– Пригодится в работе, а еще попытаюсь понять, откуда они.
– В смысле?
– Их могли выкрасть из нашего вивария. На таких змейках стоит магическая метка, чтобы студенты не воровали. Если университетские, мне придется все вернуть. – Мадлен тяжко вздохнула – расставаться с добром ей явно не хотелось.
Когда и она переоделась, мы впустили наших припозднившихся спасителей.
– Рассказывайте, – велел Джаред.
Второй кромешник смотрел на Мадлен прищурившись, как будто впервые увидел.
Я кратко рассказала, как проснулись под шипение Принца, как заметили, что черных гадюк запихивают в щель между полом и дверью.
– То есть они сбежали не у твоей соседки?
Обвиняемая вознегодовала:
– Я умею работать с ядовитыми змеями!
Джаред покосился на товарища и многозначительно усмехнулся.
– Мадлен говорит, что, если на змеях есть метки, они из университетского вивария… – Я осеклась, заметив досаду на лице зеленоволосой.
– Леди, – очкастый шагнул к чинно сидящей на краю кровати девушке, – отдайте улики.
Она даже не пошевелилась.
– Кстати, некроманты еще проходят тему уничтожения шмырей? – Лорд Харн обернулся к Джареду. – Но только теоретически, потому что этот вид нечисти ввозить в Латорию запрещено?
Надувшись, Мадлен молча полезла под кровать. Отдавая пакет, вдруг заявила насмешливо:
– А у вас ус отклеился!
Очкастый нервно коснулся лица и тотчас отдернул руку.
– Глупая шутка, – укорил он девушку и тотчас сменил тему: – Дверь из тьмы мы оставим – спите спокойно, никто к вам не проникнет, а утром заменим ее на новую.
Забрав змей, кромешники поспешно ушли.
Некоторое время мы сидели в тишине. Вру, не совсем в тишине – Принц громко мурлыкал, вылизывая грубую шкуру, как заправский кот.
– Прости, что сказала про метки на змеях, – повинилась я. – Не подумала.
Мадлен махнула рукой и снова полезла под кровать.
– Ничего страшного, одну я все равно себе оставила.
Ох и хитрая девчонка!
– В оправдание лорда Харна скажу: сильно сомневаюсь, что он сдал бы тебя и твоего Принца ректору. И уж тем более лорд Йохенссельский не тренировал бы некромантов на прирученном шмыре.
– Знаю, – спокойно ответила Мадлен. – Кстати, со змеями удачно вышло. Если кромешники принесут не всех, с них не будут спрашивать утерянную, как и искать по метке. А вот если бы возвращала я, то заведующий виварием не отстал бы, пока не отдала бы всех гадюк под расчет.
В очередной раз восхитившись прагматичностью соседки, я терпеливо дождалась, пока она через большую лупу закончит осматривать дохлого гада.
– Есть метка, – глухо подтвердила Мадлен. – Понимаешь, что это означает?
Я вспомнила, что из-за меня раскрыли предателя Арно. Голод, вселившийся в неизвестного мага, об этом уже узнал и теперь мне мстит?
– Сначала напакостили твоей сестре, нас и вовсе попытались убить. Принцесса объявила нам войну.
Вывод не сходился с моим, но рассказать о Голоде я не могла из-за клятвы, поэтому предложила не спешить и еще понаблюдать. Мадлен, подумав, согласилась и пожелала доброй ночи.
Уже когда лежали в кроватях, она шепотом добавила:
– Но если Фиона виновата, мы ей отомстим…
Сон склеил глаза и рот, и отговорить от совершения глупостей я не успела.
Обычно не осознаю, когда снятся кошмары, но не в этот раз. Я четко понимала, что сплю и вижу сон. Самый бредовый из всех, которые мне когда-либо снились.
Подойдя к своему принцу, лорд Харн с укором произнес: «Еще один принц? Не слишком ли их много?» И огрел его высочество по голове дубинкой. Валиант лопнул, как мыльный пузырь… Коварный Харн оторвал свои дурацкие усы и подкрался к Джареду. Снова вопрос и удар. Когда и Джаред исчез, очкастый ударил дубинкой себе по лбу…
Я тотчас проснулась. Бледное солнце несмело заглядывало в комнату. Пристроившись у меня под боком, урчал серый в черных разводах кот.
