– Ты совсем не изменился, – сказала она Вэю, чтобы отвлечься от этих мыслей. – Ты такой, как я тебя представляю, думая о тебе. Все тот же парень из нашей деревни.
Он поцеловал ее в шею пониже уха, и от его слов ее охватила дрожь.
– Мне кажется, ты изменилась. Ты, конечно, всегда была красивой, но…
Он немного отодвинул ее от себя, внимательно изучая ее лицо, и к ней вернулся прежний страх. Может ли он в этом сумеречном свете разглядеть темные мысли, отравляющие ее душу? Поймет ли он, просто глядя на нее, что она позволила твари дать направление ее мыслям, когда она увидела в водяном зеркале пылающее сердце в груди у госпожи Сунь?
– Я теперь хорошо питаюсь, – она прижалась к нему спиной, чтобы скрыть лицо от его проницательного взгляда. – Сытная еда трижды в день может изменить женщину.
Его пальцы нежно гладили изгибы ее округлившегося тела.
– Да, наверное, все дело в этом. Я хотел бы…
– Что? Скажи мне.
Но, спрашивая его, она втайне страшилась того, что он может ответить… о чем он снова может ее попросить. По его глазам она видела, что он тоже не забыл об их ссоре.
– Я хотел бы, чтобы это мгновение никогда не кончалось.
Она с облегчением примостилась в его объятиях, слушая его рассказы об армии, учениях и о новом оружии, которым он научился пользоваться: о колесницах и катапультах, самострелах и осадных лестницах. Она закрыла глаза, наслаждаясь знакомым теплом его вздымающейся и опускающейся груди. На мгновение ей показалось, что, если он вновь попросит ее выйти за него замуж, она не огорчит его отказом. Она может ответить «да» и позволить ему вырвать себя из этого мира царей, предначертаний судьбы и коварных наложниц, прочь от того, чего она одновременно страшилась и что стремилась совершить, чтобы защитить себя, но также и его.
– Как ты жила все это время? – спросил он, и Сифэн задумалась, прежде чем ответить. Рассказывая ему о наложницах, она не смогла спрятать своих чувств. Вэй окаменел, когда она стала говорить о сотне ударов, которыми распорядилась ее наказать госпожа Сунь.
– Даже до меня дошли слухи о ней. Говорят, она считает себя неуязвимой и почти что Императрицей. Будь осторожна, постарайся больше ее не злить.
– Слишком поздно, – подумала она, припомнив догадку в глазах госпожи Сунь в тот момент, когда стражи уводили ее, чтобы обыскать.
Несмотря на это, она решительно произнесла:
– Это она должна быть осторожна со мной. Она первая попыталась мне навредить, а Гума всегда говорила, что, когда кто-нибудь творит дурное, оно к нему вернется в виде ответа.
Вэй приподнялся, и она немедленно пожалела о том, что упомянула тетку.
– Госпожа Сунь родила Императору сына, первого и единственного, в ком течет его кровь. В очереди к трону ребенок следует непосредственно за тремя принцами. Действительно ли она неприкосновенна, или нет, но этот факт дает ей большие преимущества.
Он нахмурился.
– Чего тебе насоветовала твоя Гума? Надеюсь, она не настолько сошла с ума, чтобы побуждать тебя плести интриги против любимицы Императора?
Сифэн недовольно огрызнулась:
– Ты всегда считал меня не самостоятельно думающим, распоряжающимся собой человеком, а взбалмошным, глупым творением моей тетки.
– Не кто иной, как она, настояла, чтобы ты отправилась ко двору… но что именно ты, по ее замыслу, должна здесь совершить? – настаивал он.
Она села и плотнее закутала плечи. Они подошли близко, слишком близко к правде, и, если позволить Вэю допрашивать себя и дальше, он может найти ответ, который она так тщательно пытается от него скрыть.
– Тебе никогда не приходило в голову, что это я хотела здесь оказаться? Что я способна самостоятельно принимать решения? После всего произошедшего, – произнесла она с горечью в голосе, – ты все еще считаешь меня наивной и беспомощной.
Он попытался ее обнять, но она отодвинулась.
– Если ты собираешься устраивать ссоры при каждой нашей встрече, нам лучше больше не встречаться.
– Сифэн, пожалуйста, не говори так, – умоляюще сказал он. – Прости. Я только хочу, чтобы ты освободилась от нее. Она имеет над тобой непонятную мне власть.
– Она моя тетка. Это моя семья. А твоя ненависть к ней не знает границ.
Его привычка винить Гуму за все дурные мысли и намерения Сифэн одновременно раздражала и трогала. Но в чем-то он был прав. Сквозь марево от курений водопад показал ей картины из прошлого Гумы, которые не вполне совпадали с историями, слышанными от нее Сифэн, в них содержалось слишком много загадок, слишком много вопросов оставалось без ответа.
– Все, что я делаю, это мой собственный выбор. Я делаю это для нас.
Он поцеловал ее в плечо.
– Я не хотел тебя расстраивать. Наша встреча так коротка, наше время вдвоем драгоценно. Пожалуйста, не сердись на меня.
– Я не сержусь. Но я хочу, чтобы ты в меня верил.
Она смягчилась и взяла в ладони его лицо; в его глазах читалось доверие. В конце концов, он все еще мальчик; даже перед лицом тьмы он видит перед собой свет.
Как верно сказал Император: некоторые люди ищут мира, не понимая его подлинной цены. Думать об очаровательном юморе и спокойном голосе Императора Цзюня, находясь в объятиях Вэя, было слишком тяжело, и Сифэн зарылась лицом ему в грудь.
– Я предназначена другому, – хотелось ей ему сказать, – и в нем причина, из-за которой мое сердце не может полностью принадлежать тебе.
– Мне хотелось бы проводить тебя обратно. Так не хочется с тобой расставаться.
Он снова притянул ее к себе и посмотрел на нее печально.
– Солдаты заинтересовались бы, откуда ты взялась.
– Мы скоро снова увидимся. Мой друг нам поможет.
– Обещаешь?
Она ответила ему поцелуем. Они стояли, держа друг друга в объятиях, и разомкнули их, лишь когда на дорожке возле дворца вновь послышались чьи-то шаги.
А затем был путь назад, сквозь душистые заросли Императорских садов; луна все еще светила с небес, когда она поцеловала Вэя на прощание и верный Кан отворил для нее дверь.
29
– Еще одно представление или парад, и я ухожу из дворца в монастырь. – Кан, картинно обмахиваясь веером, плюхнулся на скамью. – Праздник все еще не закончился?
Сифэн рассмеялась.
– Мне нравятся зрелища, но я ведь всего лишь простая деревенская девушка, я даже в воображении не могла себе такое представить. А ты, наверное, чувствуешь себя богом, взирающим сверху на людей?
Последние три дня они каждое утро в свите Императрицы стояли вместе с императорской четой на нависающем над дворцовыми воротами балконе, с которого
