Может быть, Стефания была права, затеяв этот разговор, может, для него сейчас самое подходящее время. В быстро тающих предрассветных сумерках гораздо легче открывать душу, а то, что там накопилось, с радостью рвалось наружу. Пожалуй, что Герман испытывал облегчение.
– Ты тоже мне нужен, – выдохнула Стефания, пряча лицо, и облако темных волос скрыло ее от Германа. – Я не хочу, чтобы это время заканчивалось…
Урок 8
В счастливые финалы гораздо проще верить, если самому пережить хотя бы один
Снова Стефания проснулась уже после того, как солнце встало из-за гор, и в проникающих в комнату лучах играли озорные пылинки. Стефания осторожно выбралась из постели, на ходу заплела косу и оделась, стараясь сильно не шуршать. В последнюю очередь взяла с кресла корону и аккуратно надела на голову. Тяжесть уже казалась привычной, почти незаметной, как и холод металла.
Стефания оглянулась на спящего Германа и не сдержала улыбки. Парень был таким милым, уютно устроившись на боку и подтянув под голову подушку, которую обнимал обеими руками, почти так же, как недавно обнимал ее, Стефанию. Вечная тревожная складка на лбу разгладилась, густые ресницы чуть дрожали, а на губах играла легкая полуулыбка. Кажется, ему сейчас снилось что-то очень приятное.
А в коридоре было так холодно…
Стефания поправила немного кривовато севшее платье, гордо выпрямилась, нацепила на лицо достойное королевы выражение и пошла в сторону тронного зала. До завтрака нужно было разобраться с кое-какими делами. Замок выглядел пустым и застывшим, но внизу, на кухне, уже шумела работа. Стефания остановилась, на миг ей показалось, что она слышит могучий храп Рене. Но, конечно, это была лишь иллюзия.
Стефания улыбнулась и продолжила путь. Тело было бодрым, настроение неожиданно хорошим, хотелось сделать как можно больше до того момента, как она снова увидится с Германом. Интересно, если предложить ему провести эту ночь в ее спальне, он согласится? Щеки обожгло смущенным румянцем, и Стефания прибавила шагу, чтобы стылый воздух остудил лицо.
– Ваше величество! Ваше величество! – ее догнала Марта. – Ваше величество, вашей аудиенции просят старосты двух деревень к востоку отсюда. Ночью, стало быть, пришли. Вы велели всех пускать.
Стефания на миг задумалась.
– Давай так… Скажи, что я приму их через час.
– Но завтрак, ваше величество!
– Позавтракаю потом. Ступай.
Марта поклонилась и убежала, а Стефания миновала наконец коридор и подошла к тронному залу. Надо оборудовать себе удобный теплый кабинет, обязательно с камином.
Она толкнула одну из створок, вошла, и дверь со скрипом закрылась за ее спиной. В зале были большие витражные окна, выходящие на темную сторону, так что тут всегда было довольно сумрачно. А тут еще и свечи никто не зажигал. Стефания прошла немного вперед и заметила – тут что-то не так. На одном из тронов – ее троне! – сидел Леннард.
На секунду тело охватила предательская слабость. Сердце сжалось, и Стефания ощутила самый настоящий, пронизывающий ужас. Но стоило Леннарду победно усмехнуться, как уверенность вернулась к ней.
– Как ты посмел вернуться в мой дом? – спросила она ледяным тоном. – Ты проиграл, Леннард. Все кончено.
– Вы все так же прекрасны, ваше высочество. – Леннард поднялся и посмотрел на нее сверху вниз.
Стефания хладнокровно поправила:
– Ваше величество.
Тяжесть короны на голове напоминала – она больше не беглянка, она королева, и этого уже не изменить, что бы ни происходило.
– Сейчас я позову на помощь, и тебе уже не сбежать, – добавила она. – Я же говорю, все кончено.
– Я знаю. А еще я знаю, что ты никого не позовешь, Стефания Ирмелин.
Она непроизвольно вздрогнула, своей реакцией только подтверждая его правоту. Да, она не станет звать на помощь, ведь она мечтала об этом – самой, собственной рукой, сразить убийцу своей семьи. Сейчас для исполнения ее желания было самое удачное время.
Она вытянула руку в сторону, материализуя в ней секиру из пространственного «кармана». Ее привычный вес вернул ощущение реальности.
– Ты не похожа на сестру, – сказал Леннард, спускаясь к ней с постамента. – Ни нежности, ни хрупкости, ни хитрости. Неукротимая, как зимняя буря, и прямая, как древко копья. Но никто и никогда не видел разницы. Разве это не обидно?
– Видели. Все видели разницу, – возразила Стефания, вспоминая слова Марты. – Кроме меня.
Второй рукой она помогала себе плести сложный магический узор, самый сложный из тех, что ей доступны. И Леннард это заметил.
– Думаешь, магия тебе поможет сразить меня?
В этом вопросе сквозила неприкрытая насмешка. Как будто… как будто обвинение в трусости.
Стефания разжала пальцы, выпуская энергетические нити.
– Весь ваш род – одни сплошные трусы и подкаблучники. Твой отец пресмыкался перед женой, перед мнимой мощью Ойкумены, даже перед своей старшей, любимой дочкой, – жестко сказал Леннард. – Он делал все, что ему прикажут. Это он отдал приказ казнить моего отца после подавления восстания против ограничения магии. Что, не знала об этом? Проклятая Визания держит Источник магии в кулаке, и остальные миры лишь перебиваются ее жалкими подачками. И только мой отец посмел выступить против.
Стефания об этом не знала.
– И поэтому ты…
– Я должен вас уничтожить. Вас и тех, кто вам помогал, – подтвердил Леннард. – Все просто, принцесса, тебе ли не понимать.
Месть. Как все, однако, сложилось – они мстят друг другу за своих родных. Но Стефания ни в чем не виновата, как и Эмилия. Да и отец никогда не был трусом. В этом она уверена точно.
Леннард не стал больше ждать и первым нанес удар. Его мастерство владения мечом когда-то приводило Стефанию в восторг, она наблюдала за тренировками издалека – даже во время визитов к невесте Леннард не отказывался от них. Но и Стефания, лишенная чисто девичьих радостей просто от того, что родилась второй, знала, с какой стороны браться за оружие.
Первые несколько мощных ударов она блокировала, а потом в груди разгорелось яростное пламя. Даже длинный тяжелый подол бархатного платья перестал мешать. Они с Леннардом кружили по тронному залу, обмениваясь ударами и не пытаясь больше разговаривать. Каждый экономил силы. Тишину разрывал звон стали, бьющейся друг о друга, шорох одежды и топот подкованных каблуков по плитам пола. Стефания резко выдыхала, ощущая, как с каждым взмахом становится все легче. Не в физическом плане, а глубоко внутри. Скрещивая оружие с достойным противником, она очищалась от грязи, которую в себе накопила.
– А ты стала сильнее, – признал Леннард, уклоняясь и отходя дальше, чтобы перевести дух.
Стефания сцепила зубы и ринулась в атаку. Лезвие секиры со свистом рассекло холодный воздух.
Леннард вопреки ожиданиям не блокировал удар, а ушел от него. Он начал уставать – раньше, чем Стефания. Она поймала себя на мысли, что еще один рывок, и
