Понятно. Огламуренный бронежилет для девочки, если той вздумается выйти из дома.
А ведь тянет.
Я слышу, как поет пустыня.
– Конечно, процесс пусть и автоматизирован, но все равно нестабилен, как сама популяция червей. В последнее время их что-то беспокоит. Надеюсь, вы поймете, что именно.
Конечно.
Я же специалист. По внеземным червям…
Слетаю и спрошу. Может, песок несвежий попался или луны не в той фазе сошлись. Кому ж еще в этом разбираться-то?
– Больше веры в собственные силы. – Моя свекровь была неудержимо оптимистична. И это, честно говоря, пугало. – И окажите мне любезность, наденьте завтра это платье, даже если оно вам не по нраву.
– Почему?
Я моргнула, пытаясь избавиться от навязчивого желания выглянуть в окошко. В окошке этом что-то гудело, и гремело, и возилось, и еще шуршало, намекая, что выглядывать вовсе не стоит, что желание это суицидальное и…
– Не всякий род может позволить себе одеваться в чистый шелк. Как правило, его нити просто добавляют. Но мне хотелось бы показать всем, что мы ценим дар судьбы, Агния… Быть может, мой сын и бестолков, и забыл те сказки, которые ему читали на ночь, но я помню. Если вас примет мир, примем и мы.
Понятно, что ничего не понятно.
То есть моя свекровь все же наступила на горло собственному недовольству и приняла-таки меня в почетные невестки. Но только она. А завтра мне предстоит знакомство еще с кем-то, кто будет настроен куда более скептически, и потому меня надо нарядить, чтобы у этого кого-то и мысли не возникло, что мне здесь не рады.
Как все запутано.
И бестолково.
– Хорошо. – Я взяла платье. – Я ведь справлюсь без посторонней помощи, верно?
Здешние слуги меня, честно говоря, несколько пугали. Были они молчаливы, исполнительны и, когда пропадала надобность в их услугах, просто-напросто исчезали.
– Справитесь. – Свекровь, кажется, поняла. – Вас смутили ашшеры? Не стоит воспринимать их как разумных существ. То есть они, безусловно, ограниченно разумны, но являются по сути теми же дронами, просто адаптированными для дома.
Безумие.
Но мое, если уж на то пошло. Кто ж знал, что у меня настолько извращенный разум, да…
– Я постараюсь привыкнуть к ним, – пообещала я.
– Не сомневаюсь, у вас получится. И все же постарайтесь не выходить из дома, ладно?
Я кивнула.
Постараюсь, что уж тут…
А платье село идеально. И надо сказать, белье, оказавшееся еще более развратным, чем я предполагала, было удобно.
Шелк холодил кожу.
И был мягок.
Нежен.
И огромное зеркало, в которое вдруг превратилась стена, показывало, что наряд этот странный мне идет.
Этак я и замуж захочу.
Почему бы и нет? Мужчина серьезный. Червей опять же дадут. Он будет дубиной местных мамонтов гонять, а я за прялку сяду. И заживем в любви и согласии.
Глава 13
Нкруму разбудил тонкий высокий звук. Он появился и исчез, стертый недовольным грохотом местного неба, которое к посторонним звукам относилось весьма ревниво.
Показалось?
Или все-таки…
Будто иглой пространство проткнули.
Нкрума потряс головой, избавляясь от остатков сна. Он потянулся и, добравшись до первой панели, вывел на цифровую стену данные с внешней ограды.
Пески.
И тишина.
Старый червь выбрался на поверхность, раскрыл дыхальца и вывалил жабры, жадно собирая капли росы.
Стая бехтов после охоты устраивалась на дневную лежку.
Пустынные змеи выползли погреться на рассветном солнце. Скоро оно полыхнет, заставив рептилий исчезнуть в тяжелых складках песка.
Спокойно.
И значит, все показалось, или…
Он затребовал доступ к станции, и та откликнулась, пусть и с небольшой заминкой.
Утро.
Плотный покров облаков в верхних слоях атмосферы.
Солнце.
