– Красиво, правда? – он с довольным видом перебирал складки своей длинной одежды с вышитыми на ней черепахами. – Наши портнихи очень искусны. И хотя они и уверяли меня, что этот цвет мне не пойдет, посмотрите, насколько они ошибались.
Сифэн спрятала улыбку. Ей трудно было поверить, что это человек коварный и могущественный, как изображал ей евнухов Хидэки. Однако Гума предупреждала ее, что при дворе хитрость намного важнее физической силы, и Сифэн, глядя на этого человека, чьи легкомысленные манеры не могли полностью скрыть проступавший за ними ум, без труда могла в это поверить.
– Боюсь, что ваша красота полностью соответствует описанию его высочества, – заметил евнух, продолжая дружелюбно ее разглядывать. – Знаете ли, все дамы только об этом и говорят. Должен с сожалением отметить, что вы вряд ли будете пользоваться их особой благосклонностью.
Его прерывистый переливчатый смех вызывал мысль о стрекозе, скользящей над поверхностью пруда.
– Для меня важно лишь одобрение Ее Императорского Величества. И ваше, конечно, если вы меня им удостоите, – добавила она после короткой паузы.
Кан прищурил глаза:
– О да, ваше лестное обращение завоюет мое сердце, но меня тут не слишком любят, поэтому я не пользуюсь влиянием. Я здесь живу вот уже десять лет, и они до сих пор не могут мне простить, что я происхожу из семьи простого рыбака.
Он подозвал ее движением веера, и они стали прогуливаться вокруг пагоды.
– Расскажите мне о себе, прежде чем я заброшу вас в гнездо этих гадюк.
– Мне нечего особенно рассказывать.
Сифэн кратко рассказала о своем путешествии и о новых друзьях.
– Посланник Сиро приехал наконец-то, – повторил Кан, подняв бровь. – Император ожидал его с нетерпением. Я слыхал, что он привез с собой важные документы.
Евнух сделал паузу, ожидая, что она разовьет тему, но она промолчала. Сифэн понимала, что, несмотря на свой безобидный облик, он, возможно, пытается выудить из нее информацию в собственных интересах, но она не желает быть ее источником, поскольку речь идет о Сиро. Достаточно и того, что ее собственное положение неопределенно.
– Откуда вы родом? – спросил он, меняя тему.
– О, из маленькой деревушки в богами забытом месте.
Он подмигнул ей:
– Они не любят, когда люди вроде нас с вами поднимаются до их положения, хотя в большинстве своем они тоже появились на свет отнюдь не во дворце. Вот почему нам с вами суждено подружиться.
Сифэн вежливо засмеялась, тем не менее решив про себя, что будет помалкивать. Легко было подружиться с чуткими, откровенными Сиро и Хидэки. Но евнух, при всем изяществе жестов его рук, может оказаться человеком совсем иного сорта.
Они миновали оранжереи с фруктовыми деревьями и аптекарские сады, благоухающие ароматами мяты, шалфея и лимонника. Каждое здание на их пути было украшено окнами с пышной резьбой и дверями из драгоценных пород дерева с замысловатым узором. Сифэн не сомневалась, что цена лишь одной из них была такова, что на эту сумму можно было бы прокормить все население ее городка в течение целого года. В примыкающем дворе находилась еще одна постройка со сценой для дворцовых театральных представлений, а за ней располагались помещения для музыкантов и ученых.
– Здесь живут математики, законодатели, поэты и другие творцы, которые служат Императору, – объяснил Кан.
Он провел ее по крытому мосту, с которого открывался вид на Императорский Город и на лес, окружающий город наподобие свернувшегося кольцом изумрудного змея. Они оказались перед воротами в очень высокой каменной стене, за которой перед Сифэн открылось скопление покатых багряных крыш.
– Город женщин, так мы его называем, – сказал Кан. – Женщин Императора охраняют, как драгоценности. Наземных входов, ведущих в гарем, не существует, кроме личного прохода Императрицы. Мы не можем позволить гадким мужчинам проникнуть сюда, чтобы осквернить то, что принадлежит лишь одному Императору.
Возможно, Вэй был прав, называя это место тюрьмой. Но всегда можно найти выход, успокаивала себя Сифэн, вытирая об одежду взмокшие ладони. Королева тэнгару говорила ей, что в ее теле главный элемент – Вода, а это означает, что она чрезвычайно находчива и изобретательна.
Несмотря на это, ей было трудно сохранить присутствие духа, когда они подошли к лестнице, ведущей в подземелье.
– Существует всего три входа, и это один из них, – сообщил ей Кан. – Длинный туннель соединяет его с другим проходом, который заканчивается где-то в Императорском Городе. А третий – это проход, о котором я уже упоминал. Он самый величественный, им пользуются только Императрица и ее свита, когда она посещает царские приемы в главном дворце. Все пути находятся под строжайшей охраной.
Сифэн и без него это видела. Пара вооруженных евнухов стояла по сторонам лестницы, другая пара открыла для них ворота, потом заперла их за ними на множество засовов. Внезапно их с Каном поглотила тьма. Он снял со стены факел и, подняв его над головой, освещал их путь сквозь подступающий со всех сторон мрачный сумрак.
Длинный каменный коридор был довольно широк, так что, раскинув руки, Сифэн едва касалась стен кончиками пальцев. В гулкой тишине слышны были только их шаги и звук падающих водяных капель. Их окружал сырой спертый воздух. Время от времени они проходили мимо уходящих в темноту боковых ответвлений коридора.
– Я бы не решился бродить по этим туннелям. У некоторых из них обвалились своды, к тому же воздух иногда бывает отравлен ядовитыми газами, но, если вы идете с факелом и он внезапно гаснет, это предупреждает вас об опасности. Тем не менее вам нечего бояться, главный коридор абсолютно безопасен, – добавил Кан, когда она в испуге схватилась за его плечо.
– Я понимаю, Император хочет, чтобы у женщин была надежная защита, – дрожащим голосом сказала Сифэн. – Но зачем эти туннели построили под землей?
– Думаю, для того, чтобы их было легче охранять. К тому же земля сама по себе является дополнительным препятствием.
Подступающая отовсюду тьма и колеблющийся, искажающий предметы свет вызывали в ней тошнотворное чувство. Услышит ли она звуки, издаваемые скользящими змеиными телами, если постоит здесь некоторое время неподвижно?
Наконец они подошли к еще одной лестнице, ведущей наверх к тяжелым воротам, и Кан вывел ее наружу, в прелестный, обнесенный стеной сад. Следуя за ним, Сифэн с облегчением разглядывала окружающую их пышную, освещенную солнцем растительность. Ивы манили к себе сладким ароматом своих стволов, в окраске цветов были представлены все возможные оттенки спектра. Над кристально чистым потоком, достаточно широким, чтобы кататься по нему в лодке, порхали бабочки. В центре всего этого великолепия стояли три изумительной
