Паникуя, едва не сбежала. Вовремя вспомнила о девушке и осталась.
– Элея!
Голос зовущего я вмиг узнала и во всю силу легких закричала:
– Я здесь! У красного плюща!
Несколько ударов моего вконец обезумевшего от радости сердца – и у беседки возникли две фигуры: в сером и черном. Кромешник явился не один – с Грегерсоном, который сразу кинулся к бесчувственной девушке.
– Джаред. – Я заплакала от облегчения.
Синие глаза блондина потемнели от тревоги.
– Ты в безопасности, Элея. И все время была в безопасности, не надо плакать, хорошая моя. – Он крепко стиснул меня в объятиях.
Когда оказалась в сильных, надежных руках, я не успокоилась. Меня лихорадило от пережитого ужаса.
– Тебе ничто не угрожало, а сейчас я и вовсе рядом. – Кромешник говорил быстро, стараясь успокоить, вернуть уверенность.
Но слезы все лились и лились. Я не контролировала их.
И тогда он накрыл мои губы поцелуем. Настойчивым, но нежным.
Сердце продолжало биться в груди всполошенно, но уже не от страха. Джаред согрел мои ледяные губы, стер поцелуями соль с моих щек.
Оказывается, в мире нет ничего лучше поцелуев…
Я опьянела от прикосновения его губ. Ненасытных, жадных, желанных.
Приятная истома разлилась по телу, ноги ослабели. Объятия мужчины стали крепче, поцелуи безудержнее.
– Молодежь, – скрипуче позвал Грегерсон, – не увлекайтесь. Вам хорошо, другим плохо.
На меня будто кипятком плеснули – настолько стало стыдно!
Пока Джаред целовал, мир не существовал вовсе. Я забыла о нападении, о пострадавшей, о Грегерсоне… Обо всем на свете забыла.
Джаред не позволил сбежать из укрытия его рук. И я спрятала пылающее лицо у него на груди.
– Элея, разреши Арно, чтобы он перестал мучиться, – произнес Грегерсон. – Нам нужно допросить его.
Я так удивилась, что выглянула из своего укрытия.
Бесчувственную девушку друг Джареда переложил на свое пальто и стоял сейчас над напавшим, который тихо сипел.
– Как разрешить?..
– Ладно, я сам, – махнул рукой Грегерсон. – Дамир Арно, как глава старшего рода, я прощаю тебя за нападение на мою принятую дочь и позволяю жить.
– Д-дочь? – Я заикалась, когда переспрашивала.
Я ослышалась? Или Арк Грегерсон только что заявил, что принял меня в свой род?..
Болезненный вздох облегчения сменил хрипы. Темный, отправивший в длинный сон стольких девушек, приподнялся на одном локте и с вызовом посмотрел на нас.
– Лейтенант Арно, зачем вы нападали на девушек? Кто вам приказал?
Я еще ни разу не слышала такой тон голоса у Джареда: студеный, полный бесконечного разочарования.
– Вы знаете ответ. Тот, кто сильнее целого ордена, – прокаркал преступник, – чтобы дискредитировать давелийцев накануне отбора.
– Имя! – жестко потребовал Джаред. – В чьем теле он воплотился, лейтенант?
Ох, лейтенант Арно – я вспомнила его! Он работал в специальном отделе полиции Квартена, который в основном занимался повстанцами.
– В чьем теле воплотился Голод? – повторил кромешник.
– Это вы узнаете очень скоро, но будет поздно, – хрипло рассмеялся предатель. Кровь обильно вытекала из правого уголка рта, лилась ручьем на снег. – Настает время Голода!..
Я даже не осознала, что он чем-то в нас швырнул, как Джаред уже разворачивал меня. Повернул так, чтобы прикрыть своим телом.
Нас окутал мрак. Послышался хлопок. Земля под ногами дрогнула.
Испугаться – куда уж больше? – я не успела. Тьма рассеялась.
Подчиняясь любопытству, я чуть извернулась и заглянула за плечо кромешника.
Лучше бы этого не делала. Черная воронка в земле и…
Я зажмурилась.
В парке галдело встревоженное воронье. Видать, хлопок на самом деле был громким, а для нас щит из тьмы заглушил звук.
– Наполовину магическая, наполовину механическая бомба, – тихо произнес Джаред. – Такие в последнее время стал использовать «Покров Латории».
