– Атанчик, Шомо, выйдите на минутку, – отрывисто приказала ведьма, и из катера выпрыгнули знакомый мне гном и глазастый мальчишка лет семи.
А катер в тот же миг превратился в самую обычную метлу, на каких летают в моем мире Бабы-яги.
Виктория ловко выдернула из метелки один прутик, прошептала что-то над ним и резко воткнула в опутанный побуревшими от жара побегами клубок энергии.
– Думаю, успели, – внимательно наблюдая за яростно пытающимися выбраться на волю огненными языками, устало произнесла она через томительно долгую минуту и вернула метле прежний, комфортабельный вид. – Теперь можно отдохнуть, поговорить. Садитесь.
Аккуратно подстриженная трава под деревьями мгновенно вытянулась, изогнулась, переплетаясь в кресла и диванчики, окружившие низкий круглый столик, на котором стоит блюдо с фруктами, кувшин и бокалы.
– Кэт, садись поближе, ученица, – наливая себе напиток, нашла меня глазами ведьма, и рядом с диванчиком, на который ее бережно усадил спутник, возникла низкая травяная подушка. – Скажи, ты знаешь, где твое тело?
– Я знаю, – шагнул к ней Ургазир. – Я и в стазис его отправлял, и разум в краба переносил. Но прости меня, хозяйка, я дал клятву…
– Отменяю.
Вот это голос. Таким только приговор объявлять.
– Я, Вия, одна из хозяек великого леса Дарот, своей силой освобождаю тебя от данной дикой ведьме клятвы, поскольку она теперь принадлежит великому лесу, а значит, и все ее должники – тоже. – Твердые слова лучами надежды падали на всех присутствующих.
– Но я не согласен! – В черных глазах Ургазира непонятно почему бьется боль и отчаяние. – Она сказала, что проклятие уже наложено, а я даже не знаю, кого защищать…
– Малина, – не выдержала я, испугавшись, что из-за ее старинных переживаний останусь без родного тела, – если ты не решишься, то скажу я сама.
– Но ты же ничего не знаешь! Только то, что я рассказала! – неверяще вглядывается в невозмутимые крабьи глаза Лин.
– Этого мне хватило. Остальное я подслушала раньше и связала все воедино. Мне терять нечего, тем более, я считаю, нельзя прятать ребенка от отца, он имеет право знать…
– Какого… ребенка? – Никогда не думала, что в глазах демонов может полыхать такое неистовое пламя. – Откуда… Малина?! Что ты молчишь?!
– Виновата, вот и молчит, – не выдержала Вия. – Но не тебе, демон, ее судить. В рождении ребенка всегда участвуют двое, и нужно очень сильно обидеть женщину, чтобы она скрыла свое дитя.
– Да не было у меня с ней ничего, просто опоила сонным зельем… – Голос демона звучит все тише, а в глазах начинает светиться подозрение. – Малина, чем я тебя обидел? Ты же сама сказала… что я просто спал…
– Потому и сказала, что ты с утра рвался бежать прощения у нее просить за измену, – горько вздохнула Лин. – Вот и налила успокаивающего… память.
– И кто… где мой ребенок? – расстроенно схватился за лицо демон, не замечая, что от волнения в кровь рвет когтями кожу.
– А это и я могу подсказать, – легко поднявшись с дивана, шагнула к нему Вия и, сорвав с веточки листок, мазнула им по царапине. – Пусть кровь родное почует.
Резко подбросила листик вверх, и он тихо закружился, падая, но падал недолго, вдруг заскользив в сторону, словно привязанный за ниточку.
Мы все затаив дыхание следили за его неспешным полетом: и люди, и гномы, и гольды.
А листок, не торопясь, поворачиваясь и взлетая под несуществующим ветром, опускался все ниже и вдруг последним рывком метнулся в руки Рябинке.
– Рябинка?! – Демон неверяще пытался заглянуть в низко опущенное лицо ведьмочки. – Скажи мне… ты знаешь, кто твоя мать?
– Она не велела никому говорить, – отворачивая в сторону залитое слезами лицо, прорыдала девушка. – Все думают, что моя мать – Береза.
– А про отца? Про отца она хоть что-нибудь говорила?!
– Да… – Рыдания били девушку все сильнее, и не выдержавший ее плача Роул наконец крепко прижал жену к себе, пытаясь успокоить.
– Прекратите! Не видите, до чего вы ее довели? А она ведь ребенка ждет, между прочим, вашего внука, дедушка с бабушкой! – К Роулу внезапно вернулась прежняя язвительность, но Ургазир уже пришел в себя.
– Я отлично помню и про ребенка, и про то, кто ее муж, – рыкнул угрожающе. – И если раньше защищал девочку просто из жалости, то теперь тебе, зятек, придется очень постараться, чтобы меня не разочаровать. Представить не можешь, как несказанно тебе повезло, что я раньше не знал, чья она дочь, иначе ты никогда бы ее не увидел. Да и теперь, поскольку я темный маг далеко не из бедных, желающих на твое место будет сколько угодно. А с тобой, Амлиния, мы поговорим позже.
Последние слова демон произнес вовсе не тем сердитым тоном, каким отчитывал Роула, и я догадалась, что ничего страшного Малине больше не угрожает. Скорее наоборот.
Но все равно загадала: если все же вернусь в свое тело, обязательно поговорю с Малиной и попрошу прощения за невольное предательство.
А демон уже снова стоит перед Вией, устроившейся рядом с приобнявшим ее спутником, и умоляюще смотрит хозяйке в глаза.
– Спасибо тебе за все, но… не сочти меня очень наглым… – Демон явно не привык никого и ни о чем умолять, и ему приходится себя пересиливать.
– Проси, – по-королевски легко и величественно кивнула ведьма.
– Нужно только посмотреть… внимательно… на Рябинку, сам я что-то никак не могу найти проклятия, – облегченно выдохнул маг, с надеждой уставясь на хозяйку.
– Я уже посмотрела и тоже не вижу, – чуть виновато развела руками Вия. – Но могу дать ей сильный защитный амулет на всякий случай.
Она сжала пальцы в кулак, а когда медленно раскрыла, на ладони лежал обычный желудь на простой веревочке.
– Иди сюда, Рябинка, это отведет от тебя любое проклятие.
– Спасибо. – Рябинка бережно приняла в руки зачарованный плод дуба. – Только никакого проклятия нет. Они все думают по-другому, но это неправильно. На самом деле тетя была очень добрая и очень меня любила. Почти как Эри. Она рассказала мне, чем хочет припугнуть отца, чтобы он не бросил князя, ведь мне одной не справиться, еще и ребенком скоро нужно будет заниматься. Но теперь, когда он знает, что Эри ему не совсем чужой, а мой двоюродный брат, я думаю, он нас не бросит.
– Как ты могла подумать, что я оставлю родную кровиночку! – порывисто шагнул к дочери Ургазир и бережно прижал к груди.
– Поэтому забери свой амулет, может, он кому другому понадобится больше? – Доверчиво прислонив голову к широкой груди демона, ведьмочка подняла припухшие от слез глаза на Вию, но та отрицательно качнула головой:
– Нет, хозяйки подарков назад не берут, а за то, что ты правду сказала, он еще сильнее и лучше стал.
И действительно, меж тонких пальцев Рябинки струится серебряная цепочка изысканного плетения. А когда она подняла амулет, чтобы надеть на шею, на ней томно повис нежно-зеленый малахитовый желудь.
– Жалко, что ее больше нет, – печально оглянулась Рябинка на то место,
