Терн понимал: нужно что-то сказать, но в голову ничего не шло. Он лишь стоял столбом и глупо улыбался.
Стела вынула нож, подбросила, поймала и подала ему рукояткой:
– Еще не все. Ты должен вырезать его черное сердце.
Мгновение Терн тупо смотрел на нее, затем встряхнулся и взял нож. Он подошел к демону, приподнял пластину брони и подсунул под нее лезвие. Режущие метки вспыхнули, когда Терн рванул его, наполовину взрезая, наполовину разрывая грудную клетку.
Наручные метки залились черным ихором. Они засветились, извлекая из него магию, и Терн стал настолько силен, что это не укладывалось в сознании. Он бросил нож и голыми руками отодрал вторую пластину. Меткой нажима ослабил реберную клеть, затем с силой врезал ударной и раздробил кость.
Терн погрузил руки в потроха твари. В следующий миг он воздел ее сердце, и меченые шкуры вновь зашумели. Они выкатили большой бочонок эля и принялись, плеща через край, передавать кружки.
– Дядя Кит и не думал, что у Черныша такие задатки! – прогремела Стела, обратившись к толпе. – Сказал, что Терн Дамадж недостаточно для Стаи хорош!
Ей ответили гоготом, и Стела уперла руки в бедра:
– Что скажут меченые шкуры?
– Стая! – закричали те, рассекая ночной воздух кулаками. – Стая! Стая!
Стела шагнула к Терну и возложила на сердце демона руки. Они почернели от ихора.
– Стая.
Она размазала жидкость по груди и задохнулась от наслаждения, когда вспыхнули, впитывая энергию, метки.
– В тебе силен Избавитель, – согласился Франк, подойдя к сердцу следующим.
Как и Стела, он размазал кровь по татуировкам и содрогнулся, когда те зажглись. Затем повернулся к Терну и черным пальцем начертил ему на лбу метку:
– Стая.
Меченые шкуры выстроились в очередь; каждый дотрагивался до сердца и покрывал метки ихором.
– Стая, – шептали они.
– Хочу иначе попробовать, – сказала Стела, сдавила сердце и, как лосьон, втерла ихор в наручные метки.
– Эй, а дальше что будет – откусишь? – съязвила Элла Лесоруб.
– Если ты сомневаешься в этом, то напрасно!
– Слышали, меченые шкуры? – крикнула Элла. – Стела собирается откусить от сердца демона!
– Давай! – завопили в толпе.
– Ты точно нажрешься в хлам! – со смехом добавил долговязый юнец.
– Травницы говорят, что ихор – яд! – сказал кто-то.
Стела взглянула на Франка, но брат не сделал попытки ее удержать. Напротив – он пристально смотрел на нее и на сердце. Голодными глазами.
– Ешь! – загудела толпа. – Ешь! Ешь! Ешь!
Стела дико улыбнулась и с чавкающим звуком оторвала кусок демоновой плоти. Когда она принялась жевать, рот почернел, а взгляд стал безумным. Один раз она отрыгнула, но сумела проглотить почти все.
– Вкус – как подземник насрал! – крикнула Стела, и толпа расхохоталась.
Она повернулась к Терну и предложила сердце ему. Он уперся, и она, вцепившись в рубаху, притянула его к себе и поцеловала мокрыми губами.
Он ощутил тошнотворный вкус липкого ихора, но даже при этом прочувствовал его мощь. Желчь поднялась в глотку, и Терн с трудом ее сглотнул. Ихор прожег себе путь до самого нутра.
Когда Стела отпрянула, на них надвинулся Франк. Терн не исключал, что их сейчас проклянут как зачумленных Недрами. Но тот поцеловал Стелу, пробуя ихор с губ, как только что делал Терн.
Терн думал, что она оттолкнет нахала, но Стела, похоже, обрадовалась поцелую. Она пребывала в экстазе от прилива магии.
