Оба повернули головы в мою сторону в ожидании ответа.
Я с трудом сглотнула, зная, что Силке, как и остальные зрители, стоит за окном и с огромным любопытством наблюдает за происходящим внутри.
По крайней мере, она не удивится. Она ведь говорила, что мне никогда не позволят остаться в таком месте.
– Нет, – оцепенело ответила я. – Совсем никаких связей. Только шоколад.
– Ясно, – сказал он и покачал головой. – В таком случае…
– Подожди, – резко прервала его женщина. – Думаю, мы здесь закончили, не так ли? – Она распахнула двери, выпуская облако аромата, от которого мой рот наполнился слюной. – Ну? – спросила она. – Ты идёшь или нет, девочка?
От изумления я разинула рот. Как и мужчина, когда он повернулся взглянуть на нее.
– Нет, подожди минуту, Марина…
– Иду! – сказала я и поспешила за шоколатье, пока та не передумала.
– Подумай об этом так, Хорст, – выпалила Марина через плечо. – Если у девочки нет связей, никто из важных персон не разозлится, когда я вышвырну её вон за ненадобностью. Ты же радоваться этому должен!
Он только промычал в ответ.
Но мне некогда было беспокоиться о будущем. Моё внимание сосредоточилось на другом. Я стояла перед пещерой, полной шоколадного блаженства.
В кухне Марины находилось столько ярких самоцветов, что любой дракон заурчал бы от удовольствия. Чистые белые стены были разлинованы полками с высокими изогнутыми кувшинами из сверкающего серебра, меди и золота вперемешку со множеством сине-белых фарфоровых чашек: их ручки самых замысловатых форм были украшены орнаментами. Если бы я была дома, в своей пещере, я бы часами перебирала когтями эти чашки, одну за другой, рассматривая их ради чистого удовольствия.
Но лучшей частью кухни были вовсе не чашки.
Если стены кафе были выкрашены в огненные цвета, то кухню наполнял такой дым, огонь и жар, что и представить себе трудно. Напротив меня громоздилась гигантская белая печь. На одной из её решеток лежал огромный тяжёлый камень. Справа от меня длинная угольная жаровня выдыхала в комнату ещё больше дыма. На ней что-то варилось в двух медных котлах и массивной серебряной кастрюле. Слева от меня целую стену занимал огромный очаг, высвобождая столько жара, что я могла бы часами нежиться напротив него.
Над огнём висела забавная металлическая штуковина, выкрашенная в золотистый цвет. Она была подвешена на длинной тонкой штанге, дышала жаром и сама, без помощи человека, вращалась вокруг себя. С каждым новым поворотом внутри металлического корпуса раздавались треск и скрип, как будто там зажаривалась куча маленьких твёрдых камешков. Но, глубоко втянув аромат носом, я пришла к выводу, что наполнение было гораздо интереснее и загадочнее, чем простые камешки.
А аромат из котелков, и металлического кувшина, и…
Меня окружило столько запахов, что я пошатнулась, а перед глазами всё поплыло.
– Осторожно! – резко сказала Марина.
Я остановилась как раз вовремя, чтобы не врезаться в стол. На нём стояла дюжина бокалов на тонких длинных ножках, которые венчали изогнутые неглубокие чаши. Каждая из них была наполнена тёмным кремообразным веществом, источавшим восхитительный аромат.
Если бы Марина меня не остановила, я бы уронила по меньшей мере половину из них.
Я стиснула зубы, но не стала извиняться.
– С чего мне начать? – спросила я, задрав подбородок и пройдя дальше в кухню.
Она за мной не пошла.
– Когда ты ела в последний раз?
– Кто – я? – Я посмотрела на неё. – Сегодня утром, – нахмурилась я, вспоминая. – Рано утром.
– Мне следовало догадаться, – прошипела она сквозь зубы. – Всё самое нелепое…
– Мне не нужна еда, – сказала я. – Мне нужна работа.
– Как ты собираешься работать, простофиля, если едва держишься на ногах?
Я поняла лишь половину из того, что она произнесла, но этого было достаточно, чтобы шерсть над моими глазами сдвинулась к переносице.
– Меня зовут не «простофиля».
– Мне всё равно, как тебя зовут. Ты не начнёшь работать на моей кухне, пока твой желудок пуст. Голод приводит к рассеянности, которая приводит к беспечности, а тебе лучше сразу уяснить себе, что я не потерплю беспечности в своём шоколадном доме, ни теперь, ни когда-либо. Так что… – Она взяла один бокал с ароматным тёмным веществом и протянула его мне вместе с длинной серебряной ложкой. – Вот, возьми. Люди, которые это заказали, удрали как перепуганные кролики пять минут назад. Лучше съешь один, иначе они все отправятся на помойку.
В случае необходимости драконы могут несколько дней обходиться без пищи, и мне не понравилось, что со мной обращаются как со слабачкой. Однако когда аромат из чаши достиг моих ноздрей, я утратила желание спорить.
– Хорошо, – пробормотала я и зачерпнула угощение.
После первой ложки моя голова снова закружилась. После второй наслаждение золотистой волной пробежало по всему телу.
Через мгновение, почти заурчав от удовольствия, я вдруг с удивлением поняла, что у меня в руках уже опустевший бокал.
– Что это было?
Марина посмотрела на меня, высоко подняв шерсть над глазами и скрестив руки на груди.
– Каким оно было на вкус?
Я закрыла глаза, проведя языком по верхнему нёбу и пытаясь расслышать последние нотки вкуса.
– Разумеется, тут был шоколад, – такой богатый, шелковистый, такой яркий, что в животе от одной мысли о нём стало тепло, – и ещё молоко. Нет, густые сливки… – Сегодня в телеге я попробовала и то и другое, так что знала разницу. – И потом… о, тут точно была корица. – Ни за что на свете не забуду этот вкус! – И что-то ещё, что придаёт такую сладость. Для вкуса и аромата сюда добавили по крайней мере ещё две специи, но я не знаю, как они называются. – Я открыла глаза и смело встретилась с ней взглядом, не отводя глаз и не чувствуя неловкости. – Многих названий я ещё не знаю.
Она долго на меня смотрела. Потом кивнула.
– Почти угадала. Двумя другими специями были мускатный орех и ваниль. Ты быстро запомнишь их вкус, если будешь работать на этой кухне, это я тебе обещаю.
Мускатный орех и ваниль. Я старательно запоминала названия.
– А теперь, – продолжала Марина, – я хочу, чтобы ты попробовала это. – Она подошла к угольной жаровне справа от меня и сняла с крючка над ближайшей решеткой один из медных котлов. – Передай мне тот кувшин.
Проследив взглядом в направлении её руки, я встала на цыпочки и сняла с ближайшей полки красивый серебряный кувшин. Он был похож на чайник, только с двумя крышками вместо одной, и казался слишком утоненным и нежным, чтобы выжить на огненной плите. Если бы меня не распирало любопытство, что же произойдет дальше, я бы подарила себе минутку и поиграла с разными крышками, складывая их как пазл. Но вместо этого я передала кувшин Марине, чтобы ей не пришлось повторять просьбу.
– Отлично. – Она открыла нижнюю крышку и вылила туда