– Пойдемте. – Грегерсон подхватил укушенную на руки. – Девушка в моей помощи не нуждается, ее не нужно вытаскивать из-за грани, достаточно будет лечения обычного целителя.
Фраза насторожила. Не хочет ли вампир сказать, что сам – темный целитель? Нет, не похоже, да и в клубе он пользовался услугами Юриса. Неужели Грегерсон – некромант?
– Элея, ты как? Понести тебя? – предложил кромешник, отвлекая от чужой тайны.
Помня, как смело отвечала на его поцелуи, я поспешила отказаться:
– Спасибо, я сама.
Нет, постараюсь избегать его объятий, они опасны, настоящая западня.
И, хотя меня пошатывало от эмоционального истощения, Джаред согласился с моим решением, но заставил опереться на его руку.
Путь от беседки дался тяжело: ноги дрожали и не желали быстро идти, и на некоторое время я сосредоточивалась на движении. Вглядываясь в снег, я пыталась уловить юркую мысль – какая-то странность не давала покоя.
– Арк, ты не выглядел удивленным, увидев Арно.
Замечание Джареда выдернуло из напряженных размышлений, и я прислушалась к разговору мужчин.
– Я подозревал его.
– Но не сообщил?
– Обвинять голословно? Я не привык без доказательств.
– Ты обязан был рассказать о своем подозрении. Что еще ты утаил от меня, Арк?
Вырвавшийся вперед Грегерсон покачал головой:
– Я виноват, согласен. Готов понести наказание.
Коротенький диалог на спокойных тонах, но сколько всего осталось невысказанным и непонятным мне.
Кстати о непонятном.
– Вы назвали меня своей дочерью, – фактически обвинила я идущего впереди брюнета.
– Боги упаси! Я даже не знаком с вашей матерью, леди, – притворно возмутился он. И, не дав мне и рта открыть, уже спокойно уточнил: – Вы – моя принятая дочь. Почувствуйте разницу.
– Ну да, выгнать из рода легче.
Грегерсон издал странный звук.
– И не надейтесь, леди. Такими маленькими злючками не разбрасываются. Я, может, мечтаю выдать вас выгодно замуж.
– Что?.. – Я застыла в шоке.
– А чего тянуть? Я и жениха присмотрел, награжу вами, пускай мучается.
Джаред, приобняв за талию, слегка подтолкнул меня вперед.
– Арк, прекрати пугать Элею, – велел вампиру и уже для меня добавил: – Хорошая моя, никто тебя ни к чему не станет принуждать.
Парк заканчивался, и я мимоходом поняла, что показалось странным. Следы. Их было мало на снегу. Арно, несчастной девушки и мои. Кромешник с вампиром пришли не со стороны университета? Что тогда они делали в парке? Гуляли?
Глупые мысли приходят несвоевременно. И я, выкинув их из головы, задала важный вопрос, тот, от которого Грегерсон, как подозреваю, меня пытался отвлечь:
– Почему вы приняли меня в род?
Вопреки ожиданиям, ответ получила честный и откровенный:
– По просьбе друга, чтобы меткой рода я перебил метку жертвы, которую поставил вам Арно.
– Метку жертвы? – Мороз по коже продрал от пяток до макушки.
Такой знак вампиры, преступившие закон и утратившие всякое понимание добра и зла, наносили людям, которые умирали в течение суток. Жертва, на которую открыта охота. Жертва, которую вот-вот сожрут, наслаждаясь каждым глотком крови… Самый страшный, беспощадный знак.
Нет, можно сбежать подальше и спрятаться, но такой знак не стирает время, вдобавок его видят другие вампиры, он его дразнит, и риск нарваться на еще одного неадекватного кровопийцу велик. Жить, ежесекундно оглядываясь, та еще мука…
– Лорд Грегерсон, – голос сорвался от волнения, – спасибо…
– Джареда благодарите, леди, – несколько брюзгливо произнес приемный «папочка», – на тот момент вы не вызывали у меня никаких добрых чувств.
А сейчас, выходит, вызываю? Вопрос жег мне язык, но я сумела удержаться. Не время для пустой болтовни.
– Последний вопрос можно? Лейтенанта Арно корежило, потому что на мне две защиты?
– Мой медальон защищает, а метка принятой дочери Арка делает тебя опасной для вампиров из младших родов. Если они решают напасть на тех, кто выше, включается механизм самоуничтожения.
Слова