– Принц? – спросила у него.
– Ага, он самый, – подтвердила со своей кровати Мадлен. – Он любит менять облики.
– Модник, – одобрила действия шмыря и вспомнила, как Индира обвиняла зельеваршу в непостоянстве. Знала бы она, как не права…
Крики за окном привлекли внимание – в чем была, я бросилась к нему.
Внизу, меж елочек, дрались двое. Двигались поразительно быстро, порой и вовсе превращаясь в смазанные темные пятна.
Женщина в черной шубе стояла в отдалении, рассмотреть ее из-за наброшенного на голову капюшона не удавалось. Мужчины обменялись серией быстрых ударов, не щадя друг друга. Кровь рубиновым окрасила снег.
– Подвинься, – почему-то прошептала Мадлен, тесня меня у подоконника.
Противники разошлись в стороны.
Воздух вокруг одного из них задрожал – и в снег на четыре лапы опустился огромный зверь. Мощный, темно-бурый с черными пятнами кот свирепо встопорщил длинные вибриссы. Секунда-другая – и второй противник сменил ипостась, оказавшись белой в серую крапинку зверюгой.
Поединок продолжился. Оборотни рвали плоть друг друга клыками, раздирали черными когтями. Кровь щедро окропила вытоптанную лапами площадку.
К нервно заламывающей руки женщине присоединились трое мужчин – двоих я узнала моментально: Джаред и очкастый. Даже в мороз они не надели головные уборы, как будто не знали, что такое насморк. Третий давелиец – один из телохранителей леди Аноры. Неужели это его близнец сейчас дрался? Точно! Спросонья не узнала.
Белый кот повалил бурого в снег и вцепился зубами в плечо. Тот не сдался. Сильными ударами задних лап откинул противника и, прыгнув сверху, вгрызся в шею.
С головы наблюдающей за поединком женщины упал капюшон – и я узнала леди Уинсти. Бледную и необычайно испуганную. Раньше она никогда не теряла присутствия духа, всегда оставалась невозмутимой и сдержанной.
Бурый кот спрыгнул с поверженного. Вновь воздух пошел рябью – и на снег упал мужчина.
Вскрикнув, леди Уинсти и брат победителя бросились к нему.
Джаред с Харном – ко второму давелийцу, которому не хватило сил перекинуться в человека. С минуту зверь лежал неподвижно, а затем его скрыл туман, и вскоре кромешники помогли подняться залитому кровью мужчине. Живой, хоть я своими глазами и видела, как ему рвали затылок острыми клыками…
Моя же преподавательница внезапно протянула победителю запястье, и тот не стал отказываться – укусил ее. Чуть заметно дернувшись, она откинула назад голову. Странная улыбка не сходила с ее губ, пока оборотень пил кровь.
– Восстанавливает его силы, – прошептала Мадлен. – Как и вампирам, оборотням порой нужна кровь и чужие эмоции, лучше всего любимой женщины. В пылу боя тяжело сдержаться, не убить, и поддерживаемая с дорогим человеком связь делает темного не таким жестоким.
– Ты много знаешь о темных, – так же шепотом похвалила я ее.
– Одно время я интересовалась Давелией, и отец достал мне нужные книги.
Забавно, как часто люди, бдительно охраняющие тайны личной жизни, вдруг приоткрываются, когда взволнованны.
– А почему оборотни дрались, есть догадки?
– Из-за женщины. Вероятно, второй претендовал на нее, хотя она открыто предпочла первого.
– А если бы ее возлюбленный проиграл?
– Ему пришлось бы отказаться от притязаний, и второй смог бы ухаживать за женщиной без помех.
– Как страшно и глупо – из-за традиций лишиться любви…
– Нет, у первого оставался бы шанс на повторный поединок, – возразила Мадлен. – Давелийцы никогда не откажутся от любимой женщины.
В этот момент Джаред и очкастый одновременно подняли головы и посмотрели на нас.
Мы с соседкой синхронно дернулись
