Ну конечно! Как ломать мне планы, так лорд Эллэ тут как тут, а когда нужно помочь…
Но сразу заговорила совесть, напомнив, как оборотник не дал мне разбиться во время ночного полета на крыльях бабочки. И потом, ведь он пришел, значит, я ему хоть чуточку нужна? Может, дело не только в его планах и банальной похоти? От этой мысли на душе вдруг стало теплее, даже шерстка на спине зашевелилась от удовольствия. Я обязательно справлюсь.
Преодолев густые заросли цветущего олеандра, оказалась на опушке той самой поляны, где все началось. Осторожно двигаясь вдоль, подошла примерно со стороны, где появилась первый раз. Интуиция тут же подняла тревогу, вынуждая отскочить обратно и сместиться так, чтобы находиться с подветренной стороны. Скрывшись в густых зарослях папоротников, прижалась к самой земле и подползла так близко, насколько было возможно, но, едва выглянув, тут же отпрянула назад. Поспешно отступая и стараясь, чтоб не заметили, мысленно вознесла молитву Великой Матери. И не зря все предосторожности. Уж слишком знакомы были рогатые черепа и размалеванные непонятными символами полуобнаженные тела тех, кто сейчас по-хозяйски орудовал там, где совсем недавно и в помине не было никого похожего.
Культ Кровавой Луны! Мамочки…
Паника сжала желудок ледяной рукой. Отползая, остановилась, только упершись задом в дерево. От неожиданности едва не подпрыгнула, пытаясь унять бьющееся пойманной в силки птицей сердце. Райд! Где же Райд? Нужно его предупредить. Принюхалась, но так и не смогла почуять оборотника. Куда же он делся? Да еще и с моим порталом, дери его реликт?! То, что узнала, совершенно не внушало оптимизма, — в лесу скрывались люди, и все они как-то схоже пахли. Странно… Снова втянув носом воздух, поняла, что не ошиблась. Но ведь так не бывает?
Впрочем, от культистов можно ждать чего угодно. Жестокие и непредсказуемые, они служат своей богине — Кровавой Луне, которая, по официальному мнению, есть искаженный образ Великой Матери. Как там на деле — неизвестно. Преследующие только им самим понятные цели, фанатики нападают внезапно, устраивают акты насилия даже в столице, разоряют плохо защищенные приграничные городки вроде нашего Сатор-Ано. Приносят кровавые жертвы, не щадя никого. С виду — дикари дикарями, но ходят слухи, что еще ни разу не удалось взять ни одного из них живьем. Все пленники мгновенно погибают до допроса, хотя поговаривают, что фанатики по большей части даже не лла’эно, а обычные люди. Правда, все это или нет, поинтересуюсь у Райда при случае. Эта мысль немного успокоила, и я крадучись направилась назад, приложив все силы, чтобы не напороться ни на одного из культистов. Местами ползла, прижавшись к земле, и надеясь, что меня примут за обычное животное.
Путь снова пролегал вдоль заграждения, и когда впереди показались погонщики с волками, пришлось остановиться. Странно, что звери меня не почуяли, но размышлять, отчего так, было некогда, — сзади, особо не скрываясь, приближались еще несколько фанатиков — это я уже поняла по отличавшему их запаху. Больше не сомневаясь, юркнула в ближайший подходящий по размеру просвет, снова оказавшись на трассе. Решение было верное — никому не пришло в голову расставить здесь охрану. Тому подтверждением стал одинокий секач, топтавшийся поодаль. Он показался заторможенным и совершенно не обратил на меня никакого внимания. Тем временем по ту сторону заграждения раздались голоса. Я отошла подальше и затаилась в яме, которых тут было множество, одновременно напрягая слух и воспользовавшись эмпатией.
— Поймали? — прозвучал на удивление приятный мужской голос, никак не вяжущийся с жутким образом культиста.
Нет, я понимаю, что они — тоже люди, а не лесные бесы, но все же.
— Конечно! Да и куда бы он делся? — последовал ответ.
Не знаю, о ком они, но, надеюсь, речь идет не о Райде.
— Вот и славно. Тогда закругляемся. Глядите в оба. Судя по списку, еще один остался.
— Ты же не думаешь?..
— Не наше дело — думать! — резко оборвал его первый собеседник. — Для этого есть Кхамлэ.
Культисты хором что-то сказали на незнакомом языке, из этой короткой фразы я сумела разобрать только то самое странное слово. Но что бы вся присказка ни значила, было похоже, будто они вознесли молитву, из чего я сделала вывод, что Кхамлэ — какое-то божество или демон. Фанатики вместе направились в сторону поляны. Старалась дышать через раз, пока они не отошли подальше, и только потом отважилась пошевелиться. Побежала в противоположную сторону, но, добравшись до очередного просвета в изгороди, остановилась, переводя дух и собираясь с мыслями. Великая Мать! Если сюда нагрянули фанатики и хозяйничают, это значит, что все деньги достанутся им?
Ну нет! Соблазн вернуть свои сбережения стал совсем нестерпимым, а от страха даже живот скрутило.
— Ну же, Халли, соберись! — отвесила себе мысленную оплеуху, прогоняя зарождающуюся панику.
Я только одним глазком гляну… В конце концов, они и правда совершенно не охраняют трассу. К тому же, если не получится взять деньги, вдруг смогу увидеть или услышать что-то, что окажется полезным для борьбы с культом? Передам сведения Райду, где бы он ни был, храни его Великая Мать! Оправдав собственное безрассудное любопытство, двинулась туда, где находились стартовые загоны.
Вскоре в ноздри ударил запах свежей крови, а впереди показалось тело наездника, который так и остался висеть на живой изгороди. Стараясь на него не смотреть, поспешила дальше.
В укрепленном магическим барьером загоне никого не оказалось, лишь густой звериный запах свидетельствовал о том, что совсем недавно здесь обитали кабаны. Убедившись, что снаружи никого, осторожно толкнула лапой дверь — оказалась незапертой. Хватило небольшой щели, чтобы высунуть нос и рассмотреть, что происходит снаружи.
В этой части поляны, к счастью, было пусто. Повезло, если можно так выразиться.
А вот вдалеке творилось что-то невообразимое: из-за деревьев культисты выводили пленников, лица которых скрывали одинаковые маски. Сразу стало понятно, что это зрители, хотя до сих пор я их так и не видела. Определить, как именно они наблюдали за скачками, тоже не успела. Не до того было, если честно.
Мужчины и женщины со связанными за спиной руками покорно выходили на просматривающееся с моего наблюдательного пункта место и строились. Никто не плакал,
