– Что с ним будет? – спросила по дороге Кроха.
– А, – спутница отмахнулась. – Пожурят Борьку немного – и все.
– Могли бы сами справиться.
– Не. Мы бы покалечили ненароком. Бабушка Аманда судит не так строго.
– Судит?
– Ну да. Спящий Страж даровал нам законы, – Дашенька бросила трепетный взгляд на зеркальную сферу. – А его избранница следит за исполнением.
– И много у вас… законов?
Та показала четыре пальца.
– Не убивай. Не кради. Не сомневайся. Не поддавайся похоти. Борька нарушил последний, но за подглядывание легко отделается. А вот если бы лапы распустил – Страж забрал бы его.
– Куда?
– Без понятия. Преступников отводят в башню, и больше их никто не видит.
– Кто такой этот Страж?
Работница пожала плечами.
– Колдун. Полубог. Только Бабушка знает. Лишь она говорит с ним, а любой другой сойдет с ума от его гласа. Но я верю в одно: Страж всемогущ, раз сумел защитить нас от Ада.
– Странно, – без задней мысли сказала Арина. – Раз он такой сильный, мог бы и город спасти.
Сильная затрещина едва не сбила с ног. От подлого удара брызнули слезы, но быстро высохли, когда на смену страху пришла ярость.
– Не смей сомневаться в Спящем! Он дал нам жизнь! Даже тебе, грязной бесовке!
Кроха коснулась алого отпечатка на лице, но промолчала. Не те габариты, чтобы выяснять отношения с каланчой. В напряженной тишине они добрались до маленького кирпичного флигеля. Из домика лилось тихое пение. Мелодия завораживала и ласкала уши. За секунду ни от жгучей боли, ни от не менее жгучей обиды не осталось и следа.
Пела молодая рукодельница, пришивая рукав к балахону. При появлении гостей стройная красавица резко встала, уронив на плечи лоснящиеся локоны цвета мазута. На узком, чуточку смуглом лице читалось легкое замешательство, будто ее отвлекли в крайне важный и ответственный момент.
– Принимай на поруки, – буркнула Даша и ушла.
Гостья огляделась. Флигель чем-то напоминал убежище Ежа. Такой же тесный, с голыми стенами, ковром и двухъярусной кроватью. Только света больше и печи нет. Но в отличие от бетонного погреба, в спартанском убранстве домика не ощущалось ни грамма уюта. Он не выглядел обжитым и больше напоминал времянку, где, как правило, надолго не задерживаются. Поэтому никто и не пытался украсить комнатушку, сделать приятной глазу. Постель и стол есть – а остальное от лукавого.
– Привет, – гостья подняла ладонь. – Арина.
– Рита, – смущенно произнесла соседка и вернулась к шитью.
– Вижу, нижняя койка занята. Ладно, полезу наверх. Не привыкать. М-да…
– Ты знаешь законы? – с ходу начала мастерица.
– Не убивать, не воровать, не подглядывать и слепо верить в сказки. Легко запомнить – в метро почти то же самое.
При упоминании подземки рукодельница вздрогнула и уколола палец.
– А ты давно здесь?
– С рождения, – с неохотой прозвучало в ответ.
– Ничего не понимаю.
Кроха подошла к окну. Из домика открывался отличный вид на поле. Пока женщины ухаживали за грядками, малышня собирала овощи и фрукты в березовые туески. Здесь были люди самых разных возрастов. И заставшие старый мир, и появившиеся на свет спустя много лет после Апокалипсиса. При этом все они почему-то бездумно следовали невесть кем и как написанным правилам. И поклонялись, будто идолу, какой-то штуке, явно созданной не богами, не пришельцами, а такими же людьми.
Или все делают это по принуждению? Базой наверняка заправляли военные, но куда делись солдаты и командиры? Дозорные из рощи слишком молоды, у них не ощущается выправки бывалых служак. Уж Крохе есть, с кем сравнивать. Но где все те, кто приложили руки и головы к этому чуду техники? Погибли во время Катастрофы, оставив здесь семьи? Или старуха умудрилась поднять бунт, а предыдущих хозяев или прикончила, или до сих пор держит в подземных казематах? Дело ясное, что дело темное.
– Ты слышала о Войне?
Рита поежилась.
– Да. Мы называем ее Карой. Сама Земля разгневалась и уничтожила тех, кто веками травил ее и утопал в пороках. Но Спящий Страж предвидел это и спас избранных. И приказал жить праведно, чтобы однажды вновь заселить очистившийся мир.
Она произнесла речь монотонно, как по бумажке. Похоже, местным вдалбливали эту чепуху постоянно, вот те и заучили наизусть.
– Неправда, – тихо, но уверенно сказала Арина, глядя на фигуры в поле. – Все это – ложь.
Собеседница вскинула голову и уставилась на гостью. В карих оленьих глазах отчетливо читались испуг и гнев.
– Не смей говорить такое! Иначе…
Кроха потерла зудящую щеку. Да, за ересь здесь карают жестоко. Так что тему лучше менять, да побыстрее.
– Сюда порой приходят сталкеры. Бродяги снаружи.
Портниха кивнула. Иголка, до того пронзавшая ткань с точностью и монотонностью машины, дрогнула и дала косой стежок.
– Бесы. Нечистые. Так о них говорят. Ты тоже была бесом, но свет Стража очистил скверну.
– Ну… да, – Арина решила подыграть, чтобы выудить побольше ответов. – И что с ними случается? С этими… бесами?
– Спящий забирает их.
– Зачем?
– Не знаю. Так сказала Бабушка. Значит, так надо.
– А почему меня не забрал, а… почистил.
– Никому не ведомо, почему Он решает – так или эдак. И дает знать Аманде.
Все чудесатее и чудесатее. Пленница много слышала и читала о всяких сектах и культах. Взять хоть тех же «космонавтов». И эти поклонники шара на ржавой ножке ничем от них не отличались. Разве что обычно шарлатаны просто вешали лапшу на уши своим последователям ради имущества и денег. А Страж, чем или кем бы он ни был, видимо, в самом деле обладал некой силой.
И, что самое поганое – где-то там, в гудящем подвале, томился сейчас дорогой для нее человек, судьба которого напрямую зависела от настроения левой пятки поехавшей бабки, возомнившей себя пророком возрождения. Интересно, почему именно она? На экстрасенса или медиума – спеца по запудриванию мозгов – Аманда не похожа. Говорит тихо, невнятно, страха и трепета не нагоняет. Как ей удалось влезть и прочно угнездиться на вершине башни? Опять одни вопросы – и никаких ответов. Кроха устала от них сильнее, чем от беготни по развалинам.
На базе трижды провыла сирена, похожая на сигнал об открытии гермоворот. Селяне, побросав тяпки и лопаты, серой вереницей потянулись к центру.
– Отбой?
– Нет, – голос Риты дрогнул. – Суд. Идем, нельзя опаздывать.
Оказалось, за северной стеной базы отстроили самое настоящее лобное место. Роль эшафота играл высокий бревенчатый настил. В обычной, а не обезумевшей общине он стал бы прекрасной сценой. Арина увидела длинную лавку. На ней под охраной двух бойцов сидел виновник «торжества», сгорбившись и уставившись под ноги взглядом побитой собаки. Несмотря на пустяковый проступок, он явно не ждал снисхождения. Караул по бокам, наоборот, держался бодро, горделиво, словно лично поймал и доставил на казнь бешеного садиста-людоеда.
Труженики выстроились перед помостом в два ряда. Пришли все – даже беременные и с грудными младенцами. Дети постарше жались к их ногам, пошатываясь
