Мы крадемся на нижний уровень. Ищем, пытаемся слиться с жужжанием жестких дисков. Пощелкивание, гудение, стук – компьютеры изнывают от памяти миллионов людей. И… ощущают свое будущее.
Они ощущают, Линда.
Мы включаем монитор за монитором. Везде – окрашенные бордовым базы данных преступников. Убийц, похитителей, грабителей. Их здесь много. А в городе номер триста двадцать – ни души.
Чем не рай?
Оскар предупреждал, что информация о невиновных умещается на одном сервере. Тысяча с лишним больных – малая цена за спокойствие горожан.
Я не замечаю, как пролетает пять минут. Мы у цели: осталось проверить последний ряд. Желательно до сирены.
– Нашла! – громким шепотом сообщает Альба. – Зеленые базы данных! Точно они!
– Точно мы, – поправляю я, присоединяясь к ней.
За сервером таится выход в отделение сущностей. Я узнаю его по массивной двери. Где-то за ней отдыхает Элла.
Моя седая сестренка.
Я разглаживаю записку и ввожу логин и пароль. На этот раз все правильно. Ник не просчитался: мы админы в мире третьего блока. В мире, почему-то замершем. Даже компьютеры больше не гудят. Они предупреждают нас.
Предупреждают, что семь минут истекло.
Включается сирена. Гремит топот. Сыплются ругательства. Сквозь щели двери просачивается красный свет. За нами бегут.
Девять секунд на то, чтобы Утешители добрались до серверного зала, – так рассчитали мы с Оскаром. Девять секунд на то, чтобы отформатировать диск. Мы успеем.
Или умрем.
– Ну что? – Я кошусь на монитор. Ник был прав: ничего сложного. Он открыл доступ к базам данных, а мы должны удалить их. Нажать на кнопку. Нажать и – выжить.
– Мы сделали это, – цепенеет Альба. – О боже, мы сделали!..
– Шейра! – доносится до нас.
Мы замираем.
Двери в отделение сущностей распахиваются. В зал врывается моя мама. Лицо – красная клякса, волосы – свитер, покрывшийся катышками. Она изменилась со вчерашнего дня. Прошло всего ничего, а она постарела.
За ее спиной топчутся трое Утешителей.
– Глория, мы рискуем, – ворчит низкий мускулистый мужчина в белом костюме. – Я запускаю обнуление.
– Нет! Дайте мне разобраться со своей дочерью! – кричит она. – Шейра, пожалуйста, не надо. Я умоляю тебя…
– Почему?
– Ты убьешь их! Неужели ты желаешь Элле зла? – Она подается вперед и встряхивает руками, словно кукловод, обрезавший все ниточки и теперь жалеющий об этом. Мне нравится наблюдать за ее паникой. Или… нравится моему демону.
– Не двигайся. – Я сжимаю кулаки, чтобы хоть немного унять дрожь. – Шаг – и мы отформатируем диск. Ясно?
Ты желаешь Элле зла?
Я пытаюсь выбросить вопрос мамы из головы, но ничего не выходит. Оскар предупреждал, что нас постараются отговорить, а я оказалась не готова.
– Они не умрут.
Альба дотрагивается мизинцем до кнопки. Она сильнее, чем я. Ее научили быть сильнее.
Утешители расступаются, и к маме присоединяется папа.
– Вы никого не спасете, – произносит он ровно и невозмутимо, будто мы беседуем за чашкой кофе. – Это Оскар, да? Передайте ему, что в расчетах снова ошибка.
– Здесь, – я тычу в монитор, – сотни баз данных и больных, мечтающих о здоровой жизни. Почему бы не попробовать? Разве может быть хуже?
– Может, – кивает мама. – Мы опробовали эту методику на Дэнни. Ты в курсе, что… что с ней произошло.
Не слушай их. Не слушай.
– Но у нее было слабое сердце. Оно не выдержало.
– Ничье не выдержит. Результаты экспертизы у Рене. Ознакомься, если хочешь.
Я вспоминаю, как верила Дэнни. И как верила я, пересекая границу. Город номер триста двадцать не отпускает просто так.
– Альба, – хриплю я, – они не лгут.
– Тем лучше.
