Мы с Вердерионом синхронно вздохнули. Кажется, он действительно не осознавал масштабов бедствия.
«М-да, Валериан отлично промыл братишке мозги».
«И без всякой магии крови, заметь. Райд, его придется отпустить. Нам не в чем его обвинить, кроме того, что он носит одно и то же родовое имя с вероятным культистом».
«Допросите, и, если действительно чист, пусть убирается восвояси и никогда больше не появляется в Эрессолде», — ответил я помедлив.
Разом как-то нехорошо стало на душе.
— Верд, верни меня обратно, я не успел предупредить Халли об отлучке.
Мы вернулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как Халли исчезает в зеленом свечении на соседней портальной площадке.
— Волчонок, постой! — Я было ринулся следом, но Верд за шкирку вернул меня назад.
— Совсем больной?
Я не ответил, лишь освободился из захвата и бросился проверять координаты.
— Академия! — выдохнул с облегчением. — Умница девочка.
Друг закрыл ладонью глаза и рассмеялся, добавив:
— Ты такой придурок!
Не обращая на него внимания, позвал Халли мысленно. Ответа не было, точно я все еще находился в Эрлатских пещерах. Правда, теперь молчание казалось исполненным многозначительности.
— Не понял, она что, обиделась?
— Хорошо-хорошо. Иди скорей на ручки к дяде Верду, — ворчливо отозвался друг и сам положил мою руку себе на сгиб локтя, точно я леди.
Приподняв бровь, намекнул на странное поведение друга.
— Просто у тебя были такие глаза… — пояснил тот причину веселья, прежде чем затянуть меня в теневое ничто.
— Бесы! — ругнулся, обнаружив себя у двери комнаты Халли на Земляничном этаже. — Не мог перенести меня к порталу?
— Райд, у тебя от эмоций совсем голова не работает? Хотя влюбленный по уши Эллэ — это даже забавно.
— Кончай издеваться! Я не ржал, когда кое-кто дочку Ярранта обхаживал. Наоборот, помочь старался, а ты!
— Куда, думаешь, она направится? — проигнорировал выпад Вердерион.
— Не важно. Найду, где бы ни была, — понадеялся я на синдром и способность чувствовать любимую на расстоянии.
— И где же Халли сейчас? — Друг продолжал говорить со мной как со слабоумным.
— Сюда идет…
Моя волчица действительно приближалась, судя по ощущениям.
Бесы! Ощутил себя идиотом. Вердерион, состроив многозначительную мину, тактично исчез. Едва ли не в тот же миг в ветви появилась Халли. Увидев меня, остановилась, точно налетев на стену. А затем, развернувшись, потопала обратно, не говоря ни слова.
— Стой! — Точно охотник за добычей, я бросился за ней.
Надо сказать, весьма аппетитной добычей. Нагнав в фойе, подхватил на руки и, не меняя курса, направился к себе. Она насупилась и молчала всю дорогу. Молчала, когда усадил на кровать.
— Волчонок…
— Почему не рассказал мне про синдром истинной пары? — Голос любимой дрогнул.
Я неспешно подошел и опустился перед ней на пол. Погладил стройные лодыжки и пошел дальше, но где-то на бедрах меня остановили:
— Перестань!
Да, кажется, серьезного разговора не избежать. Сделал как велено — убрал руки, но вместо этого положил голову ей на колени, наслаждаясь уже одним ощущением столь близкого присутствия.
— Ты что, правда умрешь, если я… — Она не договорила, но тонкие пальчики впились в мои волосы, и я зажмурился от мгновенного удовольствия.
Халли тут же прекратила, хотя я чувствовал: для этого ей понадобилось сделать усилие. Она не осознавала, что сейчас мы с ней единое целое.
— Как это бывает? Ну… Если остаешься один? — изменила она формулировку вопроса.
Я говорил медленно, и сказанное совершенно не вязалось с довольным расслабленным тоном:
— Раздражение, апатия, меланхолия или же, наоборот, внезапные вспышки гнева и склонность к неоправданному риску. Халли, синдром не миф. У нас в роду почти все мужчины ему подвержены. А может, и вообще все. Просто остальным не довелось встретить свою истинную пару.
— Ты сейчас серьезно?
Пальцы снова легли мне на голову, принялись перебирать волосы.
— Более чем.
— Но в учебниках пишут… — звучало не слишком уверенно.
— Мои предки когда-то приложили много усилий для этого. Реальные исследования хранятся только в домашних архивах рода Эллэ.
— Но почему? Не понимаю.
— Безопасность, Халли. Мы стали бы уязвимей, узнай кто об этой слабости. Десятилетиями наша семья подогревала слухи о том, что синдрома не существует, а странная привязанность, порой возникающая у оборотников… Ну так мало ли чем одержим тот, внутри кого живет зверь?
— Но Магдиа? Она орала о синдроме так, что, наверное, в Чаще было слышно!
Я скрипнул зубами. Так вот кто накрутил мою девочку!
— Не беспокойся, там была только семья. Вытвори она подобное в другом месте, ей попросту никто не поверил бы, к тому же сочли бы сумасшедшей.
— М-да… — Халли задумалась. — И правда, мало ли что за бред несет обиженная женщина. Отличный ход, а главное, долгосрочного действия. Но как же тогда… Она утверждает, что ты сделал мне предложение только из-за синдрома, иначе бы и не взглянул? Нет, я могу понять: чтобы сохранить жизнь, можно и не на такое пойти. Отказа, полагаю, ты не приемлешь, да и в твоих руках все рычаги, чтобы надавить на меня… — Халли горько рассмеялась, но ее глаза подозрительно блестели. — Не повезло же тебе! Хотел избежать одного нежеланного брака и тут же вляпался в другой. От судьбы не уйдешь. — Снова смешок на грани истерики.
Похоже, события этого вечера подействовали на нее сильнее, чем я думал, но у меня есть старое доброе лекарство от меланхолии. Я поднялся, нависая. Вынуждая смотреть снизу вверх.
— Ох, Халли, как же тебе не повезло! Сочувствую!
Забравшись на кровать, уложил ее рядом. Стиснул в объятиях, чувствуя, как непроизвольно откликается ее тело. Она тут же попыталась отстраниться.
— Отпусти. Зачем теперь все это?
— Потому что хочу. Потому что люблю тебя, Халли. Потому что эгоист. Потому что не понимаю твоих причин для обиды и не желаю понимать. И потому
