«Не моем, – отметил Макс, – а нашем… От лица всей империи говорит, авторитетом давит». Затем на миг предположил, что Андрей может читать его мысли, и несколько испугался. Конечно, блокирующий телепатию амулет по-прежнему с собой, но мало ли?..
– Есть несколько загвоздок… – начал ученый, разглядывая замысловатые трещины на плитах пола.
– Каких же? – спросил Андрей. В голосе великого теурга послышались далекие нотки угрозы.
– Во-первых, сообщаю сразу, что продать патент на защитную систему ИЦМАЭ я не вправе. Это нанесет по центру огромный удар, и совет директоров меня с потрохами съест, забыв предварительно поперчить.
Судя по недоброму взору императора, он вполне мог проделать с ученым то же самое, не сходя с места.
– Поэтому я могу лишь предложить услуги нашего центра для того, чтобы оборудовать контуром перенаправления энергии ваш космический флот, – продолжил Аневич-Эндриксон. – Хотя, конечно, комплектовать несколько тысяч штук за день будет сложно…
Ученый слукавил – на складах ИЦМАЭ хранилась огромная партия готовых комплектов космической серии. Правда, все они обладали дефектом, который не так давно испытал на себе Уррглаах… Впрочем, едва ли в ходе войны кто-то успеет его обнаружить, а потом можно будет заключить дополнительную сделку на установку улучшенных систем.
– Справитесь, – сухо клацнул челюстями Андрей. Не терпящим возражений тоном.
– Справимся, – согласился Макс. – Но двадцать тысяч дуарнов – недостаточная плата для столь масштабной работы в такие сроки…
– И что вы предлагаете?.. – прошелестел скелет. Ученого пробил легкий озноб.
– Скажем, можно увеличить финансирование до пятидесяти тысяч…
– Максимилиан, вы когда-нибудь сидели на колу? – непринужденным тоном поинтересовался император. – Говорят, ощущения незабываемые.
Аневич-Эндриксон понял, что пора сбавить обороты – иначе правитель плюнет на нормы международного права и сотворит с ним что-нибудь ужасное.
– Хорошо, можно до сорока пяти… – проявил покладистость Макс. Судя по тому что глазницы собеседника на миг полыхнули алым, проявилась она недостаточно.
Через полчаса переговоры закончились на двадцати пяти тысячах, и ученый ушел, довольный, что удалось хоть немного повысить цену. Что ж, теперь ему и всему центру предстояла огромнейшая работа… Поэтому Макс на ходу погрузился в первичные расчеты – дорога была каждая секунда, и он не собирался отвлекаться на пустяки.
Андрей посмотрел ему вслед и отстраненно пожалел, что Аневич-Эндриксон не был подданным империи. Немного вразумляющих пыток живо отучили бы его от излишнего разграбления государственной казны. Благо что предки оставили в наследство немало изобретательных и занимательных методик. Император припомнил, как поступил лет пятьдесят назад с проворовавшимся министром финансов, и хмыкнул.
Лерр’Як, планета-колония в составе империи Кьярнад
Двадцать третье ноября 2278 года по земному летосчислению
Звезды. Огромные, бесчисленные, мерцающие – они усеивают бескрайнее небо над джунглями, словно россыпь драгоценных камней.
Ветер. Тихий, едва заметный ветерок пробегает легкой рябью по глади озера, шелестит в раскидистых голубоватых кронах, колышет ярко-оранжевые теменные перья молодого йаэрна, пристроившегося под деревом.
Йаэрна же не сводит взора с бескрайней черноты небес. Он поименно знает взошедшие на небосвод светила и может с уверенностью указать среди них родное, от которого он очень, очень далеко.
Впрочем, в нынешний век расстояния не играют великой роли, особенно когда речь идет об информации. Слухи, сплетни и новости распространяются по Галактике на немыслимых скоростях, и нет такого уголка, где можно от них укрыться. И потому йаэрна прекрасно знает, что творится на его далекой родине.
Он глядит в небо и думает, что темпорин слишком осложняет игру и может все испортить.
А еще – что война сейчас очень, очень некстати…
Космос. Окраина империи Костуар
Двадцать четвертое ноября 2278 года по земному летосчислению
Мао Смирнов нервничал. Он до сих пор чувствовал легкую слабость после отравления в недавнем бою, да и воспоминания о той мясорубке вызывали у него стойкие рвотные позывы – но этим неприятности не ограничивались. «Стремительный», окруженный несокрушимым панцирем эффекта перенастройки, несся к Нифльхейму. Страшно подумать, но два дня назад проклятые эльфы захватили эту планету. И если имперцам не удастся ее отбить…
Рядовой содрогнулся, на миг представив шествие вражеской армии по родному Одину. В глазах отразилось зарево далеких пожарищ, в ушах поселился истошный крик людей, погибающих под лапами, щупальцами и хоботами вторжения… Мао помотал головой, отгоняя чудовищные видения. С различными болезненными фантазиями их учил бороться лично капитан Закиров, доходчиво объясняя, что он сделает с теми, кого поймает на паникерстве. Учуять подрывные мысли ему было что орех раскусить – во всяком случае, так искренне полагал весь экипаж, а вампир старательно поддерживал подобные умонастроения, обеспечивая на своем судне железную дисциплину.
«Не нервничать, солдат!» – приказал себе Мао и, чтобы отвлечься, принялся насвистывать что-то из репертуара неоскальдических групп, набравших в последнее время бешеную популярность. Их тексты отличались чрезвычайно замысловатым сюжетом и витиеватым слогом, требуя полного сосредоточения. Вскоре рядовой полностью отстранился от своих переживаний, напрочь вытесненных прихотливыми иносказаниями неоскальдов. Ничто не требует такого сосредоточения, как попытка вспомнить вису, без которой рассыпается весь текст песни.
Прервали его прокатившиеся по каюте многоцветные всполохи, похожие на северное сияние. Звездолет прибыл к точке назначения. Кажется, скоро начнется… Словно в ответ на эту мысль, в голове раздался голос капитана: «Экипаж, боевая готовность тридцать секунд!»
Тем временем бортовой механик завершил диагностику. Все системы работали, даже четвертый двигатель, раскуроченный в последнем бою, действовал как надо. Бортмеханик широко улыбнулся – теперь настала пора испытать в бою последнее нововведение, установленное по приказу самого императора.
Контур перенаправления энергии Максимилиана Аневича-Эндриксона.
– Что это такое? – мрачно процедил Нелуорн, нервно подергивая щупальцами. Картина, которую демонстрировал экран, казалась попросту невозможной.
Словно в ответ, «Несущий беду» содрогнулся от очередного попадания. Капитан злобно выругался. Звездолет, с которым они вели перестрелку, уже должен был быть уничтожен – окружавшие его защитные чары давно перестали существовать. Однако атаки проваливались одна за другой – незримая, непостижимая сила останавливала в полете снаряды и развеивала более чем половину разрушительных заклинаний. Как, скажите; как это возможно, если
