– Какая, к шмырям собачьим, адептка? – позаимствовала мое ругательство изумленная Криста.
– С отделения некромантов, – невозмутимо ответил лорд Йохенссельский. – Поздравляю, вы приняты без экзаменов.
– Не хочу, – прохныкала она, – мне не идет черное.
– Для вас мы сошьем форму розовую, с блестяшками, – с издевкой пообещал он.
Это какой-то абсурд, кошмар наяву! Я смотрела, как ректор поднимает на руки Кристу, слабо протестующую, и не верила.
На полном серьезе ее забирали на боевой факультет, но при этом она была жива!
– Спасибо, что исцелили мою сестру, – поблагодарила я, утирая слезы.
– Мы не целители, мы некроманты, – отозвался Грегерсон. – Возвращать к жизни можем только своих – некромантов. Вы ведь тоже возвращенная, леди.
Что? Я уставилась на него во все глаза.
– Из-за того, что сопротивлялись, подчиненный Голоду вампир убил вас.
Арно… убил меня?.. Я ждала, что Грегерсон признается, что пошутил. Увы, он оставался серьезным.
Не каждый день узнаешь, что умирала. Я стояла оглушенная, растерянная, не понимая, что говорить и нужно ли вообще что-то говорить.
Самые надежные в мире руки опустились на мои плечи – подойдя сзади, Джаред обнял, прижал к своей груди. И я смогла нормально дышать.
– Картер Кимстар первый понял, что обе его внучки – потенциальные некромантки. Такой судьбы он не желал вам и, когда у тебя первой проснулся дар, сделал так, что проверяющие закрыли глаза на большой резерв. – Принц рассказывал уверенно, словно знал наверняка, а не строил теории. А может, и знал, что ему стоило с его возможностями и влиянием разыскать членов комиссии, которая обследовала меня несколько лет назад. – Старшую внучку иллюзионист упустил. После случайного всплеска силы, когда Криста подняла волка, вмешалась ваша мать, которая самонадеянно отвезла ее в храм богини, где упросила жрецов заблокировать дар. Спустя время он все равно начал проявляться – в специфических рисунках и в предсказаниях смерти.
– Что ждет сестру теперь?
Довольный ректор пожал могучими плечами:
– Ничего плохого. Индивидуальные занятия и четыре года обучения в КУМе.
И он поспешно ушел, прижимая Кристу к груди, как какое-то сокровище.
Окинув быстрым взглядом зал, я развернулась в кольце рук Джареда.
– Что с принцессой? Голод мертв? Где принц Флориан, мы теперь не узнаем? И что с женой лорда Грегерсона?
Джаред озадаченно покачал головой:
– Сколько вопросов, Элея. Что ж, я постараюсь ответить.
Любопытство – странная штука, даже страх и потрясения не отключают его полностью.
– Принцесса в обмороке. Магистр Рутх мертв, душа Голода вновь загнана в алый кристалл и вместе с остальными артефактами будет возвращена в храм ордена. Жена Арка действительно в безопасности. А принц, – мой кромешник прищурился, – ты можешь сама ответить на свой вопрос.
Наводящие на ответ слова – мозаика сложилась.
– Это Аллар, да? На нем запрещенная иллюзия – «непрозрачная маска».
– Да. Мы никогда не узнаем, как магистр Рутх услышал голос Голода, пробрался в храм и активировал кристалл кровью Эрика, пролитой во время одного из испытаний.
Я удивилась:
– Почему не узнаем, как пробрался? Он же талантливый иллюзионист, просто использовал свой дар…
– Лорд Виквард, – окликнули Джареда.
Вампир, опустившись на одно колено и смиренно склонив голову, протягивал ему на ладони кинжал с трехгранным лезвием.
– Я подвел вас, мой принц.
Джаред оружие не взял. Сухим, официальным тоном велел:
– Встаньте, лорд Грегерсон! Вы в отставке, я не принимаю вашу смерть в качестве извинений. Смоете вину новой верной службой.
