихнул их, как ничтожную мелюзгу.
Оставшихся за воротами гроувчан охватила паника. Первыми в город въехали конники – вестники Малькума, метчики Дерека и Горные Копья Ворона. Они доставили женщин и детей, сколько смогли. Перегруженные подводы, малопригодные для больших переездов, еле ползли. Одна несчастная кобыла, в одиночку тянувшая повозку с ранеными, рухнула и создала затор.
Йон перерубил постромки и, движимый милосердием, опустил на голову бедной животины топор. Затем впрягся сам и – невиданное дело – покатил повозку.
Раген шел вдоль строя и поторапливал людей как мог. На дороге лежал седой дед, а мальчик не больше шести лет от роду тянул его, умоляя встать.
– Ступай, – проскрипел тот. – Разыщи мать и сестер.
– Так не годится, старче, – сказал Раген. – Мы никого не бросаем.
– Лодыжку подвернул, – ответил старик. – Заклинаю тебя – уведи моего внука.
Взглянув на мальчика, Раген нахмурился. Он не мог положиться на руку – и пацана нести, и деда поддерживать. Присев на корточки, он с гроувчанским акцентом проговорил:
– На спину, малец! Живо, как белка!
– Я деду не брошу! – крикнул тот.
– И я не брошу, мы все пройдем, а ты не ной! – гаркнул Раген.
Мальчик запрыгнул ему на спину и вскарабкался повыше. Здоровой рукой Раген подхватил старика под мышку.
– Я вряд ли… – начал было дед.
– Заткнись и вставай! – перебил его Раген тем же тоном, каким обращался к малышу.
На деда это подействовало не хуже, и Раген, крякнув, выпрямился и поднял обоих.
– Уй! – взвыл и скривился старик, сделав шаг.
– Завалишься, когда будем внутри, – сказал Раген.
К ним поспешили на помощь, но солнце уже зашло за горизонт. Восставание ожидалось в любую секунду. Он глянул на ворота. Его люди, даже Ворон с Горными Копьями, держали их открытыми настежь и пропускали последних беженцев.
Над землей курился и сгущался туман.
– Бегом! – крикнул Раген, и дикий ужас учетверил его силы.
Он неуклюже заскакал, таща старика волоком, пока не подоспели Кэл и Нона Лесоруб. Кэл сорвал с его плеч мальчика, а Нона перебросила старца через плечо, как мешок картошки.
На стенах трубили в рога и пытались закрыть ворота. Раген оглянулся на бегу: мелкие подземники уже полностью сформировались. К проему мчались полевые и огненные демоны. Он выхватил из потайного кармана стило и задержался ровно настолько, чтобы быстро начертить в воздухе метки. Раген сделал это впервые за наступившую ночь, но магия уже ошпарила его кожу, будто кипятком. Он стиснул зубы и полностью зарядил метки, понимая, что от этого зависит жизнь всех.
Демоны врезались в магический барьер, как в кирпичную стену. Его надолго не хватило, но задержка дала время, чтобы пропустить последних беженцев в город и захлопнуть ворота.
Послав остальных вперед, Раген взобрался на стену вместе