Меченые шкуры ринулись к сердцу, желая его отведать, и Терн потерял Стелу из виду. Вскоре от сердца ничего не осталось; все хохотали и рыгали, их лица почернели от крови демона. Некоторые, не удовлетворившись, отправились к его телу, вторглись в грудную клетку и вырвали клочья мяса.
Все больше меченых шкур предавалось поцелуям, втирая ихор друг другу в тело и лицо. Терн увидел, как от демона отошли сплошь покрытые ихором Элла и долговязый юноша. При виде Терна Элла засмеялась и поманила его мизинцем, а юнец уложил ее на спину в грязь.
Терна бросило в жар, и он отвернулся, но действо захватило уже всех на утесе; лоскутья, в которые были одеты меченые шкуры, срывались, и метки ярко горели в ночи.
Стела исчезла. Терн бродил среди пировавшей Стаи, высматривая ее. Из-за магии, наводнившей его ощущения, хаос казался фантасмагорией. Наверху Стелы не оказалось. Он стал спускаться по тропинке в лес.
Услышав ее урчание и не зная, на что напорется, Терн ускорил шаг. Он проломился сквозь чащу и увидел обнаженную, рычащую Стелу на четвереньках. Позади нее стоял на коленях брат Франк; бидо он отвел в сторону так, что обнажился елдак втрое больший, чем у Терна. Франк насаживал на него Стелу, придерживая за бедра.
Терн сжал кулак, все инстинкты взывали ударить мужчину. Убить. Разорвать ему, как демону, грудь и устроить пир, сожрать его сердце.
Но тут Стела вскинула взгляд:
– Терн! Не робей! Дырок на двоих хватит!
Она призывно махнула рукой, и Терн застыл в ужасе. Мысль о том, чтобы к ним присоединиться, показалась кошмаром. Извращением их общей красоты. Его передернуло от отвращения, но член предательски напрягся в штанах.
Он резко мотнул головой, повернулся и бросился бежать меж деревьев.
– Терн, стой! – крикнула Стела.
До Терна донесся рык брошенного Франка. Услышав топот ее ног по перегною, он помчался быстрее.
Терн петлял между стволами, но если злобные вопли Франка отступили в ночь, то Стела не отставала.
– Провались оно в Недра, Терн! Остановись, давай поговорим!
Он продолжал бежать, но у него не было плана. Местности он не знал, а мысли все еще путались. Стела поднажала и вот настигла, схватила за руку:
– Во имя ночного мрака – что тебе в голову стукнуло?
Терн крутанулся на месте, обратив к ней лицо:
– Ты была… Ты!..
Стела скрестила на груди руки:
– Ну и кем я была? Если ты, Терн Дамадж, меня отымел, то я еще не твоя.
Терн отшатнулся:
– Я не сказал, что моя! Знаю, тебе нужно поболе, чем мелкий вонючка с маленьким стручком.
Лицо Стелы смягчилось.
– Что, подслушал нас с Эллой? Ночь – извини, Терн. Я не хотела обидеть.
Терн издал лающий смешок:
– Как же иначе?
– Обычный девичий треп, – ответила Стела, послав ему ту самую порочную улыбочку. – Это не значит, что ты не дождешься своей очереди.
– Чего? – Терн попятился, а Стела надвинулась.
– Нравишься ты мне, Терн, – сказала она. – Я не врала. Прошлой ночью, когда ты сзади лежал, мне было спокойно.
Терн вжался в дерево, и она подступила вплотную, по-прежнему не имея на себе ничего, кроме татуировок и ихора. Сердце его гулко колотилось.
Она просунула руку ему между ног и сдавила.
– А когда драка кончилась, ты неплохо потрудился и над моим передком. Маленький стручок или нет, а я не отпущу мужика, который способен выписать люлей демону, а после довести до визга меня.
Она снова поцеловала Терна; ее дыхание осталось жарким от магии и чуть припахивало тлетворным ихором недрилы.
Когда их губы разомкнулись, Стела взяла его за подбородок свободной рукой, заставив взглянуть
