Я не руководствовался доводами рассудка, а чувствовал нутром. Никакой логики. А в тот момент я хотел одного – добраться до воды. Я кинулся к лавовой реке и уложил первый куб прямо в магму.
Я хотел выстроить мостик прямо к башне, но простые расчёты показали: у меня мало земляных блоков. Пришлось ставить их через блок, с риском для жизни перепрыгивая с одного на другой. Я прыгнул на первый, затем на второй, обернулся и попробовал выбить первый: решил, что, если соберу землю за собой, смогу построить мост от башни к ванне.
Я ошибался. Как только земляной куб от удара оторвался от почвы, он тут же сгорел в пламени магмы. Всё, времени на раздумья нет. Каждую минуту мои друзья ближе к смерти. Прыг, скок, прыг. Первая же ошибка станет последней. Если раньше я не был благодарен за чудо-возможность доставать далеко, теперь благословлял её.
Прыгнуть – встать. Прыгнуть – встать. Прыгнуть снова.
Я остановился в нескольких шагах от башни и поставил несколько оставшихся блоков у её входа. Лава утекала из башни, а приток я блокировал. Но уровень огненной жижи уменьшался так медленно!
– Подожди, пока не станет безопасно. Ещё несколько секунд! – уговаривал я себя.
С луга донеслось жалобное «му-у-у». В моей памяти всплыл образ горящего цыплёнка, затем пригоревшего бифштекса. Я кинулся в башню.
Лавы осталось на тонкий, в мини-куб слой, но и он исправно меня поджёг. Мои глаза застлало дымом, ноздри заполнил запах собственного горелого мяса. Но я перескочил и кинулся по лестнице, на три пролёта вверх.
Ванна – четыре голубых куба за открытой дверью. Остров воды в океане огня.
Шанс – один. И очень зыбкий. Если промажешь и упадёшь…
– Му-у-у.
Она почти у канавы. Еще пару шагов, и…
– Йа-а-а-а! – заорал я на лету.
За мной тянулся след углей и дыма. Я взмыл, достиг апогея, пошёл вниз, ещё ниже… Время застыло, я лечу целую вечность. Перелёт? Недолёт, увы…
Промазал! Нет?
ПЛЮХ!
Ох, блаженная прохлада!
Попал!
– Му-у-у.
Не останавливайся! Не время отдыхать!
Голые обожжённые кулаки бьют в стеклянный пол.
ТРЕСЬ!
Хлынула вода, гася лаву и превращая её в камень. Но не смогла достичь подножия.
Не отступай!
Я разбил стеклянные стены, меня снова подхватило и понесло. Я летел по склону, по свежепроложенному, ещё парящему каменному руслу, и шлёпнулся в канаву, прямо к ногам моей подруги.
– Му, – сказала она.
То бишь спасибо.
Но я не смотрел ни на корову, ни на других спасённых животных. Только на жуткие руины того, что было моим прекрасным домом. От него остались лишь водопад из колонны да висящие в воздухе окна. Исчезло всё: и мои достижения, и плоды напряжённой работы. Время, энергия, работа мысли, богатство – всё.
Что я чувствовал?
Да ничего.
Я словно оглох душой. Ни гнева, ни горечи. Я опустел, как выгоревшая оболочка на горе.
Я не смог. Не сумел.
Неудачник.
Это слово встало надо мной, как ночь.
Не помню, как долго я смотрел на руины. Наверное, больше полудня. Я не ощущал голода и боли от полузакрывшихся ран, не понимал, что меня звали, подталкивали и касались друзья. Я не хотел слушать, чувствовать, думать. Мне стало на всё плевать. Просто не хотелось жить.
Солнце село. Его тепло сменилось вечерней прохладой. Я не двигался, стоял в молчании, отстранённый и безучастный.
– Гу-у-у!
Меня ударили по затылку. Я отлетел вперёд – и в буквальном смысле вернулся в настоящее. Развернулся, увидел зомби и, не думая, сказал: «Спасибо!»
Затем я побежал в свою комнату наблюдений, почти скрытую водопадом и захлопнул за собой дверь. Зомби не последовал за мной. Он не смог. Я наблюдал через окно, как он ступил в канаву, попал в воду, попробовал идти против течения, но вода отбрасывала его.
– Давай работай, – посоветовал я через стекло. – Это надолго.
Я вспомнил свою первую ночь, когда я сидел в чёрной дыре, голод терзал мои кишки, а мёртвый убийца стоял на расстоянии вытянутой руки. Как далеко я ушёл от той жуткой беспомощности? Даже сейчас, когда на горе дымятся руины моего дома, нельзя сказать, что я столь же беспомощен. Я многому научился, многое смог. Я в безопасности в хорошо освещённом бункере, со мной все выстраданные знания, нужные чтобы заново отстроить жизнь.
А я отстрою её.
Этой ночью, глядя на неутомимого упорного зомби, я сказал:
– Ты не останавливаешься, и я не стану. Завтра вернусь и возьмусь за дело. Я изготовлю новые инструменты, посажу новые растения, построю новый дом и, пережив неудачу, стану сильнее и мудрее.
Монстр забулькал в ответ.
– Спасибо, что вбил в меня здравый смысл, – сказал я ему. – Спасибо за то, что я смог увидеть: важно не поражение, а восстановление после него.
Глава 18
Слушай внимательно, когда пытаешься что-нибудь себе сказать
– Знаете, потеря дома, вероятно, лучшее из всего, что случилось со мной на острове, – сказал я друзьям поутру.
– Бе-е, – заметила Дождинка.
– Правда. Ведь я только что добавил новую букву к своему пути.
Ягнёнок удивлённо посмотрел на меня.
– Извини, ты ещё не родилась, когда я открыл путь четырёх П и одного Т: План, Подготовка, Приоритеты, Практика – и Терпение. А теперь…
Я театрально воздел к небу кулак.
– Теперь родился новый путь – к прежним элементам добавилось упорство. Упорство! Хотя,