Я сдавленно ахнула. Это что, вампир убил бы себя, прими Джаред кинжал?! То есть даже невольное предательство у темных смывается кровью? Какие суровые порядки…
Поднявшись на ноги, но, все еще не отрывая от пола взгляда, обычно насмешливый мужчина тихо признался:
– Рутх шантажировал два года. После пожара со мной связались, сообщили, что Реджина не погибла. Потребовали три услуги за ее жизнь. Понимая, что речь пойдет о шпионаже или даже попытке убийства кого-то из правящей семьи, я подстроил так, что император Альторн вынужден был отправить меня в отставку. Тогда Голод потребовал переехать в Латорию. Издалека показав мне жену, напомнил о трех услугах. Изначально я был связан клятвой молчания: ни одной живой душе в Давелии и Латории не говорить о сделке и о том, что Реджина жива. Но Элея – душа возвращенная, под это условие не попадала, и я открылся ей в надежде, что она проболтается тебе, Ред. И оказался прав.
Я покраснела. Сильно. Не каждый день узнаешь, что ты неимоверная болтушка!
– Элея, не надо смущаться. Лишь благодаря тебе мы спасли леди Грегерсон, ты же натолкнула на мысль проверить ректора с магистром.
– О, так я не сбила своим рассказом с толку? – Я по-настоящему обрадовалась.
– А почему мы должны были проверить только ректора, но не его предполагаемого сообщника? – чуть насмешливо поинтересовался Джаред. – Пускай и подневольного?
Тут я, конечно, дала маху. Ну нет у меня опыта в выявлении заговорщиков, что поделать.
– Что теперь?
Я снова обвела взглядом разгромленный зал. Кромешники заковывали в антимагические кандалы последних покровцев, которых легко было определить по черной одежде и платкам.
– Ничего. Заговор раскрыт, артефакты найдены.
– Пятый отбор оправдал свое проведение, – заявил подошедший лорд Харн. – Каждый из нас обрел то, что желал.
При этих словах я вспомнила о ситуации, в которой оказалась: на одной чаше весов неясное будущее рядом с наследником Давелийской империи, в которого я влюбилась до безумия, на другой – предсказуемость жизни мага грез и секрет деда, который узнаю, только выполнив условия завещания.
– Элея, – тихо позвал Джаред. – Я забываю о словах, но девушкам они, похоже, нужны.
О чем он? После всех потрясений, безумств ночи я соображала туго.
Мой принц смотрел не в глаза, нет, он глядел прямо в душу.
– Элеяра Кимстар, я не могу насытиться встречами с тобой. Я жажду постоянно слышать твой голос, твой смех. Ты – мое наваждение, Элеяра, навеки. Ты согласна стать моей женой? Пройти жизненный путь рука об руку?
О боги… да ведь это признание в любви по-давелийски!
– Да, согласна! – счастливо выдохнула я и тут же опомнилась: – Но как же твои родители? Разве они позволят жениться на латорийке?
– Элея, выкини эти глупости из головы. – Джаред требовательно обхватил мое лицо широкими ладонями. – Ты сказала «да», для меня и Тьмы этого достаточно.
Поцелуем он поставил точку, запрещая переживать и сомневаться. И я всецело ему поверила, приняла новую судьбу, растворяясь в его нежности, страсти губ, жаре объятий…
– Ред, может, хватит, а? – брюзгливо поинтересовался лорд Харн. – Нам еще зачищать тут после разгула Голода и память народу править! В конце концов, на вас все смотрят!
Неловкость накатила внезапно, я не знала, куда деться – о невольных зрителях совсем забыла. А они находились в паре метров от нас: Грегерсон, еще какие-то кромешники. Мадлен обрабатывала раны младшего принца, судя по запаху, дезинфицирующим зельем.
– Хватит смущать мою невесту, брат, – потребовал Джаред и то ли в шутку, то ли серьезно добавил: – Заведи для этого свою.
– Я постараюсь, – проворчал младший темный принц и бросил многообещающий взгляд на Мадлен.
Та посчитала, что благоприятнее момента нет, и сдержанно произнесла:
– Ваше высочество, благодарю, что спасли мою жизнь.
Он оживился и нахально заявил:
– Как спаситель, я рассчитываю на свидание завтра.
Мадлен хитро прищурилась:
– Элеяра, сколько раз тебя