Драгоценный желто-красный шар планеты.
И ощущение какой-то неправильности.
Нервы. Чтоб их…
И очередная строчка, на которую отзываются патрульные дроны.
Первый и пятый.
Третий.
Четвертый.
Седьмой.
Шестой в ремонте, код неисправности…
Все как обычно и нет причин для беспокойства. А звук… мало ли какие звуки могут привидеться во сне.
Он все-таки дал запрос на полный доступ, но получил закономерный отказ: станция переходила на третий субрежим. И значит, стоило ждать солнечной бури, но…
Палочники выбрались на подоконник. И колония тупиков копалась в песке, раздирая кривыми лапами плотные нити нор. То один, то другой тупик, нелепый с виду, короткокрылый и длинношеий, обманчиво беззащитный, раскрывал клюв, выбрасывая длинную нить языка. И когда тому удавалось пробить толстое тело норника, тупик ухал.
Они вытягивали личинок.
И хрустели, перемалывая плотные хитиновые покровы. Кланялись самцы, распускали перья, пытаясь привлечь внимание самочек. До сезона брачных игр оставалась еще пара десятин, но молодежь уже забавлялась, а старшие особи наблюдали за нелепыми этими попытками со снисхождением.
Тупики чувствовали приближение бурь лучше, чем кто-либо.
И стало быть, на станции сбой.
Сбои случались, хотя и нечасто… и до серьезных, требовавших непосредственного вмешательства, дело доходило крайне редко.
Нкрума набрал короткую записку в центр.
Пусть проверят.
На всякий случай. Письмо мигнуло, растворяясь в цифровом потоке внутренней Сети, а он вновь попытался получить доступ к внутренней системе станции. Но она ответила отказом: кристаллические щиты подняты. Свободные порты закрыты.
Режим наблюдения.
И охраны.
Пауки выползли, те, что у подножья Красных скал. Семейство добралось до камней, развесило нити разноцветной паутины, пытаясь привлечь мошкару. И старая паучиха, пробежавшись по ловчим нитям, заботливо украсила их капельками липкой росы.
Эти тоже солнечных вспышек не любят.
Ответа не было.
Беспокойство его лишено смысла, ибо нет безумца, который добровольно сунулся бы на Круон, но…
– Дорогой, ты встал? Чудесно! – Матушка была бодра, легка и весьма довольна с виду. – Значит, у нас есть еще время.
– На что?
– На то, чтобы привести тебя в порядок. Тетушка Ашари прибудет рано, с ней три внучатые племянницы, присмотрись к ним, будь любезен… очень милые девочки.
Матушка взъерошила гриву и, пройдясь по комнате, умудрилась поднять с пола тонкую шелковую нить, переставить рамку с галоснимком и выровнять папку с бумагами.
– Чуть позже подтянутся Гарахо, – она позволила себе поморщиться. – Заявились все семеро… надеются все-таки получить твою шкуру.
– Самому нужна.
Вновь зачесалось в гриве. Вот интересно, почему эта треклятая блоха оживала лишь в матушкином присутствии?
– Я тоже думаю, что с родом Гарахо не стоит иметь дела. Сущие ретрограды. Представляешь, заявили Совету протест. Добиваются, чтобы мы закрыли мир и вернулись к обычаям предков. Хотя памятуя твою страсть…
– Мама!
– Я поняла. Но все же держись в стороне от их девиц. Совершенно безумные создания, с них станется заявить на тебя права и бросить вызов этой девочке.
Захотелось попасть на станцию.
Причем немедленно.
– Но мне хочется верить, что ты сумеешь с ними управиться… А вот на Киш-Ями обрати внимание. У них как раз средняя в возраст вошла. Очаровательное дитя с мягким характером, то, что тебе нужно.
– Мне кажется, – Нкрума все-таки свернул экраны, выведя на стену поликристаллическую поверхность ковра, – мы уже нашли то, что мне нужно…
– Ты про эту девочку? – Матушка присела на кровать и поморщилась: ее всегда раздражала излишняя простота убранства его комнаты. – Она,