Лучше. Странное слово для того, что сейчас происходит.
– Отойди от клавиатуры, – медленно, по слогам, чеканю я.
Она смотрит на меня, как смотрела на Джона во время спарринга. Усмехается, как усмехалась, сдавая экзамены. Я вижу ту девочку, с которой дружила до девяти лет. Она словно простила меня. И себя – тоже. Она больше не мечется, потому что… решилась.
Я знаю на что. Я знаю почему. Я знаю, что теперь мы квиты, а она – законный Утешитель.
Щелчок. Альба нажимает на кнопку.
Глава 24
НикЯ отпустил их. Они готовы примириться с прошлым. А я готов уйти.
Нити потрескивают. Мне тяжело удерживать троих Утешителей сразу. Но я должен – больше некому. Они не моргают. Будто мертвецы. Хотя они и есть мертвецы, даже когда из них не выкачивают метры.
Я не обнулю их. Не обнулю. Как там учил Оскар? «Когда паршиво, отвлекись на какое-нибудь важное воспоминание. Говори сам с собой, считай – что пожелаешь».
До того как мы устроили квест, у меня было мало важного. Программирование да встречи с Альбой и Шейрой – мимолетные, пропитанные моим несуществованием. Перед каждой такой прогулкой я натягивал капюшон, прятался в тень подворотни и блуждал призраком, почему-то застрявшим в мире живых.
Сколько раз?
Один.
Десять.
Сто.
Числа раздирают горло, и я выплевываю их – пусть Утешители-марионетки слушают. Удивительная сегодня ночь. Кукловод выступает перед куклами.
Во мне дремлет монстр, но я не боюсь. Оскар помог мне его убаюкать. Теперь я знаю: лучшая колыбельная для ничего – мои тренировки. Если повезет, оно будет спать вечно.
Если. Странно, но это «если» звучит лживее, чем «все наладится». В комнате Правды я бы обнулился в первую секунду.
Кончики пальцев покалывает. Я переполнен кармой. Даже для меня, сущности, этого много.
До нас доносится топот. Сюда спешат те, на кого тисков не хватит. Я сыт. Забит, как копилка с мелочью в старых фильмах. Где бы найти молоток?..
Нити рассеиваются, когда запас кармы Утешителей приближается к черному порогу. Не марионетки – роботы теряют сознание, словно по команде. Я забрал их батарейки. Батарейки, сжигающие меня.
Из-за угла выпрыгивают двое Утешителей. Я разминаюсь: пора испытать приемы, которым я учился в свободное от программирования время. Этого мало, чтобы победить, но достаточно, чтобы ненадолго задержать противников.
– И вам доброй ночи, – шиплю я, когда они настигают меня.
– Ты что задумал, пацан?!
Удар локтем. Звон в ушах. Лицом к лицу с полом. Или стеной? Или, может, вообще с преисподней? Хруст костей.
Нога. Как же болит нога. А еще нос. И кровь – повсюду.
Как там учил Оскар… Отгородиться от огня. Забыть о голоде. Уйти в себя.
Закрыться.
И считать, считать – до одури.
Один.
Я вскакиваю. Первого Утешителя вырубаю ударом в висок. Второй скручивает мне руки. В конце коридора маячит третий.
Я чертыхаюсь и наваливаюсь на второго. Толкаю его, вжимаю в стену. Он хрипит что-то нечленораздельное.
Десять.
Я высвобождаюсь, но на меня набрасывается третий. Равновесие вытекает из носа красной струйкой. Я падаю. Силюсь проломить барьер, высосать из Утешителя метры – тщетно. Во мне мало места, а противник полон энергии.
– Кто ты такой, черт бы тебя побрал?! – рычит он, вцепившись в мою шею.
Сто.
К щекам приливает кровь. Я превращаюсь в вакуумную коробку – чересчур качественную, не пропускающую кислород. В венах бурлит карма. Потолок, кафель и лампы покрываются рябью, искажаются. Наверное, сейчас выползет сообщение, что мы в игре и произошел баг. «Перезагрузите Сеть. Устраните неполадку». Устраните себя, и мы запустим игру заново.
Нет, я не успею к Шейре. Дом, где
